Их выселили вопреки всякой человечности. Никаких долгов перед «Морспасслужбой» у них не было — Майя Федоровна платила за общагу за три месяца вперед, а еще пенсионерка за свои деньги сделала в комнате ремонт, который обошелся ей в 200 тысяч рублей. Это суды (сначала Тушинский районный суд, а затем Мосгорсуд) проигнорировали. Как проигнорировали они и то, что Майя Федоровна — инвалид второй группы, которая стоит в очереди на получение жилья у себя на родине в Смоленской области. Пенсионерка просила хотя бы отсрочить выселение, но отсрочку не дали.

А самое обидное в этой истории то, как с Майей Федоровной общаются начальники всех мастей. Они то рассказывают ей, что «предпринимают все возможные меры» в поисках жилья для нее, то в своих отписках зачем-то занижают возраст Майи Федоровны, то попросту угрожают. Вдвойне обидно, что происходит все это в год 75-летия Победы в Великой Отечественной войне, которую Майя Федоровна пережила ребенком на оккупированной Смоленщине (если говорить сухим чиновничьим языком, то пенсионерка относится к категории «дети войны»).

В октябрьской заметке мы уже публиковали рассказ Майи Федоровны о своей судьбе. Нам кажется важным сделать это еще раз.

Вскоре после смерти мужа дом Майи Федоровны пришел в аварийное состояние («Хибара в 14 квадратных метров без воды и газа» — так пенсионерка говорит про дом в Каспле). И в 2006 году женщина (ей на тот момент исполнилось шестьдесят восемь лет) решила уехать в Москву работать. В столице пенсионерка сразу устроилась гардеробщицей в школу и поселилась в общежитии на Большой Набережной, 17. Тогда право оперативного управления общежитием было не у «Морспасслужбы», а другой организации — у ФБУ «Подводно-технических, аварийно-спасательных и судоподъемных работ на речном транспорте «Подводречстрой». (Собственник общаги и тогда, и сейчас — ​«Росимущество»). При «Подводречстрое» в общагу помимо работников этой организации запросто заселяли людей с улицы — как рассказывал нам один из жильцов, гитарист Алексей Кравченко, «достаточно было на лапу коменданту дать 50 долларов».

Майя Федоровна договорилась с руководством общаги, что рано утром перед работой будет мыть свой этаж, а взамен будет платить за комнату всего полторы тысячи рублей. Вслед за пенсионеркой, в том же 2006 году, в общагу заселилась ее дочь Рената Рагифовна — она официально устроилась в общежитие уборщицей. В 2010 году Майя Федоровна перестала мыть полы в общаге, и спустя время ей стали приходить платежки на гораздо бó‎льшие суммы. «Подводречстрой» постепенно увеличивал расценки для всех общежителей: в какой-то момент они достигли 14 тысяч рублей за комнату в 16 квадратных метра.

Людям эти суммы показались несправедливыми (в общаге нет даже горячей воды, а места общего пользования напоминают поле боя), а сами платежки подозрительными (в них, например, не пишут никакой калькуляции, указывают только общую сумму и странное назначение платежа: «Прочие услуги»). Также общежителям казалось странным, что расценки за общагу росли вопреки тому, что люди за свои деньги делали ремонт в комнатах и в местах общего пользования. Поэтому многие жильцы писали жалобы в инстанции и платили за проживание по «своим» тарифам: например, бывший бухгалтер «Подводречстроя» Нина Петровна Радаева рассказывала нам, что взяла в таком же соседнем доме расчетки и прикинула, что должна платить за свою комнату тысячу рублей, а не 14 тысяч. Майя Федоровна честно платила по тарифам «Подводречстроя» (14 тысяч в месяц) и никаких долгов у нее не было.

В 2017 году «Подводречстрой» в результате реорганизации превратился в ФГБУ «Морспасслужба». Новая организация и стала де-факто управлять общагой (по документам право оперативного управления «Морспасслужба» получила только в сентябре 2019 года). И у общежителей начались проблемы. Сначала Майе Федоровне отказались давать временную регистрацию в общежитии (несмотря на то, что у пенсионерки и ее дочери с «Подводречстроем» был заключен официальный договор на проживание до 31 октября 2018 года). А в апреле 2019 года, после двух лет мытарств по поводу регистрации (Майя Федоровна ходила к коменданту общаги, писала Собянину, обращалась к начальнику миграционной службы района, но везде только разводили руками), пенсионерке и ее дочери пришел иск о выселении.

Такие иски пришли многим общежителям — причем с большинства из них «Морспасслужба» требовала взыскать многотысячные задолженности за проживание (например, к одному из жильцов пришел иск на 821 тысячу рублей). Многие жильцы подозревают, что «Морспасслужба» просто решила сделать из общаги хостел, поэтому организация «заранее повесила камеры везде, поменяла старые двери на новые железные и даже вроде какую-то мебель закупила».

Жильцы завалили обращениями всех, кому можно писать обращения — от депутатов Госдумы до президента, но безуспешно: суды принимали решения в пользу «Морспасслужбы», а апелляции общежителей оставляли без удовлетворения. Так произошло и с Майей Федоровной и ее дочерью. 22 мая 2019 года Тушинский районный суд принял решение выселить женщин (Майя Федоровна с ненавистью вспоминает то заседание: «Никто меня даже ни о чем не спрашивал, там конвейерная работа»). А 24 сентября Мосгорсуд оставил апелляционную жалобу Ренаты Садраддиновой без удовлетворения.

