В кабинете председателя комитета Законодательной думы Хабаровского края по вопросам строительства, ЖКХ и ТЭК Сергея Сокуренко царит бардак: столы завалены коробками, пакетами, папками с бумагами. Поверх вещей лежит ватман с наклеенными фотографиями Сокуренко в разных рабочих ситуациях, работа украшена цветными рисунками и декоративными звездочками. Это подарок от сотрудниц аппарата краевой думы, который Сокуренко возглавлял до того, как стал депутатом.

Сокуренко собирает вещи, потому что 8 сентября с треском проиграл выборы: за него на одномандатном округе в Хабаровске проголосовали в четыре раза меньше человек, чем за директора городского краеведческого музея Ивана Крюкова, шедшего от ЛДПР.

На интервью Сокуренко приехал с торжественного открытия участка автодороги Хабаровск — Владивосток, где он стоял рядом с губернатором края, чем явно очень горд. Похоже, депутат никак не может поверить, что на днях срок его полномочий закончится, все силится понять, как же так произошло.

«Погода была не самая хорошая (в день выборов в Хабаровском крае был тайфун — Ред.), и мне кажется, народ как шел на выборы, опустив голову, прячась от дождя, так и на участке проголосовал, не поднимая головы, — рассказывает единоросс. — Да если бы выдвинули оленя или медведя, то народ только потом понял бы, что избрал даже не человека.

Новая партия власти

Проиграл 8 сентября не только Сокуренко — в Хабаровском крае в этот день рухнул весь привычный порядок вещей.

Для полной смены власти в регионе хватило одного года — в прошлом сентябре губернатором региона стал экс-депутат Госдумы от ЛДПР Сергей Фургал, а спустя год его партия победила вообще на всех проходивших в регионе выборах.

Теперь в краевой думе у ЛДПР 30 мандатов из 36 (у КПРФ — три, у «Единой России» — два, и один — у «Яблока»). В городской думе Хабаровска «либерал-демократам» ушло 34 мандата из 35 (один — «Справедливой России»). Во втором по значению городе края, Комсомольске-на-Амуре, выборы мэра выиграл кандидат от ЛДПР Александр Жорник, а в гордуме там теперь будут заседать 24 депутата от ЛДПР из 25 (один — от КПРФ). На довыборах депутата Госдумы от Хабаровского края также победил кандидат от ЛДПР Иван Пиляев.

«[В Хабаровском крае] произошла смена власти, отодвинуты абсолютно все старые кадры, которые много лет занимались управлением региона и назывались его политической элитой», — констатирует главред издания «Хабаров.today» Алексей Капер.

По словам политолога, декана социально-гуманитарного факультета Тихоокеанского государственного университета (ТОГУ) ИлдусаЯрулина, агитаторы ЛДПР внушали людям, за кого точно не надо голосовать, и выбили все крупные фигуры, как при игре в городки. «Даже николаевский олигарх Валерий Постельник, под которого зачистили округ, убрав не только коммуниста, но и кандидата от ЛДПР, все равно занял даже не второе, а третье место! Не получили вторых мест и большинство других представителей истеблишмента», — говорит Ярулин.

Первые симптомы

Мало кто ожидал, что в не самом бедном и не самом протестном регионе вдруг произойдет настоящий переворот. Ничего особенно стыдного или ужасного единороссы в Хабаровском крае не делали — примерно так же они действуют и в других регионах.

Основная вина, соглашаются все мои хабаровские собеседники, лежит на предыдущем губернаторе края — Вячеславе Шпорте. Долгие годы он работал на Авиационном заводе имени Гагарина (КнААЗ) в Комсомольске-на-Амуре, где прошел путь от сборщика-клепальщика до технического директора. Заслуженный единоросс (член политсовета партии «Единство» с ее основания) стал в 2003 году депутатом Госдумы. В следующий созыв не попал (стоял слишком низко в партийном списке), но зато в 2009 году был назначен губернатором.

В 2013 году Шпорт остался на второй срок, выиграв выборы с результатом 63,92% голосов, и начал стремительно «бронзоветь».

По его словам, Шпорта в крае не очень любили, тем более что пришел он на место Виктора Ишаева, «мастодонта и народного губернатора». «Тот был, может, иногда и самодур, но делал все для людей, он был хозяин, на перспективу работал», — добавляет политолог.

По словам журналиста Капера, Хабаровский край никогда не выделялся с точки зрения оппозиционности: «Губернаторов мы не свергали. Наоборот, была жесткая рука Ишаева, который давил оппозицию, тут все было зачищено и стерильно».

