«Ложь обернулась чудовищными последствиями»

— Я считаю виновными руководство Минздрава и руководство онкоцентра Блохина в убийстве, — говорит глава независимого профсоюза медицинских работников «Альянс врачей» Анастасия Васильева. — Вы убили Ханну 14 лет и Сурию 17 лет. Эти дети нуждались в правильном лечении после проведенных трансплантаций костного мозга. И они могли бы сейчас жить.

7 декабря «Альянс врачей» сообщил о смерти двух девочек в отделении трансплантации костного мозга НИИ детской онкологии гематологии. Гибель пациенток в профсоюзе связали с увольнением команды врачей, которой руководил профессор, бывший заведующий отделением Георгий Менткевич.

— Новое руководство в угоду личным амбициям разогнало врачей, уничтожило наше дело, — заявил уволенный онколог Максим Рыков. — Вы обещали, что ничего не изменится, что все дети буду получать медицинскую помощь на том же высоком уровне. И вот сегодня чудовищная ложь обернулась чудовищными последствиями. Погибли дети.

Как рассказал «Новой» профессор Менткевич, пересадку костного мозга одной из пациенток проводила его команда, она перенесла операцию хорошо. Второй — новые врачи (в самом онкоцентре утверждают, что обе трансплантации делала старая команда — ред.). По информации профессора, они изменили ей схему иммуносупрессии — подавления врожденной способности организма отражать болезни и инфекции.

В переписке с сотрудником «Альянса врачей», опубликованной профсоюзом в твиттере, один из уволенных врачей говорил, что нельзя было радикально менять девочке терапию и капать «Мабтеру» (противоопухолевый препарат — ред.) на «доказанной вирусной инфекции», поскольку это приведет к осложнениям.

Так оно и вышло.

«С прискорбием сообщаем»

«НМИЦ Блохина с прискорбием сообщает, что в НИИ детской онкологии и гематологии, несмотря на усилия врачей, умерли два подростка, долгое время героически боровшиеся с острым лимфобластным лейкозом», — говорится в сообщении пресс-службы онкоцентра Блохина.

На следующий день клиника отрапортовала, что у девочек развилась реакция трансплантанта против хозяина (РТПХ). Это одно из самых частых и опасных осложнений аллогенной трансплантации костного мозга, то есть когда больному вводят гемопоэтические клетки донора. У одной из пациенток осложнение привело к неврологическому заболеванию и гепатиту.

— Мы знали, что это может произойти. Надежда на то, что это не произойдет, была минимальная. Все, что можно было сделать для детей, было сделано. У этих пациентов были периоды улучшения, потом были периоды ухудшения: РТПХ протекает очень тяжело, — заявил главный внештатный гематолог Минздрава Александр Румянцев.

По его словам, сегодня с острым лимфобластным лейкозом выживает более 80% пациентов, «однако выздоравливают не все». Уволенный врач Максим Рыков вдобавок привел такие цифры: раньше детская смертность в онкоцентре составляла «один человек в два года в среднем» (то есть меньше 1% пациентов), а буквально на днях за сутки умерли две девочки.

— Это вид трансплантации мы первые в России начали практиковать в 2002 году и сейчас имеем большой опыт. На последнем трансплантационном конгрессе исследователи из Германии и США сказали, что наша методика ничем не хуже других видов трансплантации, — рассказал Георгий Менткевич. — В последнее время трансплантации протекали, не могу сказать, что легко, но без катастрофических осложнений. Люди, которые пришли [на наше место], занялись своеобразной политикой. С моей точки зрения, это неграмотные специалисты.

В онкоцентре попросили не связывать смерть девочек с увольнением Менткевича и настаивают, что новая команда врачей оказывала девочкам «самое современное лечение». До конца текущего года в НМИЦ Блохина планируют провести еще три трансплантации костного мозга.

— Две девочки умерли друг за другом. В реанимации лежат еще несколько детей. Одна пациентка — с кровотечением, — говорит Анастасия Васильева. — Дети фактически лишились возможности лечиться так, как лечились пациенты, когда в онкоцентре был Менткевич. Я опасаюсь, что будут еще смерти.

«Гестаповские методы»

— Ко мне лично с утра подошли сотрудники центра и сказали, что если я устрою родительский бунт, то вылечу со своим ребенком, как пробка.

Мама девочки, которая сейчас лечится в онкоцентре Блохина (она согласилась поговорить с «Новой» на условиях анонимности), рассказывает, что родители возмущены сложившейся ситуацией, но говорить о проблемах боятся — руководство их запугало.

Еще в октябре, в разгар конфликта, родители жаловались на то, что им запрещают общаться с прессой под угрозой выписки больных детей. «Когда приезжают журналисты, родителей и детей закрывают в палатах, чтобы они не могли выходить, общаться и высказывать свою точку зрения на то, что происходит», — говорил Максим Рыков. Руководство онкоцентра эту информацию отрицало.

Сейчас складывается аналогичная ситуация. После смерти девочек взрослые решили выступить с публичным обращением. Ночью они договорились в родительском чате встретиться в 12:30 в холле отделения онкоцентра. «Утром вся информация уже была наверху. Откуда они узнали время и место? Либо кто-то доносит, либо кто-то проник в чат [под видом родителя] и тихонечко все читает», — рассказывает мама пациентки.

После этого родителям вновь начали поступать угрозы.

— Сегодня всем, кто участвовал в этом чате, подошли и сказали: если вы откроете рот, то мы будем ходить и проверять, чтобы все родители были на местах. Как в тюрьме, понимаете? — возмущается Анастасия Васильева. —

— Я знаю, что могу пострадать, но кому-то же нужно об этом говорить? — говорит собеседница «Новой». — Я буду биться за своего ребенка любыми методами. Так же и за других. Для меня сейчас нет чужих детей. Я говорю за все отделение клиники Блохина: Варфоломеева должна услышать крик и почувствовать боль родителей, чьи дети страдают по ее вине.

«Альянс врачей» потребовал отстранить от должности Стилиди и Варфоломееву и провести независимую экспертизу смерти Ханны и Сурии. Родители настаивают на возвращении в институт команды Менткевича.

— Мы не придерживаемся ни той, ни другой стороны. Делят они свое кресло — пусть. Мы просто хотим, чтобы наших детей это не касалось, чтобы вернулись специалисты с большой буквы, — настаивает собеседница газеты. — Когда не так давно умер первый ребенок, маленькая девочка, Варфоломеева должна была задуматься о том, чтобы оставить пост директора. Когда умерла Ханна, она вообще должна была уйти из медицины. Когда умер третий ребенок… Из наших детей сделали подопытных кроликов.

Мы будем следить за развитием ситуации в онкоцентре Блохина