Заседание выездной коллегии 1-го Западного военного окружного суда по делу о теракте в петербургском метро началось на четыре часа позже запланированного.

Председательствующий в коллегии судей Андрей Морозов первым предоставил право выступить потерпевшим, но те попросили дать им возможность выступить позже. Некоторые подсудимые в прениях тоже участвовать не захотели — за них выступали адвокаты, но братья Эрматовы, которых обвинение считает организаторами террористической ячейки в Петербурге и просит для них наказания в виде пожизненного лишения свободы, решили выступить сами.

«После того как ФСБ прозевали под своим боком террориста, который целый месяц готовил взрыв и сделал его, они решили отыграться на невинных людях! — заявил Ибрагимджон Эрматов. — Куда они смотрели целый месяц, пока тот готовился? Всё это время питерцы были в безопасности? Да они и сейчас в опасности, пока здесь сидят невинные, а настоящих террористов никто не ищет! Потому что те, в ФСБ, уже отчитались: мы всех поймали.

Речь Эрматова-младшего становилась все более эмоциональной, но судья его не перебивал. А подсудимый продолжал обвинять органы следствия в подтасовках, подкидывании улик, в откровенном вранье. Рассказывает, что даже в СИЗО охранники не верят в его виновность и сочувствуют ему…

— Вы меня извините за излишнюю торопливость и эмоциональность, но тут решается моя судьба, и я волнуюсь, — неожиданно сказал подсудимый. — Если следствие говорит, что Джалилов принес моему брату бомбу, уже готовую, то как мои биологические следы могли оказаться внутри этой бомбы?

Как рассказывала «Новая», государственный обвинитель Надежда Тихонова в своей речи ссылалась на показания подсудимых, данных на предварительном следствии. Именно тогда Эрматов заявил, что взрывное устройство на Товарищеском проспекте могло принадлежать его брату Магамадюсупу. Однако потом, и на стадии предварительного следствия, и в суде, Эрматов повторял, что подписывал протокол не читая и не знал, что в нем написано.

«Обвинение так и не смогло определиться — изготавливали взрывное устройство в квартире на Товарищеском проспекте или бомбу туда просто принесли, — заявила адвокат Антонина Мамонтова. —

Кроме того, по мнению Мамонтовой, если Эрматов-младший знал о нахождении в квартире взрывного устройства, зачем он ходил в полицию и настаивал, чтобы полицейские приняли от него заявление о пропаже брата? И сам давал повод на осмотр квартиры, где еще находилась бомба. Ведь как следует из протокола осмотра квартиры, взрывное устройство особо и не прятали: оно лежало в кладовке, ничем не замаскированное.

Эрматов-старший также принял участие в прениях. Как и брат, он выразил соболезнования присутствовавшим в зале потерпевшим.

«Я вас прекрасно понимаю, — сказал Магамадюсуп Эрматов, обращаясь в зал. — Мы ведь здесь тоже потерпевшие от того теракта. Но я вас прошу, не молчите, добивайтесь правды! Требуйте, чтобы нашли виновных!»

Далее Эрматов-старший заявил, что его обвиняют в организации террористического сообщества и в том, что он якобы проходил подготовку в Сирии. По его словам, он никогда не был в Сирии, но следствие отказывается это проверять. […] «Я сколько раз просил — проверьте полиграфом, но им не надо, главное отчитаться, что всех схватили».

«Добивайтесь правды, — снова обратился подсудимый к потерпевшим. — Чтобы наказали настоящих террористов, а не работяг, которые просто здесь работали, чтобы семьи прокормить».

Адвокаты братьев Эрматовых Антонина Мамонтова и Наталья Мартынова привели и другие примеры нестыковок и натяжек в деле. По их словам, дело носит «немотивированный, неконкретизированный и сумбурный характер». Учитывая, что в беседах с журналистами они упоминали Европейский суд, похоже, адвокаты уже готовятся добиваться рассмотрения данного дела международными инстанциями.