Последние два года своего губернаторства Шпорт якобы почти перестал участвовать в принятии решений и рассказывать людям, что он делает. Живо интересовали его только самолеты, а особенно Sukhoi Superjet 100, который производят как раз на авиазаводе в Комсомольске-на-Амуре.

Самолет, как известно, оказался проблемным, от него начали постепенно отказываться заказчики, а в мае 2019 года случилась катастрофа в Шереметьево, практически похоронившая надежды на успешное будущее самолета.

Пенсионная реформа, скандал с «клубничным полпредом» (представитель Шпорта в Комсомольске на джипе давил клубнику на плантации молодого фермера, который отказался платить за аренду земли большую сумму) — претензии к Шпорту копились.

Последним гвоздем в крышку губернаторского гроба стали его слова на встрече с Путиным о том, что средняя зарплата врача в крае составляет 81 тысячу рублей.

Жители края как-то выживали в «серой зоне», в том числе за счет браконьерского вывоза леса в Китай, но после введения санкций крутиться стало тяжелее. «Экономики толком нет — ни одного завода серьезного не осталось, а все проблемы Шпорт решал за счет кредитов — на момент его ухода общий долг составлял 56 миллиардов рублей. Значительную часть бюджета приходилось тратить на обслуживание долга, а на развитие денег не было», — продолжает Ярулин.

Тем не менее ни Шпорт, ни команда московских технологов во главе с Сергеем Гречишниковым не волновались. «На встрече в начале августа я им говорил, что ситуация тяжелая, а они мне: «Да чего тяжелого! У нас все готово уже — будет 40% явка, и 60% за Шпорта, все железно». Ну мы же тут деревня, чего нас слушать», — вспоминает политолог.

Избирательную кампанию Шпорта критикует даже депутат Госдумы от Хабаровского края единоросс Борис Гладких:

По его словам, «технологи, отдельные министры и какие-то случайные товарищи» не допустили «Единую Россию» до кампании, хотя сам Гладких предупреждал губернатора, что тот «не пройдет, и это видно невооруженным глазом». «Не было никакой программы по развитию на следующую пятилетку, а поход на третий срок — это очень ответственный шаг. Шпорту надо было снять с себя бронзовый лоск и пойти к людям, причем за год до выборов», — говорит Гладких.

Вопреки желаниям

Самое смешное, что победивший Шпорта Фургал не очень-то и стремился стать губернатором. «Сто процентов, что он не хотел этого, ему было бы намного спокойнее работать депутатом Госдумы», — уверен журналист Капер.

Так как Фургал был относительно известным в крае политиком (на выборах в 2013 году он занял второе место с 19%), то он, по словам источника, близкого к региональной власти, предупреждал тех, кто выбрал его соперником Шпорта, что если пойдет на выборы, то может их выиграть, и предлагал еще раз хорошенько подумать. Но Фургала очень настойчиво попросили.

Единоросс Гладких, который сидел с Фургалом в Госдуме, утверждает, что коллега ему и вовсе говорил следующее:

Как бы то ни было, Фургал (несмотря на не самую богатую и активную кампанию) уже в первом туре совсем ненамного, но Шпорта обошел.

Перед вторым туром Гладких предлагал Шпорту «сделать образ более простым» и «чтобы две недели радио и телевидение говорило голосами простых граждан, представителей разных профессии». Но Шпорт ограничился записью совместного видеоролика с Фургалом, который согласился в нем стать заместителем Шпорта, то есть как будто бы отказался от борьбы.

Но было уже поздно: люди поверили, что перемены возможны. «Если на первый тур многие махнули рукой, то перед вторым я впервые видела, как мужчины бросают рыбалку и едут в город, чтобы успеть проголосовать», — вспоминает телеведущая местного канала «Губерния» Софья Епифанова.

Тефлоновый мессия

Фургал победил, получив без малого 70% голосов избирателей при явке в 47%. «Людям дали новую надежду. Или химеру какую-то. Это как у Бальмонта (на самом деле у Беранже — И.А.): «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой». Вот люди сами себе навеяли сон и сделали ставку на нового мессию, что он все зачистит и все будет хорошо», — рассуждает политолог Ярулин.

Новый губернатор оправдал народные ожидания, сделав несколько популярных (многие называют их популистскими, а самого Фургала сравнивают с ранним Ельциным) шагов. Так, губернатор уменьшил число министров, запретил им летать бизнес-классом, снизил себе зарплату до МРОТ, в два раза сократил пенсии бывшим чиновникам и депутатам, а также выставил на продажу яхту, находившуюся в собственности правительства Хабаровского края.