Обо всем этом мы написали в материале «Модель государства». И направили в прокуратуру Москвы запрос с просьбой провести проверку по указанным фактам. В прокуратуре ответили, что «оснований для принятия мер прокурорского реагирования не имеется». И практически продублировали аргументы Тушинского районного суда, принявшего решение выселить Майю Федоровну и ее дочь: мол, комната предоставлялась Ренате Рагифовне (а не Майе Федоровне) на период ее работы уборщицей в «Подводречстрое», потом с ней был заключен договор «по использованию жилого помещения на коммерческой основе», но срок его действия закончился 31 октября 2018 года.

Однако, вскоре после выхода статьи Майя Федоровна получила обнадеживающее письмо от начальника Административного управления Минтранса Сергея Лосева («Морспасслужба» находится в ведении Минтранса). Лосев сообщил Майе Федоровне, что суд принял решение ее выселить, но по информации, поступившей от «Морспасслужбы», эта организация «в настоящее время предпринимает все возможные меры по вопросу оказания содействия» в получении пенсионеркой жилья. В письме также говорилось, что этот вопрос находится на контроле в Росморречфлоте.

— Надо было им в письме написать: «Издевательство находится на контроле», — горячится Майя Федоровна по телефону. — 13 ноября я получила это письмо и вручила нашему коменданту Александру Яцкевичу. Я очень извиняюсь, очень извиняюсь, но он мне сказал: «Эта бумага очень твердая для туалета». А 15 ноября в 7 утра пришли судебные приставы выселять нас.

По словам Майи Федоровны, она «сунула приставам в руки бумажку от Лосева, они прочитали, у них расширились зрачки, и они не стали выселять».

Вскоре стало ясно, что Лосев имел в виду, говоря, что «Морспасслужба» пытается помочь Майе Федоровне. В конце ноября пенсионерка получила копии писем, которые эта организация послала префекту Северо-Западного административного округа Москвы Алексею Пашкову (общага находится в СЗАО), главе муниципального образования Касплянского сельского поселения (на родину Майи Федоровны) и в несколько других инстанций. В этих письмах говорилось, что Майю Федоровну (в письмах почему-то сказано, что ей 79 лет, а не 82 года) на законных основаниях выселяют из общаги (между прочим, «предоставив разумный срок для освобождения комнаты»), потому что общаги предназначены «для временного проживания граждан в период их работы, службы или учебы». (При этом, по словам общежителей, на данный момент в общаге не живет «практически ни одного работника «Морспасслужбы», и многие комнаты пустуют»). А в конце писем были просьбы «оказать содействие» в получении пенсионеркой жилья по договору социального найма. Письма подписаны и.о руководителя «Морспасслужбы» Андреем Хаустовым. В ноябре 2018 года сотрудники ФСБ в ходе обыска изъяли у него более 100 млн рублей, антиквариат и документы на элитную недвижимость.

В общем, вся помощь «Морспасслужбы» заключалась в просьбах оказать помощь пенсионерке: «Мы выселяем, а вы будьте добры и помогите с жильем, — говорит Майя Федоровна. — Раньше был журнал «Крокодил», и там была такая рубрика: «Нарочно не придумаешь». Там вот такие казусы печатались, как этот».

Вскоре Майя Федоровна получила ответ на письмо «Морспасслужбы» из префектуры СЗАО. В нем говорилось, что жилищные вопросы к компетенции префектуры не относятся, и обращение направлено в Департамент городского имущества города Москвы. Судя по всему, в недрах департамента обращение и похоронили.

Но если руководство «Морспасслужбы» хотя бы делало вид, что пытается помочь Майе Федоровне, то комендант общежития, по словам пенсионерки, напротив, пытался выгнать ее при помощи угроз:

«Два раза при встрече он мне говорил, что я под каток асфальтовый попаду, — вспоминает Майя Федоровна. — А последний раз, 26 декабря это было, он сказал охранникам, чтобы я подошла к нему.

В тот же день, 26 декабря, Майя Федоровна получила требование от Федеральной службы судебных приставов по Москве. В требовании было сказано, что 15 января в 7 утра состоится выселение Майи Федоровны и ее дочери из комнаты.

— Мы 14 января ушли из комнаты и больше там не появлялись, — рассказывает Майя Федоровна. — Я знала, что мое сердце не выдержит, когда вытаскивать меня будут, потому что добровольно я не пойду. Я представила вот этот позор весь — люди будут смотреть, и у меня давление подскочит, не дай бог паралич стукнет, и все. На что я должна показывать им свое бессилие? Живем мы, где придется пока — у знакомых, но это же не навсегда, а куда потом идти — не знаем.

Во вторник, 21 января, состоится заседание Второго кассационного суда общей юрисдикции, на котором будет рассматриваться дело Майи Федоровны и ее дочери. Пенсионерка считает, что это ее последний шанс «не зимовать на вокзале»: «Адвокат обнадежил: сказал, что не может быть, чтобы такое безобразие и на кассации повторилось». Также пенсионерка ждет ответа на свое обращение из приемной Президента.