— Эй ты, пей! — сказал Сталин своей жене Надежде Аллилуевой во время застолья. Кремль. 15-я годовщина революции.

— Я тебе не «эй», — сказала она, вышла из-за стола и спустя некоторое время выстрелила себе в сердце из немецкого пистолета «Вальтер». Надежде Аллилуевой было 32 года.

Жена Брежнева — Виктория ни на что не претендовала, не вмешивалась в политику и государственные дела. Она не любила публичность. «Ты — жена, домашняя хозяйка, мать семейства, в том весь круг твоих обязанностей», — говорил о том, кем должна быть и была супруга советского вождя, бывший охранник Брежнева.

Жена Андропова сошла с ума.

Была еще Нина Хрущева, знавшая 5 языков, но советские 60-е совсем не про бодипозитив, поэтому все, что обсуждают в социальных сетях сейчас — почему на встрече с Жаклин Кеннеди «Хрущева выглядит, как бабушка, которая только что вышла из кухни, где жарила котлеты, разве что засаленный фартук успела снять». А то, что вообще-то на ней был шелковый костюм, и она была старше Кеннеди в два раза, — не бралось в расчет. Никто не мог сказать о ней «леди», никто не мог вообще сказать «первая леди» ни о ком.

«Зарплаты в СССР были настолько низкими, что женщины не могли не работать, причем из-за превратно понятого принципа равенства полов, иногда выполняли тяжелейшую физическую работу. Любой европеец, которому довелось провести в Советском Союзе хоть несколько дней, с изумлением видел этих женщин в мешковатой одежде, с покрасневшими руками и рано постаревшими лицами, которые подметают улицы или работают на стройках. На их плечи ложится и забота о семье», — писала Сессиль Вессье в книге «За нашу и вашу свободу».

А потом началась перестройка — эпоха перемен. И про Раису Горбачеву впервые сказали именно так — Первая Леди.

Внучка раскулаченных крестьян — «врагов народа» (дед расстрелян, бабушка умерла от горя и голода во время коллективизации). Дочь железнодорожного инженера с Алтая, тайно крещеная, золотая медалистка, Раиса без экзаменов поступила на философский факультет МГУ, где и познакомилась с первым и последним президентом СССР — студентом юридического факультета Михаилом Горбачевым.

Они переехали в Ставрополь, там она 4 года не могла найти работу, вместе с Михаилом Сергеевичем они жили в коммунальной квартире на 8 человек. «В той жизни политические решения принимались исключительно мужской компанией — большей частью в бане, на охоте, в дружеском застолье.

Когда Горбачев стал членом политбюро ЦК КПСС, ему было 49 лет, средний возраст остальных членов — около 70.

«В России в отношении жен руководителей страны существовала одна традиция — отсутствие права на гласное, официальное существование. Жены главы государства как понятия вообще не было. Поэтому мое появление рядом с Горбачевым и восприняли как революцию», — сказала Раиса Максимовна в одном из интервью.

Она сломала стереотип «непубличности» жены руководителя советского государства. Она вызывала раздражение и кремлевских жен, и простых домохозяек, люди сочиняли про нее злые частушки. Очереди за водкой и колбасой и одно­временно наряды, в которых появлялась Горбачева, провоцировали большинство людей на ярость, об этом говорили журналисты, жалуясь на звонки своих слушателей, которые требовали «не показывать ее так часто в эфире». «Кто она такая?», «Выскочка!», «Она затмевает его».

Когда Михаил Сергеевич в больнице прочел ей статью «Леди достоинство» незадолго до смерти — она заплакала и сказала: «Неужели я должна умереть, чтобы ко мне изменилось отношение?»

В то же самое время за рубежом ее личность вызывала восхищение. В 1987 году британский журнал Woman’s Own назвал Раису Максимовну «Женщиной года». В 88-м международный фонд «Вместе за мир» наградил ее премией «Женщины за мир», в 91-м Раиса Горбачева удостоилась премии «Леди года».

«Первая леди СССР, которая разговаривает без переводчика», — отмечали политики. Западные модельеры говорили: первый раз первая леди одета со вкусом. При ее поддержке в СССР были напечатаны первые журналы иностранной моды.

Именно она создала первый Российский фонд культуры, который только за 7 лет привлек более ста миллионов долларов в музеи Пушкина, Цветаевой, Рерихов. Она участвовала в работе правления фонда «Помощь детям Чернобыля». И уже после августовского путча, который и нанес непоправимый удар по ее здоровью, в 1997-м — создала «Клуб Раисы Макси­мовны», миссией которого стало повышение роли женщин в общественной жизни страны, обсуждение и выработка предложений по борьбе с детской беспризорностью, ростом насилия, с гендерным неравенством.

Сейчас Россия — единственная страна в Европе, в которой нет закона о домашнем насилии, а с экранов телевизоров всерьез говорят о том, что длина юбки девушки может спровоцировать ее изнасилование, где «бить — это учить уму разуму», где «сама виновата». Где первая леди спрятана от общества под угрозой разгрома любого СМИ, которе будет о ней писать. А потом ее и вовсе нет. Где в составе Федерации есть Чечня. Чечня, в которой по-прежнему практикуются убийства чести и обрезание клитора, в которой фактически запрещены правозащитные организации, а жена президента республики никогда не скажет о правах человека ни слова, кроме слов о правах Кадырова завести себе еще пару жен: «По религии наши мужчины, мусульмане, могут жениться еще три раза. Если он захочет, решится на это, то я согласна». Но даже в этом контексте женский активизм как частная инициатива становится политическим сопротивлением, за которым —наше будущее. Активистки и общественные деятели, несмотря на хэйт, угрозы жизни и постоянную травлю задают неудобные вопросы, создают фонды, поддерживая друг друга.

XX век всякий раз помещался в три слова.

Сначала — Православие, Самодержавие, Народность.

Потом долго — Маркс, Энгельс, Ленин.

И только в конце века — Демократия, Перестройка, Гласность.

Вопрос: а по каким трем словам будут вспоминать наше время?