Показухи при этом стало меньше. Если Шпорт каждый год варил на набережной Амура уху, которую бесплатно раздавали всем желающим (процесс активно освещали в СМИ), то Фургал этого делать не стал.

«Ожидания населения после протестного голосования стали оправдываться: Фургал выступает в роли защитника, который разносит чиновников из старой команды, что на ура встречается населением», — говорит главред «Хабаров.today» Капер. Губернатор жестко распекает министров на публике, а за закрытыми дверями и вовсе на них кричит.

По мнению Капера, Фургалу помогает опыт в бизнесе 90-х годов: «Тогда выживал сильнейший, и его это закалило. Он руководил компанией, связанной с металлоломом, полутемной областью. Он не губернатор-одуванчик, он действительно жесткий руководитель».

Совсем по-другому новый губернатор общается с населением края. «В отличие от Шпорта, Фургал ездит по краю, его команда записывает жалобы и отвечает на них. Наладился контакт между властью и людьми, чего раньше практически не было, — люди верят, что власть их слышит, а это дает надежду, что она что-то сделает», — говорит Ярулин.

Фургал с готовностью принимает людей в администрации. Например, общался с вкладчиками АТБ и дольщиками. «Они долго митинговали, но при Шпорте к ним даже чиновников низшего звена не пускали, а Фургал сразу после избрания начал собирать заседания и по два-три часа разбираться вместе с дольщиками, застройщиками и чиновниками. По итогам назначался срок решения проблемы, и люди стали заселяться», — говорит Капер. Встретился Фургал даже с координатором местного штаба Навального Алексеем Ворсиным.

Его, как и при Шпорте, не зарегистрировали на выборах (на этот раз в горсовет), и на встрече губернатор лишь посочувствовал Ворсину и предложил идти в суд. Тем не менее координатор штаба Навального губернатора хвалит.

— Когда я встал с пикетом, ко мне через 20 минут вышла пресс-секретарь губернатора и сказала, что меня примут. Где такое возможно представить? — говорит он.

— То есть Фургал лучше, чем Шпорт?

— Конечно! Давайте честно признаем, что Сергей Фургал — талантливый политик, и я вижу, что он на наших глазах может стать губернатором-тяжеловесом, как те, которых мы знали в 90-х. Другие победившие в 2018 году губернаторы [от системной оппозиции] не смогли оправдать народное доверие, а Фургал чувствует этот нерв и может сильно укорениться.

— Вы его так хвалите, но он же все-таки не оппозиционер?— удивляюсь я.

— Можно похвалить даже единоросса, если он что-то сделает хорошо. И потом, вот есть какой-то бизнесмен в регионе, и он хочет заниматься политикой. Куда ему идти? К Навальному? Он пойдет в системную партию, как это сделал Фургал в 2005 году.

— А критиковать будете его?

— Конечно, уже. Но мне теперь сложнее, чем любому другому координатору, ведь тому можно взять бестолкового губернатора от ЕР и бомбить про него на камеру, а здесь критика в лоб не пройдет, нужно хитрее действовать. Любая смена власти — это лучше, но рано или поздно мы придем в оппозицию, потому что у нас все равно разное видение прекрасной России будущего.

Пока реальных хозяйственных достижений у губернатора не так много, но всем в крае понравилось, как Фургал разобрался с проблемой школьного питания. «До этого в школах было разное меню для льготников и тех, кто заплатил деньги. То есть кому-то меньше мяса в суп накладывали. Фургал выделил краевые деньги, чтобы уравнять детей, и сказал районам и городам сделать то же самое», — рассказывает Ворсин.

По словам Капера, Фургал требует, чтобы богатые золото- и лесодобытчики, которых не совсем корректно завели в ТОРы, платили налоги, начал решать проблемы с дорогами, которые тяжелыми машинами разбивают лесопромышленники, передавая их им на содержание. «Постановка вопросов стала другая, он требует, чтобы от бизнеса была отдача, а у центра просит помощи, а не отчитывается об успехах. Это импонирует населению», — утверждает Капер.

Фургал — вменяемый человек, говорит Ярулин, и хотя за 11 лет в Госдуме особо ничем не засветился, за год изменился, умеет слушать, и у него есть хорошие задумки. «Он понимает, что промышленность сюда не придет и надо возродить то, что есть, опираться, как в Китае, на собственные силы, поднимать сельское хозяйство, которое при Шпорте загубили. Возможно, Сечин будет строить завод по сжиженному газу, и у нас достроили наконец аэропорт, который в перспективе хочется сделать международным хабом из-за удобного его расположения», — говорит политолог.

