Недавно ко мне в фейсбук постучался Роман Радыванюк. «Вот уже 4 года я пытаюсь добиться справедливости, но безуспешно. Меня оговорили в преступлении, которого не было. Все доказательства, экспертизы, показания свидетелей и два полиграфа, пройденные в МВД и СК, об этом говорят. Я готов ответить на все вопросы».

Никаких вопросов я задавать не стал. Решил навести справки.

Мне удалось ознакомиться с материалами дела: показаниями свидетелей, экспертизами, приговором и — главное — письмами матери девочки Юлии Ивановой, адресованными Радыванюку уже после того, как он отправился в тюрьму.

Прочитав сотню страниц документов, я понял, что передо мной — история любви, в которой глупый поступок одного человека привел к убийству и трем уголовным делам, а попутно искалечил жизнь маленького ребенка.

Посторонняя женщина

27-летняя Юлия Иванова и 25-летний Роман Радыванюк познакомились весной 2015 года в подмосковном Серпухове.

— Мы познакомились через социальные сети. Переписывались, затем начали встречаться. Довольно быстро, к середине мая, съехались, — рассказывает Роман.

Иванова до этой встречи дважды была замужем. От обоих браков остались дети: от первого — сын, от второго — дочка Лиза (имя изменено). Второй муж, уходя, оставил Юлии и детям однокомнатную квартиру на улице Горького, у серпуховского ж/д вокзала.

После второго развода Юлия встретила нового молодого человека — Романа Романова. Отношения были недолгими: его посадили в тюрьму за участие в разбойном нападении. «Помогать» Ивановой по хозяйству вызвалась мать Романа Елена.

— Когда мы решили съезжаться, я ничего не знал о Елене Романовой. Даже о ее существовании, — говорит Роман Радыванюк. — Познакомился с ней, когда утром кто-то начал открывать дверь в Юлину квартиру своим ключом.

С Романовой, по словам Радыванюка, отношения не сложились сразу.

— Романова рассказывала Юле про меня всякие гадости. Чаще всего говорила, что я нахлебник: живу в Юлиной квартире, не работаю.

Роман с Юлией договорились, что пока нет работы, он будет присматривать за четырехлетней Лизой (старший сын Юлии в это время жил с бабушкой в Костромской области). Сама Юлия ездила на заработки в Москву, занималась сетевым маркетингом. Бывало, что уезжала на целую неделю, а домой возвращалась только на выходные.

Елена Романова работала продавцом в супермаркете.

— Она брала ночные смены. Днем сидела дома, — вспоминает Радыванюк. — Мы постоянно ссорились, и я часто уводил Лизу подальше от нее, на прогулку. Мы подолгу гуляли. Так было и 27 сентября [2015 года].

В тот день, по воспоминаниям Радыванюка, они с Лизой проснулись около 10 утра. Елена Романова вернулась с работы и начала попрекать его тем, что он ходит по дому в трусах. Роман в ответ заявил, что скоро Елена «жить в этом доме не будет».

— У нас с Юлей была идея: продать ее и мою квартиры в Серпухове и купить квартиру в Москве, — говорит Радыванюк. — Юля и раньше намекала Романовой, что той пора собирать вещи, но делала это вежливо, обходительно. Я сказал прямо.

Роман с маленькой Лизой ушли гулять. На прогулке к ним присоединился друг Александр Лобков со своими детьми. Взрослые взяли по пиву, а детям купили мороженое и газировку.

— Когда пришло время обедать, Саша пригласил нас к себе. Мне не хотелось возвращаться домой, и я согласился, — вспоминает Радыванюк. — Внезапно позвонила Юля. Она была очень раздражена и сказала, чтобы я немедленно вел Лизу домой. Мы поругались, но я не понимал, в чем дело. Я отвел Лизу, еще раз позвонил Юле. Она сказала, чтобы я собирал свои вещи и уходил.

Радыванюк направился к другу. По пути Юлия позвонила Роману еще раз.

— Она кричала в трубку: «Что ты делал с ребенком?» Но конкретных претензий сформулировать не могла. Я сказал, что ничего не делал. Разозлился и отключил телефон.

Признания

Следствие установило: Елена Романова и Юлия Иванова в тот день созванивались минимум дважды. В ходе первого разговора, после которого Юлия потребовала от Радыванюка привести дочь домой и убираться, Елена нажаловалась ей, что молодой человек «плохо кормит» ребенка, что они с Лизой «пропадают неизвестно где».

Иванова вспоминала в суде, что услышанное ее разозлило. Она попросила Романову забрать у Радыванюка ключи от квартиры.

Дальше ситуация, по словам Елены Романовой, развивалась так: «Я передала Радыванюку слова Ивановой, забрала ключи, и он ушел. После этого я пошла купать Лизу, а когда стала ее вытирать, Лиза зажала ножки. Я увидела у нее потертости в области половых органов. Спросила, откуда они. Лиза ответила, что они с дядей Ромой играли, и дядя Рома водил пальчиками по ее писе. Я сразу позвонила Ивановой и сказала об этом. Юля приехала из Москвы, поговорила с Лизой и затем ушла. После этого Юлю искала полиция».

Из Москвы в Серпухов Иванова приехала не одна, а в компании своего друга Виталия Мина. Поговорив с Лизой, они направилась в квартиру Радыванюка — «разбираться». Романа дома не было. После того, как Иванова прогнала его, он пошел к другу, у которого и решил заночевать.

Дверь Мину и Ивановой открыл отец Романа Олег Радыванюк.

