Обвинитель Надежда Тихонова начала свою речь с заявления о том, что «терроризм (…) угрожает не только гражданам России, но и всему человечеству и причастные к нему не заслуживают никакого снисхождения».

Во вступительной части прокурор напомнила, что 3 апреля 2017 года в вагоне метро между станциями «Сенная площадь» и «Технологический институт» произошел взрыв. По версии следствия, взрывное устройство привел в действие террорист-смертник Акбаржон Джалилов. Кроме него, погибли 15 человек, 103 получили ранения и психологические травмы. Потерпевшими по делу признаны 118 человек. Еще одно взрывное устройство (в/у), оставленное Джалиловым на станции метро «Площадь Восстания», заблаговременно обнаружено и обезврежено.

Через два дня по подозрению в причастности к теракту были задержаны восемь подозреваемых — все родом из области компактного проживания узбеков в Киргизии. Откуда родом и Джалилов, который, как выяснилось в суде, в декабре 2016 года был депортирован из Турции за незаконное пребывание в стране. Как установило следствие, Джалилов, приехавший в Турцию по туристической визе в конце 2015 года, перебрался в Сирию и целый год проходил подготовку в лагере боевиков в районе города Алеппо. Далее обвинитель подробно рассказала о том, как устанавливалась личность Джалилова.

К сожалению,

делая упор в основном на показаниях, которые подсудимые давали в ходе предварительного следствия.

Напомним, сразу после задержания почти все подсудимые подписали признательные показания, от которых потом отказались. Так, Дилмурод Муидинов, которого задержали в квартире на Товарищеском проспекте (именно там сотрудники ФСБ нашли еще одно в/у, идентичное тем, что взорвалось в вагоне поезда и было обезврежено на станции «Площадь Восстания»), сказал, что его настолько запугали, что он готов был подписать все что угодно, лишь бы все закончилось.

«Когда нас привезли в следственный комитет на набережную Мойки, то развели по разным кабинетам, — рассказал Муидинов в суде. — Сперва спрашивали, знаю ли я Джалилова, но я такого не знал. Повели в другой кабинет, где избили, потом привели обратно. Там была адвокат, которая сказала: «Так вам и надо!», и переводчица, которую я не понимал, потому что у нее был другой диалект. Мне сказали — подписывай здесь, я и подписал, даже не читая».

Адвокат Муидинова Оксана Разносчикова обращала внимание суда, что ее подзащитный поселился в квартире на Товарищеском проспекте всего за три дня до взрыва в метро и не мог участвовать в изготовлении бомбы, даже если бы ее там и делали. Более того, перед терактом Муидинов больше месяца не ездил в метро, а значит, не мог подыскивать места для совершения терактов, как это утверждалось в обвинении. Однако прокурор в своей речи заявила, что Муидинов подыскивал места не в метро, а крупных торговых центрах — где планировалось взорвать третье в/у, обнаруженное в квартире на Товарищеском проспекте. Откуда у обвинения такие сведения (о планах взорвать торговый центр), Тихонова не уточнила.

Примерно такие же показания («…подписывали не читая, лишь бы все закончилось…») давали в суде и другие подсудимые. Более того, старший из братьев Эрматовых Магамадюсуп заявил, что он был похищен 5 апреля 2017 года и почти месяц содержался в некоей тайной тюрьме, где подвергался постоянным пыткам. А его задержание, которое позже демонстрировалось в СМИ и которое, по утверждению следствия, состоялось 11 мая 2017 года в Москве, не что иное, как постановка силовых структур.

«Я подписал то, что мне дали подписать, не читая, потому опасался за свою жизнь и жизнь своих близких, — заявил Эрматов-старший в суде. — В этой писанине есть слова о том, что я якобы лично знал Джалилова и общался с ним. Но это было невозможно! Потому что в 2015 году, когда, как говорят следователи, я с ним общался, я жил в Киргизии, а он в Петербурге. Я сколько раз просил проверить меня на детекторе лжи, чтобы доказать, что говорю правду, но этого так и не сделали».

Видимо, обвинению нет необходимости проверять слова подсудимых с помощью технических средств.

«Заявление Магамадюсупа Эрматова о его нахождении в неком тайном месте проверялось в ходе судебного следствия и не нашло никаких подтверждений», — заявила обвинитель в своей речи.

Однако прокурор не сказала о том, что эта проверка заключалась лишь в допросе оперативников ФСБ, доставивших Эрматова-старшего в СК РФ в Москве. Но из окончательной редакции обвинения исчезли утверждения о многолетних контактах Эрматова-старшего с террористом-смертником Джалиловым. Зато появились обвинения в том, что он и его брат занимались в Петербурге вербовкой лиц узбекской национальности в запрещенные в России организации ИГИЛ и «Джебхат ан-Нусра». Что вроде как подтверждает заявления руководства ФСБ, которые они озвучили почти сразу после взрыва.