Главное же, уверен Ярулин, что Фургал «пока ничего не сделал во вред краю, и радикальных шагов по ухудшению ситуации нет».

Почти никто в крае не спорит с тем, что у губернатора очень высокий, даже «невероятный» уровень поддержки. Никого не беспокоит процветание завода «Амурсталь», принадлежащего теперь жене Фургала и получавшего и раньше разнообразные преференции, или то, что в правительстве Фургала по-прежнему работает множество министров Шпорта.

«Население не сомневается в нем, что бы с ним ни происходило, — например, ролики о том, как его пытаются задержать сотрудники лесхоза, никак не повлияли на его рейтинг.

В кольце врагов

Популярный губернатор (за ним уже закрепилось прозвище «народный») весь год жаловался, что законодательная дума, где большинство оставалось у «Единой России», не дает ему нормально работать. «Парламент начал набирать силу, стал оппозицией губернатору, единороссы всячески показывали, что будут влиять на процессы», — говорит Капер.

По мнению Епифановой, предыдущий состав закдумы очень цеплялся за власть и дискредитировал себя тем, что противостоял губернатору. Например, депутаты запретили ставить во главу партийных списков «паровозов», хотели сами назначать вице-губернаторов (впрочем, Гладких утверждает, что на это предложение Фургал сначала отреагировал положительно).

Сами единороссы уверяют, что были настроены на конструктивный диалог и хотели работать вместе. «Нас обвиняли целый год, но мы ведь ничего не делали. А когда губернатор внес проект бюджета, то он был принят «Единой Россией» со всеми поправками. Значит, был консенсус в том, как должен развиваться край, — говорит Сокуренко и уверяет меня, что готов был подчиняться и новому губернатору. — Когда я служил в армии, у нас менялись командиры, и Хабаровский край я воспринимаю как воинскую часть, где поменялось высшее должностное лицо. Той войны, которую описывали в СМИ, между нами не было, но результатом искусственного подогрева этой темы стала его популярность и наше отрицание».

Вот только репутация у законодательной думы и царившей там «Единой России» в обществе была слишком уж отрицательной. Депутаты проголосовали за пенсионную реформу, приняли «монетизацию льгот» на общественном транспорте и отменили выборы глав районов.

— Немаловажный вопрос для Хабаровского края — это рыба. У нас поставили загородки в Николаевском районе, и рыбы не стало. А и в советское время, и в лихие 90-е ее хватало всем, — говорит Сергей Безденежных, депутат краевой думы от ЛДПР.

— Ну все-таки не «Единая Россия» же поставила загородки, — возражаю я.

— Но ответственность есть, ведь она у власти находилась, — отвечает он и, наверное, пока не осознает, что теперь, по его же логике, за эти загородки несет ответственность ЛДПР.

В победившей партии утверждают, что «ошеломляющий результат ЛДПР сделала армия конкурентов». «В какой-то момент открылись краны, и все залило грязью и чернухой на губернатора и партию», — говорит источник, близкий к партии, и уточняет, что ЕР ответственность за «черный пиар» на себя не взяла даже в приватных беседах.

Но против тефлонового губернатора и его партии ничего не сработало.

Фургалу и его команде в ходе кампании удалось убедить жителей Хабаровского края, что их окружают враги — Москва и полпредство ДВФО, а депутаты-единороссы — их пятая колонна. «Полпред долго обходил Фургала стороной на общих встречах, а Медведев как-то не смог вспомнить сразу его фамилию. Это пренебрежение наложилось на синдром дальневосточника. Здесь жители считают, что они — государевы люди, что они живут в нечеловеческих условиях на фронтире, чтобы дать отпор врагам, но и ожидают от государя привилегий, а не того, что Хабаровский край отдает в центр 64% собранных налогов», — говорит политолог Ярулин.

«Все перешли в режим осажденной крепости, почувствовали себя в одной лодке с губернатором, по которой со всех сторон бомбят», — говорит источник, близкий к ЛДПР. Желание помочь губернатору в его борьбе с врагами привело к мобилизации: явка для выборов в краевую думу была немаленькая (33%).