— Они стали спрашивать отца, где я нахожусь. Но он этого не знал. Они начали его бить. Мой отец был инвалидом (пережил тяжелую аварию), он не смог сопротивляться.

Увидев труп отца, Радыванюк вызвал полицию, которая… заподозрила в убийстве его самого.

— Меня отвезли в отдел на Калужской улице, — вспоминает Роман. — Сначала потребовали, чтобы я дал признательные показания, я отказался. Тогда меня повели в кабинет № 220, где посадили на стул, завели руки за спину и зафиксировали их наручниками. После этого один из сотрудников принес черную коробку с двумя проводами и кольцами на концах. Спросил: «Знаешь, что это?» Кольца мне надели на безымянные пальцы и начали подавать ток. Пропускали заряд, потом спрашивали, дам ли я явку с повинной. Так продолжалось три часа. Уж не знаю, каким образом, но я вытерпел. Ни в чем не «сознался». Ночь я провел в отделении. На следующий день меня внезапно отпустили.

О пытках Радыванюк никому не рассказывал — боялся. Почти месяц его никто не тревожил, а в конце октября вызвали в Следственный комитет.

— 31 октября 2015 года позвонил знакомый следователь Кирилл Ковалев, мы с детства дружим с его супругой. Он сказал, что убийцу моего отца нашли. Я поехал в отдел. Оказалось, что Юля дала признательные показания. Но одновременно — написала в отношении меня заявление о сексуальных домогательствах по отношению ее дочери. Я пытался объяснить Кириллу, что ничего не совершал, он ответил, что верит мне как другу, но по этой статье «закрывают всех», и если я хочу получить по минимуму восемь лет лишения свободы, то должен написать явку с повинной.

Роман писать явку не стал. После недолгих уговоров Кирилл вышел из кабинета, а на смену ему пришли трое полицейских, двое из которых пытали Радыванюка месяц назад.

— Один из них рассказал, что Юля, перед тем, как сдаться, отвезла Лизу к своей маме в Костромскую область. И что он сам съездил туда и поговорил с Лизой. И что Лиза подтвердила, что я ее трогал, — вспоминает Роман. —

Роман дал признательные показания.

Юлию Иванову и ее подельника Виталия Мина осудили в особом порядке. Мин отделался тремя годами условно, Иванову приговорили к семи годам (при возможных двадцати). Юлия говорила своей матери, что следователь предложил ей дать показания против Радыванюка (обвинить его в развратных действиях по отношению к дочери) в обмен на мягкий приговор. Она согласилась.

Иванова долго была уверена, что Радыванюк действительно «приставал» к маленькой Лизе.

В распоряжении «Новой газеты» есть письмо, которое Юлия отправила Роману после разговора с дочерью: «Звонила ляльке с д.р. поздравить. Она сказала, что ты не трогал ее. Что они с тетей договорились так сказать. Прости, что я не верила тебе. И ляльку прости. 29-го еду на продленку, там следователю все расскажу».

Иванова не только дала объяснения следователю, в которых просила снять с Радыванюка обвинения в изнасиловании дочери, но и выступила на суде в его защиту. Не помогло: 20 декабря 2016 года Роману дали 12 лет лишения свободы. Суд, вынося приговор, сослался не на выступление Ивановой в ходе заседания, а на ее заявление о преступлении, на признательные показания самого Радыванюка и на свидетельства Елены Романовой, которая на процессе заявила, что «не понимает, почему Лиза говорит, будто это она, Романова, попросила ее рассказать о приставаниях «дяди Ромы».

Волшебное слово

Интересный факт: после того, как Юлия Иванова сообщила об изменении показаний дочери, следователи всерьез изучили версию о непричастности Радыванюка к преступлению. В материалах дела есть допрос маленькой Лизы, в котором она подтверждает: сказать о приставаниях ее попросила «тетя Лена». В Сети также имеется запись разговора Лизы и журналистов серпуховского портала «Ока.инфо»:

— Трогал ли он тебя? —спрашивает журналист.

— Нет, он ничего не делал.

— Правда ли, что тетя Лена просила тебя сказать?

— Да.

— И зачем ты это сделала?

— Потому что она сказала волшебное слово: «пожалуйста».

Проверялась непричастность Радыванюка к «преступлению» и другими способами: он прошел психолого-сексолого-психиатрическую экспертизу, которая установила, что он не склонен к педофилии.

Московский областной суд внял доводам защиты. Апелляционным определением приговор Радыванюку был отменен, дело направили на новое рассмотрение в Серпухов.

И тут случилось странное: председатель Серпуховского городского суда Александра Шичкова де-факто повторила решение своей подчиненной Ирины Пантелы. Она тоже приняла к сведению не новые показания Ивановой и других свидетелей, а прежние, данные на следствии. И напомнила о признании Радыванюком своей вины. Романа вновь приговорили к 12 годам лишения свободы.

Юлия Иванова подала обращение в Московский областной суд в надежде, что дело против Радыванюка прекратят:

«Я совершила преступление, так как меня обманула Елена Романова, мать моего бывшего молодого человека. Она, зная о том, что меня насиловали, и что я очень боюсь в этом плане за своих детей, надавила именно на это. Она оклеветала Радыванюка в изнасиловании моей дочери. <…>

Моя дочь говорит, что Радыванюк ее не трогал, что они с тетей Леной договорились так сказать. Следователю при первой даче показаний она тоже говорила: «Меня тетя заставила сказать». Но эти слова не внесли в протокол.

Где сейчас сама Елена Романова — неизвестно.

В последнем разговоре со мной Роман Радыванюк сказал, что у него больше нет денег на адвоката. Как защитить себя, он не знает.