26 ноября в суде по делу о теракте в петербургском метро 3 апреля 2017 года выступят адвокаты обвиняемых. Прокуратура требует для подсудимых длительного тюремного заключения, вплоть до пожизненного. В субботу, 23 ноября, защитники провели пресс-конференцию, где изложили свою линию защиты. Никто из 11 подозреваемых в теракте, в том числе Шохиста Каримова, Аброр Азимов, Дилмурод Муидинов и Содик Ортиков, которых следствие считает соучастниками теракта, свою вину не признал.

Тело

Адвокат Виктор Дроздов 22 ноября подал в полицию заявление о пропаже предполагаемого смертника — Акбаржона Джалилова. Он требует найти обвиняемого. По версии следствия, именно Джалилов активировал бомбу. Адвокат Дроздов утверждает, что в материалах дела нет свидетельства о смерти Джалилова. По его словам, в конце апреля 2017 года стало известно, что труп террориста отправили в петербургский морг, но подтверждения того, что это останки именно Джалилова, нет.

«По моим сведениям, родителей Джалилова спецслужбы уведомили, что их сын тяжело пострадал после теракта. По прилете в Петербург у них взяли образцы слюны, а после этого их повезли туда, где находился труп. По некоторым данным, это был морг. Показывали им труп в коридоре на каталке. Была видна только часть головы. Все остальное было накрыто брезентом», — утверждает Дроздов.

Дело

Грубой процессуальной ошибкой назвал Дроздов и то, что материалы расследования поступили в суд без постановления о возбуждении уголовного дела. По его словам, когда 3 апреля возбудили дело, председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин сразу же истребовал его в Москву, и с тех пор судьба этого дела защите неизвестна. Тогда же Бастрыкин приказал создать иную следственную группу по иному уголовному делу. Именно оно без постановления о возбуждении поступило в суд, который утверждает, что постановление есть.

Виктор Дроздов уверен, что еще есть возможность вернуть обвинительное заключение прокурору обратно: «В отсутствие постановления о возбуждении дела идет процессуальная попытка жестоко наказать невиновных».

Нестыковки

По словам представителей защиты, суд снимает все вопросы о ходе следствия.

Во-первых, речь идет об обыске «резиновой» квартиры на Товарищеском проспекте, где жили семь из 11 обвиняемых. До сих пор не прозвучало объяснения того факта, что во время следственных действий в помещение сначала заходила некая группа безопасности, а лишь потом сами следователи. «Что делала «группа безопасности» в квартире, нам неизвестно», — заявил Дроздов.

Во-вторых,

«Мы просили вызвать сотрудников, которые составляли акт осмотра квартиры. Подзащитные говорили, что спецслужбы ворвались в квартиру и взяли у всех, кто там находился, биологические следы. В акте обследования помещения этого нет. Затем эти «следы» оказались на уликах. А люди, которые ночевали на Товарищеском в тот день, так и не установлены. В общем, в ходатайстве о вызове тех, кто составлял акт, нам отказали», — говорит адвокат Оксана Разносчикова.

В-третьих, еще 19 июля 2019 года в депо станции «Автово» адвокаты самостоятельно осмотрели вагон, в котором произошел взрыв: главное вещественное доказательство. Выяснилось, что на нем нет печатей СК, а внутри лежат посторонние предметы.

В-четвертых, обвинение утверждает, что подсудимые пользовались методами конспирации. По словам Разносчиковой, все обвиняемые были зарегистрированы в соцсетях под своими именами и пользовались своими телефонами, они были официально трудоустроены. «В деле не хватает доказательств, и чтобы это скрыть, обвинение говорит о конспирации», — полагает адвокат.

В-пятых, в сетях появилось видео задержания некоторых фигурантов дела. Высказывались подозрения, что съемка постановочная. Адвокат Жаргалма Доржиева отметила, что суд отказался приобщать его к делу.

«У всех задержанных обнаружили оружие. У некоторых не было с собой даже документов, но нашлись пистолеты! Люди азиатской внешности из других стран в РФ себя так не ведут», — уверена адвокат Галина Орехова.

Позже некоторые задержанные говорили, что их пытали в секретной тюрьме ФСБ. Со слов адвоката Разносчиковой, расследование этих жалоб было формальным, официально пытки не подтвердились.

В-шестых, в деле отсутствует подтверждение того, что переводчики, предоставленные обвиняемым, имеют необходимую квалификацию. Более того, как уточнила адвокат Доржиева, подсудимые проходили фонографическую экспертизу с помощью программы «Диалект», а эта программа различает только русский язык.

И последнее. По словам адвокатов, до начала процесса у следствия не было доказательств, что обвиняемые состояли в запрещенных террористических организациях. Запросов о возможных поездках обвиняемых в Турцию в лагеря ИГИЛ (признанная террористической и запрещенная в России организация) в деле нет. «Источник, от которого спецслужбам пришла информация, что обвиняемые связаны с террористами, нам неизвестен», — говорит Оксана Разносчикова.

Сергей Кагермазов, корреспондент «Эха Москвы в СПб», специально для «Новой»