При том что в ЛДПР уверяют, что административный ресурс не использовали. «Фургал заявил, что выборы должны быть прозрачными и конкурентными. ЛДПР же жаловалась всегда на админресурс, как же теперь его самим применять. Это невозможно! Доходило до абсурдного: для встреч с кандидатами не давали помещение, потому что оно краевое, и отправляли искать коммерческое. С таким количеством проблем, связанных именно с ограничениями работы, не сталкивался никогда», — говорит источник, близкий к партии.

По словам Ворсина, в самом Хабаровске админресурс как раз работал на «Единую Россию», мэр-единоросс Сергей Кравчук задействовал муниципальные предприятия и газеты. «ЛДПР хватает реальной поддержки, чтобы к такому не прибегать. Фургал же ни с кем не воюет и оставил кучу министров Шпорта, но медиамашина Хабаровского края уничтожала «Единую Россию» каждый день», — говорит Ворсин, доказывая это тем, что даже его как-то пригласили на телеэфир про Кравчука.

У политолога Ярулина, впрочем, другие данные: «В ЛДПР взяли технологии «Единой России» и работали с мелкими структурами, убеждая их отправить сотрудников проголосовать за партию, но никаких бумаг и указаний сверху не спускалось — Фургал мог про это и не знать».

Не тот народ

В «Единой России» свое поражение объясняют по-разному. Во-первых, депутат ГД Гладких жалуется на административный ресурс и на «грязную кампанию» против ЕР.

Но основной причиной видит провальную работу избирательного штаба — в том числе московских политтехнологов. «Определенное недовольство [людей] было, но были и ошибки в действиях партии. Выводы из кампании Шпорта сделаны не были, специалисты-технологи просто не понимали, куда приехали, и своими действиями просто начали вносить неуверенность», — жалуется Гладких. Он так легко позволяет себе критиковать работу коллег, потому что в апреле ушел с поста руководителя избирательного штаба хабаровской ЕР: «Не хотел, чтобы меня не ассоциировали с кандидатами, которые могли стать депутатами, и не устраивал принцип лебедя, рака и щуки».

Дело в том, что весной в «Единой России» запустили проект «Время перемен», с помощью которого хотели омолодить партию и отправить на выборы новые лица. Под новичков выпустили красочные агитматериалы, где написали, что «Время перемен» поддерживает и губернатор. Когда Фургал гневно от единороссов открестился, проект быстро стух. На праймериз «Единой России» выиграли проверенные бойцы, но атмосфера была безнадежно испорчена, боевой дух подорван.

— Неудачная была история. Я им тогда говорил, что нужно концентрироваться на партийном списке, а не на самовыдвиженцах. Мне поэтому и жмут руки мужчины сейчас, потому что я не изменил партии. Два мандата к нам пришли только через партию, — вторит ему Сокуренко.

— Но как раз «Единая Россия» накануне выборов увеличилачисло одномандатников! —говорю я.

— Да, мы сделали это, полагая, что люди заметят конкретных людей и конкретные дела. Неслучайно у нас был слоган «Главное — люди». Оказалась, что не главное…

— Для людей.

— Как ни парадоксально! — соглашается Сокуренко.

Недоволен Гладких и выбором певицы Вики Цыгановой в качестве кандидата от «Единой России» на довыборах в Госдуму. Изначально округ обещали местному единороссу Павлу Симигину (он в итоге проиграл выборы и в краевую думу). «Думаю, у нас и не все члены партии за нее проголосовали, а сторонники — точно. Я лично слышал, как говорили, что не будут голосовать за человека, который публично охаивает нашу партию на всю страну», — говорит депутат ГД. В итоге Цыганова проиграла Ивану Пиляеву из ЛДПР, который кампанию не вел, а лишь «висел» на плакатах.

Вообще, по словам Капера, «Единая Россия» серьезно вложилась в выборы: «Они только официально потратили 70 миллионов партийных рублей, а это для региона очень много. Но эту цифру можно легко на три еще умножить. У ЛДПР же было 14 миллионов, а у КПРФ — 1 миллион триста тысяч».

А вот единоросс Сокуренко основной причиной поражения своей партии видит бедность жителей Хабаровского края. «Жизнь здесь действительно нелегкая, и хотя средняя зарплата кажется высокой в среднем по стране, но если мы учтем, сколько стоит ЖКХ и потребительская корзина, то ясно, что этих денег недостаточно, чтобы чувствовать себя уютно и комфортно. Общая атмосфера в динамике отрицательная, и раньше на условные сто рублей можно было купить одно, а сегодня — другое. Наверное, это главное, что сподвигло обратить внимание [на ЛДПР]», — говорит Сокуренко.

