Перед вами полностью документальная поэма. Ее написал поэт Юлий Гуголев. А если подробнее — ее по моей просьбе сложил Юлий Гуголев из материалов, подобранных (тоже по моей просьбе) волонтерами ОВД-Инфо. Она полностью состоит из цитат судебных заключений. Это отрывки из приговоров Кириллу Жукову, Даниле Беглецу, Павлу Устинову, Ивану Подкопаеву, Самариддину Раджабову и некоторым другим фигурантам «московского дела». Кроме пары вводных предложений, к ним не прибавлено ничего, а рефрен повторяет наиболее часто выдвигаемое обвинение — в том, что из-за действий обвиняемых «представитель власти» почувствовал себя дискомфортно.

Для многих из нас именно «московское дело» оказалось квинтэссенцией прошлого года. Его подлинным итогом. И дело тут, кажется, не только в беспрецедентной жесткости силовых органов (вспомним знаменитый видеоролик с избиением девушки на Рождественке) и головокружительной скорости судопроизводства (расследование по делу Константина Котова, получившего четыре года колонии, шло три дня), но и в том, как ход этих разбирательств отразился в языке. Мне кажется, мы вполне можем ввести лингвистическую дефиницию «Язык московского дела».

Юридический язык во всем мире отделен от языка повседневного, обладает своей лексикой и строем и часто кажется странным. Так что удивляться непрозрачности и неловкости на обычный слух и взгляд подобных формулировок не приходится. Но в языке судопроизводства по «московскому делу» задевает как раз обратное. Он не отрезает себя от нашей речи, а пытается ее присвоить.

Заговорив о «моральных страданиях», о «чувстве опасности» и «физической боли», причиненной этим самым представителям власти (напомним, хоть в данном случае это не важно, что они с головы до ног покрыты броней), суд как бы перешел в регистр языка обычного, языка, на котором выясняют отношения, обсуждают обиды и так далее. То есть языка, приспособленного к выражению общепринятого человеческого смысла. И, соответственно, языка, который может выдерживать бессмысленность только в ограниченном количестве — иначе он начинает сыпаться, обнажая дыры, зияющие за притянутыми, чтоб их прикрыть, словами.

Особенно это заметно, когда эти слова и фразы, этот язык становятся материалом для стихов. Поэтический подход неотменимо катализирует язык говорения (именно поэтому мы часто прибегаем к стихам, чтобы выразить самые сильные чувства — любовь, ненависть, отчаянье).

Здесь поэзия выступает катализатором обессмысливания языка. Эта поэма — она не про слова, а про пустоту за ними.

Пустоту, которая стала причиной дней и недель, проведенных в СИЗО, реальных сроков, домашних арестов и штрафов. Про пустоту, которая наступает.

Было такое дело: предвидя неизбежность желая их наступления продолжив реализацию своего преступного умысла взявшись за специальное средство (палку резиновую) препятствуя законной представителя власти схватил его за плечо которое с силой сжал и потянул в толпу митингующих граждан.

представитель власти испытал физическую боль

Или такое дело: по улице Тверская находясь вблизи достоверно зная реализуя внезапно возникший преступный умысел направленный на применение насилия, не опасного, применил насилие нанёс ему не менее 1-го удара правым кулаком

представитель власти испытал физическую боль

а ещё было дело: действуя умышленно сознавал опасность продолжив реализацию своего преступного умысла применил насилие а именно: нанес обутой в кроссовок ногой один удар по защитному шлему ПШ-97

представитель власти испытал физическую боль

или так: применил в отношении командира взвода физическое насилие, а именно оттолкнул его от себя руками, затем обхватил и сжал руками его туловище, хватал за обмундирование пытался повалить, повалить на землю, а также нанёс ему не менее 1-го удара правым кулаком

командир взвода испытал физическую боль

а некто в числе прочих граждан преградил направленье, направленье движения автобуса полиции, после чего подошел к его передней двери, пытался ее открыть, нанося удары руками и ногами по кузову автобуса, тем самым нарушая общественный порядок.

а представитель власти, будучи при исполнении своих должностных обязанностей, потребовал от него прекратить совершение указанных противоправных действий. у него возник преступный умысел на применение насилия в отношении представителя власти.

некто нанес полицейскому не менее двух ударов кулаком, причинив тем самым телесные повреждения в виде двух ссадин, не причинивших вреда здоровью. и всё же полицейский испытал физическую боль.

некто, вообще, понимая, что этот тяжеловесный, этот предмет у сотрудников чувство создаст опасности, с силою бросил бутылку с жидким содержимым бутылка образовала звук, имитирующий разрушение предмета неизвестного, что в своей совокупности с проведением акции вызвало чувство опасности у представителя власти и других потерпевших.

а некто в ответ на законные требования прибывших сотрудников ОР ППСП ОМВД, представителей власти, высказал в их адрес бранные слова и выражения, реализуя внезапно возникший преступный умысел на примененье насилия в отношении представителей власти,

некто бросил пустую стеклянную бутылку объёмом 0,5 литра, попав представителю власти в одетый на нём бронежилет. Продолжая высказываться с использованием бранных слов и выражений в адрес указанных сотрудников, также бросил пустую стеклянную бутылку объёмом 0,5 литра, попав представителю власти в правое бедро. Противоправными действиями некто причинил представителю власти моральные страдания и телесные повреждения в виде кровопотёка, не причинившие вред здоровью человека.

но представитель власти испытал физическую боль и, вместе с тем, моральные страдания.