Карин Клеман. «Желтые жилеты», «ватники»: солидарность, политическое воображение и социальная критика

Помимо очевидных различий в контексте и среде их жизни, у «невидимых людей» в России и во Франции много общего.

Как показало движение «желтых жилетов» во Франции и социальная критика снизу, замеченная в рамках последних полевых исследований в России,

В докладе я отстаиваю тезис о том, что люди из социальных низов изобретают новый образ политики, направленной против институциональной политики и политического истеблишмента, обрисовывая новый горизонт общности и обыденной политики, которая «дело всех», в том числе простых и обычных людей (народ в смысле populus).

Работа опирается на данные двух полевых исследований. Одно было проведено в регионах России в 2016-2018 годах при изучении повседневного национализма и содержит информацию, полученную в ходе 227 углубленных интервью с людьми разных социально-демографических профилей. Вторая работа — еще в процессе, так как я сейчас провожу полевые исследования по «желтым жилетам» — в основном, через неформальные интервью и наблюдения.

И как это ни удивительно,

Я сравниваю две очень нестабильные, неопределенные и вызывающие споры (а значит, потенциально политические) сущности: «желтые жилеты» и «ватники».

«Желтые жилеты» — это не движение, не организация, это даже не сеть. Это люди, которые надели светоотражающие куртки, чтобы стать видимыми, вышли на улицу в ноябре 2018-го, протестуя против повышения цены на бензин, и вдруг узнали друг друга как братьев по несчастью, уважаемых людей и значимых акторов общественной сцены.

С тех пор некоторые отошли от активных протестных действий, хотя поддерживают движение морально (об этом свидетельствуют опросы общественного мнения), но многие остались и построили сарайчики на месте круговых развязок, в которых пробуют на практике воссоздать простые братские отношения и бесконечно обсуждают политические вопросы.

Их противники обвиняют их в том, что они — старомодные «упрямые галлы» или «beaufs» (то есть французские «ватники» или жлобы, кому как). «Ватники» — это ярлык, изобретенный в 2011 году, который навесили интеллигентные и либеральные интеллигенты на трудящихся из регионов. Термин обозначает ура-патриота, некультурного, пьющего, завистливого, неудачника, а также тупо поддерживающего Путина. И только потом термин стал обозначать всех тех, кто поддерживает присоединение Крыма и сепаратизм на востоке Украины.

В регионах в интервью люди иногда упоминают этот уничижительный термин, чтобы отвергнуть эту квалификацию и заявить о своем достоинстве как людей, трудяг и граждан. (…)

Эти две социальные категории — «желтые жилеты» (которые также являются униформой уличных рабочих) и «ватники» (рабочая одежда крестьян) — объединяет и то, что их подозревают в реакционных настроениях, национализме, недальновидности, управляемости…

И в одном, и в другом случае, их мобилизация и сопротивление имеют все шансы быть делегитимированы как «неправильное сопротивление», или «неправильное движение» (по стандартам большой части интеллигенции). Это то, что делает изучение таких категорий очень сложной научной задачей.

Люди критикуют, в первую очередь, социальное неравенство, эксплуатацию и олигархический характер государства. Лучше всего приводить цитаты.

Как видим, мироощущение и указание главных проблем очень похоже в обоих случаях.

Эта социальная критика народного типа имеет ряд характеристик: она приземленная (возвращает верх вниз), укорененная (авторы критики говорят с позиции конкретного жизненного опыта, а не абстрактно), и основана на здравом смысле.

Опять же цитаты лучше дают понять, о чем речь.

Не правда ли, колоритный язык? И пронзительные шаржи. Они показывают, насколько люди крепко стоят на земле и насколько мало готовы верить в абстрактные и манипулирующие дискурсы о необходимости неолиберальных реформ (Франции) или о красоте единого народа, объединенного общим патриотическим духом (Россия).

Стиль выражения критики также схожий: среди «желтых жилетов» царствует пародия, сатира, гротескный смех народного карнавала; среди российских низов ирония и самоирония.

Социальная критика рождается благодаря чувству общности и солидарности, которое утверждается в среде трудящихся презираемых классов. Это особенно примечательно в России, где люди долгие годы после распада советской системы жили атомизированно и каждый сам за себя (или в кругу своих). Но это же касается и Франции, где «желтые жилеты» говорят, что до того, как обнаружили «новую семью» у круговых развязок, жили изолировано и стыдились своей неуспешности.

Вот таким образом я прихожу к выводу о том, что развивается социальное воображение, чувство того, что «мы — простой народ» в масштабе всей страны. На этом и на социальном сознании (противопоставление «мы» и «они» — олигархия, эксплуататоры, «прихватизаторы») поднимается социальная критика «здравого смысла» (common sense), которая есть заявка на равенство и достоинство всех, особенно «обычных» людей, живущих приземленную жизнь, заявка на то, чтобы вернуть верхушку и верхушечную политику на землю, наконец, на то, чтобы вернуть простую человечность человечеству.

Карин Клеман

• Точная причина запрета официально не известна. Предположения сама Карин Клеман высказала в интервью «Новой».