В низких доходах населения виноват, по мнению единоросса, федеральный центр. «Это не потому, что мы по карманам рассовали деньги и не давали их на развитие края, а потому, что крупные предприятия, работающие здесь, платят налоги в Москве, да и в центр уходит большинство собранных в крае налогов», — считает Сокуренко.

Свою вину уже бывший депутат в произошедшем видеть отказывается: «Столько конкретных дел представителями «Единой России» во время кампании и до нее никогда раньше не делалось. Это я могу зафиксировать как факт. Это не отказ мне Сокуренко Сергею Анатольевичу как кандидату или другим моим коллегам, ведь многие [избиратели] говорили, что знают нас, что мы много сделали, что у нас есть преимущества. Но как вы оказались там, где вы оказались, в части принадлежности к партии?»

Он рассказывает про расположенный в одной из школ Хабаровска избирательный участок, где комиссию возглавляет ее директор. «Много коврижек мною делалось, меня там знают. Построили им хоккейную площадку. А потом за меня в школе, где 800 человек, голосует 32 человека. Это как? Можете это объяснить как-то? Я не могу», — сокрушается Сокуренко.

В конце августа Сокуренко критиковали за то, что он полчаса выступал с предвыборной агитацией на собрании родителей первоклассников. «Меня уличали, что мы заставляли под меня родительские собрания проводить, но ничего такого не было, я просто просил меня пустить на обычные собрания. Это админресурс? Нет. Но я, правда, не могу объяснить, почему только 32 человека. Ведь мы давали деньги на школьную форму, отправляли в Сочи на олимпийские зарницы. Если честно, мне обидно», — говорит Сокуренко чуть ли не срывающимся голосом, но мне его не жалко. Если честно.

— Вижу, вы переживаете.

— Да, есть мое разочарование. Я не привык проигрывать, и в каждом поражении ты должен найти свои ошибки, но я и коллеги сделали то, что никто никогда не делал. Конечно, я должен сказать дежурную фразу, что мы уважаем выбор граждан, но я не понимаю, как был отдельный выбор сделан, и я не про себя.

Разочарован народом Хабаровского края и Гладких. Теперь он уже не уверен, что будет переизбираться в Госдуму в 2021 году. «Если я буду видеть настроение граждан, которое не позволит мне дальше работать на благо избирателей и края, то я просто не хочу проигрывать какому-то случайному человеку, который взял партийный билет [ЛДПР] и решил на хайпе прокатиться. Я ежемесячно по четыре-пять раз езжу сюда, отпуска здесь постоянно провожу, окучиваю каждый поселок, имею набор решенных вопросов!» — объясняет депутат.

Самые профессиональные профессионалы

Когда Сокуренко удивлялся выбору народа, то имел в виду в первую очередь ректора ТОГУ и секретаря Хабаровского отделения ЕР Сергея Иванченко, который проиграл в своем округе начальнику отдела детского дома №33 Сергею Лобанову.

Иванченко предварительно согласился со мной встретиться, но когда я зашел в его приемную в ТОГУ, сказал, что даже «на 10 минут никак не получится». Профессор Ярулин, который преподает в том же университете, объясняет:

По словам журналиста Капера, Иванченко и другие одномандатники должны были пройти в краевую думу, ведь «их личная токсичность не достигла токсичности «Единой России», и никто не ожидал, что все одномандатные округа уйдут ЛДПР.

— Как так вышло с Иванченко? — спрашиваю я депутата от ЛДПР Безденежных.

— Наши кандидаты шли к людям, максимально использовали общение с людьми, в рабочих коллективах, хотя из-за админресурса ЕР нас не везде пускали.

— Вы сами-то верили в такой успех?

— Нет, и по многим [округам] я удивлен, ведь у ЕР кандидаты тоже были профессиональные, но общее настроение людей сказалось.

— То есть сожалеете, что профессионалы из ЕР не прошли?

— Сожаления нет, ведь я знаю, что наши профессионалы профессиональнее их профессионалов!

От «Единой России» из статусных кандидатов в краевую думу прошел (по спискам в сельском районе) в итоге только Геннадий Мальцев, один из самых богатых и авторитетных людей края. «Если честно, он купил место в проходной группе, мы делали про него ролик», — комментирует Ворсин.

Еще 8 сентября в штабе Навального с радостью приписали себе тотальную победу ЛДПР над «Единой Россией» в зачет своей стратегии «умного голосования». Но, признает координатор штаба Навального в Хабаровске Ворсин, «глупо спорить с тем, что сила рейтинга губернатора превышает силу «умного голосования».