Напомним, что в июне 2017 года высокопоставленный представитель ФСБ РФ подтвердил СМИ, что о наличии вербовочной сети этих организаций в Петербурге они знали задолго до теракта. Но так и осталось непонятным, почему силовые структуры, зная о наличии такой сети, не допустили человеческие жертвы.

Завербованные братьями Эрматовыми потенциальные боевики-террористы, как это следует из обвинительного выступления прокурора, селились в квартире на Товарищеском проспекте. Они якобы помогали изготавливать в/у или как минимум прекрасно знали, что происходит у них перед глазами, но никому ничего не сообщили. А потому как минимум являются членами террористической ячейки.

Пожалуй, основным доказательством того, что подсудимые помогали делать в/у, являются их биологические следы на внутренней стороне скотча, который использовался при изготовлении бомбы, обнаруженной в квартире. Но обвиняемые утверждали, что сотрудники ФСБ, вломившиеся утром 6 апреля 2017 года в квартиру, первым делом вывели всех на лестничную клетку и взяли пробы слюны у них изо рта. Адвокаты допускают, что биоследы их подзащитных могли попасть на скотч не во время изготовления бомбы, а гораздо позже. Да и в наличии в/у у защиты имеются серьезные сомнения.

«Этого взрывного устройства, которым размахивает обвинение, никто не видел, — говорит адвокат Оксана Разносчикова. — Как я, адвокат, могу выстроить защиту, если не могу понять откуда был взят скотч, на котором обнаружены следы Муидинова? То, что нам показывали — фотографии неких взрывоопасных частей, — не дает представления о том, в каком месте мой подзащитный мог прикасаться к скотчу и оставить свои следы. Да и потом, термин «биологические следы» слишком общий. Ни один эксперт так и не смог сказать, какие именно следы были обнаружены. Потожировые, эпителий кожи, волосы, ногти или даже кровь. Ведь клетки в таких частях тела разные и их не сложно идентифицировать. Но обвинение не вдается в детали. Более того, Содик Ортиков обвиняется в хранении боеприпасов, у него во время задержания нашли гранату, а на ней его «биоследы».

И хотя адвокаты намерены на следующих заседаниях говорить об этих противоречиях, обвинение считает, что вина подсудимых полностью доказана. Надежда Тихонова просила суд приговорить братьев Азимовых (Аброра и Акрама, считающихся непосредственными организаторами теракта и основной связью между исполнителями и заказчиком Сирожиддином Мухтаровым, известным под именем Абу Салах) к пожизненному заключению. Братья Эрматовы, по мнению обвинения сформировавшие террористическую ячейку в Петербурге, заслуживают того же наказания. Ортикову прокурор запросила 28 лет лишения свободы. Муидинову, Махамадюсуфу Мирзаалимову, Азамжону Махмудову, Сейфуле Хакимову, Бахраму Эргашеву (все они проживали в квартире на Товарищеском проспекте и могли, по мнению следствия, участвовать в террористической деятельности, выразившейся в изготовлении в/у и поиске мест для взрывов) обвинение попросило по 27 лет лишения свободы. Кроме того, все фигуранты должны выплатить штраф в пользу государства по 1 миллиону рублей.

Последней, кому прокурор просила назначить наказание, стала единственная женщина среди обвиняемых Шохиста Каримова. Следствие считает ее основным связующим звеном между братьями Азимовыми и петербургской террористической ячейкой. Именно с телефонов, которые были на нее зарегистрированы, совершались звонки Джалилову. Также зарегистрированным на нее телефоном пользовался Ортиков, которому Джалилов звонил перед тем, как подорвать себя в метро. Во время задержания у нее нашли гранату и детали электродетонатора, которые, по словам Каримовой, ей подбросили.

18 ноября женщина пришла в суд в хорошем настроении. Во время разрешенной съемки она демонстрировала журналистам рукописный текст, в котором выражала благодарность в адрес жителей Петербурга, поддерживавших ее все время, пока шел процесс. Но когда Тихонова произнесла: «Признать Шохисту Каримову виновной по части 3 статьи 222.1 УК РФ (незаконное хранение в/у) и назначить наказание в виде 9 лет лишения свободы…», она упала в обморок.

Суд объявил перерыв и вызвал скорую. После оказания медицинской помощи подсудимая категорически отказалась подниматься в зал судебных заседаний.

«Упирается, сопротивляется и впадает в истерику», — пояснил председательствующий в коллегии судей Андрей Морозов, перенося окончание выступления прокурора на 19 ноября.

Во вторник Тихонова закончила свою речь. Так же как и в отношении других подсудимых, прокурор посчитала доказанной вину Каримовой в совершении преступлений, предусмотренных сразу несколькими статьями: хранение оружия, изготовление в/у, участие в террористической деятельности, участие в террористической организации. По совокупности статей Тихонова посчитала, что Каримова заслуживает наказание в виде 20 лет лишения свободы.

Следующее заседание суда, на котором должны выступить адвокаты, состоится 26 ноября.