«Я сразу говорил, что у нас такая ситуация вырисовывается, что проще написать, что «умное голосование» равно голосованию за ЛДПР. Но это как-то неправильно, я пытался повлиять, чтобы думы были разношерстные, мы решили, что если где-то одномандатник от КПРФ хоть что-то делает и работает на кампании, то мы поставим на него. В итоге из тех 14 коммунистов, на кого мы поставили, ни один не прошел», — говорит Ворсин.

Люди действительно голосовали за ЛДПР как за партию Фургала (по мнению Капера, местное отделение и с Жириновским особо не ассоциируется, а живет как отдельный организм) — самих кандидатов мало кто знал.

Даже «Единой России» непросто было бы наполнить сразу три парламента в одном из регионов исключительно профессионалами. Что уж говорить про ЛДПР. «Там всего несколько человек, про которых можно сказать, что они шли осознанно на выборы и понимают в новой работе.

Источник, близкий к партии, признает, что в ЛДПР «кадры есть на руководство дум, на глав комитетов», и теперь главная задача — найти «внутренние ресурсы на содержательное насыщение деятельности всех новопришедших». Ворсин считает, что «какая-то часть людей станет балластом, и их уберут, а у какой-то части получится через пять лет стать нормальным депутатом».

Слишком большой успех

Сергей Сокуренко придумал оригинальную аналогию происходящему в Хабаровском крае: он называет Фургала хабаровским Зеленским. «Наша территория мне напоминает Украину. Там в самое короткое время после выборов президента появилась партия «Слуга народа», которая вынесла всех, так у нас есть ЛДПР.

«Украинского варианта» в ЛДПР старались не допустить. «Никто не собирался забирать всю власть — в планах было разделить ответственность, но теперь вся ответственность ляжет на ЛДПР», — говорит Капер.

«Во-первых, это [опасный] сигнал Москве, что здесь что-то идет не по их видению того, как должна строиться политическая повестка в регионах. И нужно доказать, что напротив, все ровно так, как хочет федерация. Во-вторых, есть угроза отсутствия реального диалога всех политических сил в регионе с исполнительной и законодательной властью», — признает источник, близкий к ЛДПР. Старший брат Фургала Вячеслав, сохранивший депутатский мандат, уже выразил сожаление, что многих профессионалов из «Единой России», которые работали в Думе, сейчас нет.

Но единоросс Гладких как раз радуется такому исходу: «Не было бы счастья, да несчастье помогло. Теперь спрос будет конкретно с одной партии».

Особенно серьезная ситуация для ЛДПР в Комсомольске, где вообще не осталось ни одного единоросса у власти. В Хабаровске же, во всяком случае, пока еще есть мэр-единоросс Кравчук. «У ЛДПР одно пугало осталось в виде Кравчука. Человек реально некомпетентный, на низкой явке пролез, но он будет основной мишенью, и ЛДПР невыгодно убирать его, потому что с кем тогда воевать», — считает Ворсин.

Пока что Фургал, по словам Капера, воюет с мэрией из-за муниципальных застройщиков, которым создали серьезные привилегии. «Шпорт вместе с мэрией провели законопроект, позволяющий муниципальным предприятиям, которые не могут достроить дом, найти инвестора, которому в счет достройки выделяется компенсационный участок в городе без торгов. Вот сейчас мэрия хочет разрешить приморскому инвестору по этой схеме воткнуть в центре города торговый центр, но губернатор против», — рассказывает журналист.

Проблема еще и в том, что у ЛДПР просто нет такого количества кадров, чтобы заместить все должности, но Ярулин большой проблемы в этом не видит: «Как страна в целом живет в режиме ручного управления, так и Хабаровский край будет в нем жить». Журналист Капер опасается, что «по сути, хабаровчане просто одну партию власти поменяли на другую, и при отсутствии конкуренции возможно сращивание исполнительной и законодательной власти».

— Нет опасений, что без оппозиции вы сами превратитесь в ЕР?— спрашиваю я у элдэпээровца Безденежных.

— Мы видели, чем закончилась монополия ЕР, и поверьте, мы постараемся учесть их ошибки. По крайней мере, мы шли на выборы с другими задачами, мы пришли работать.

Лица краевой думы

Одним из главных лиц списка ЛДПР на выборах в краевую думу стала телеведущая канала «Губерния» Софья Епифанова. «Я бы не сказала, что это именно победа партии. Скорее люди голосовали за конкретных кандидатов, плюс протест», — говорит она.

— Чем так у вас довели народ? Вроде не самый бедный регион.

А наглость всегда вызывает протест, и когда уполномоченный по Комсомольску-на-Амуре катался на джипе по клубнике, когда так вызывающе себя ведут власти предержащие, то народ молчит-молчит, да взрывается.

— Вы зачем вообще на выборы пошли? — спрашиваю я ее, а она надолго задумывается, потом смеется.

— Мне было интересно. Это, безусловно, опыт: посмотреть изнутри, как это все происходит. [В ходе кампании] у меня проснулся азарт: узнать, движется система или там уже бетон. Мне действительно хотелось создать противовес предыдущему старому режиму. У меня нет никакой заинтересованности, помимо идеалистической: попробовать подойти к работе депутата с человеческой точки зрения, — отвечает она. — По той же пенсионной реформе депутаты же могли сказать, что не согласны! Может, это не изменило бы картины мира, но почему нельзя быть ближе к людям?

После победы Епифанова думала, чем заниматься в парламенте, и выбирала между культурой и «социалкой». Выбрала в итоге первое, в том числе потому, что там есть и библиотеки — ее первая специальность. «Надеюсь, что мой статус поможет в доступе к информации, ведь депутаты, оказывается, даже не пользуются депутатскими запросами», — говорит она.

Телеведущая останется работать в журналистике, переходить в политику она не хочет. При Фургале, утверждает она, прессе в Хабаровском крае стало полегче:

Епифанова еще весной на радостях даже вступила в ЛДПР.

— Чтобы попробовать по полной всю эту кухню пройти. Пока в партии никто не давит, не требует клятв. Когда почувствую, что на меня давят, то уйду, — говорит она.

— А если Жириновский позвонит и потребует за что-то голосовать?

— Скажу, что не считаю ваши требования обоснованными. Мне мама сказала: «Сонечка, будь в согласии с самой собой, это главное».

Самыми опытными депутатами новой законодательной думы Хабаровского края станут Вячеслав Фургал и Сергей Безденежных. В ЛДПР Безденежных вступил еще в 1994 году, с начала 2000-х занимался бизнесом и на общественных началах работал помощником нескольких депутатов краевого парламента.

На интервью Безденежных приезжает в неформальном виде — в черной футболке с большим логотипом Nike на груди. Говорит коротко, с трудом подбирая слова. Так и не скажешь, что его любимый поэт — Бродский.

Безденежных объясняет, что феномен ЛДПР не только в личности губернатора: «Люди видели, что мы делаем, что мы отстаиваем [их] на территории».

— Что, например?

— Очень много чего. По любым проблемам, которые связаны конкретно с жителями, — это были мы. Мы первые подняли вопрос по дефициту бюджета и госдолгу края. Что же коммунисты молчали и пути решения не предлагали, хотя все время были в думе? Где демократические силы Хабаровского края? Бывало, люди приходили в ЛДПР как в последнюю инстанцию, а у нас все четко: если мы пообещали, то мы обязаны сделать. В лепешку разобьешься, но сделаешь, даже в ущерб себе. Видимо, эти моменты и сыграли.

— То есть это не протестное голосование было?

— Оно было протестное, но люди выбрали самую достойную оппозиционную партию в Хабаровском крае, да и сама по себе личность Фургала — сильная. Он принципиальный и грамотный.

Капер признает, что, например, КПРФ из-за отсутствия денег до 2018-го раньше вообще не выставляла на местном уровне кандидатов, а ЛДПР это делала, но «на что-то претендовать могла, за редким исключением».

Обвинения в слабости и неопытности депутатов ЛДПР Безденежных отвергает:

— ЛДПР на этих выборах более интересно подошла к формированию команды, она не состоит из одних директоров — есть как простые инженеры так и предприниматели, спортсмены, работники культуры.

— Обычно так «Единая Россия» действует.

— Но мы не подбирали людей для того, чтобы за счет имен пройти. У нас нет бывших мэров — которых отправляют в думу, как на пенсию. Это не имена, а реальные работники. Кому известен директор музея Крюков? Это не медийная личность, но внутри системы культуры его знают, он человек принципиальный.

Он рассказывает, что ЛДПР в первую очередь намерена рассмотреть законопроект по возвращению выборов глав районов, называя его «цементом демократии». Обещает занимать принципиальную позицию, чтобы наводить порядок, улучшать инвестиционный климат и делать все, чтобы край шел по пути развития.

— А что с загородками делать?

— Вопрос федеральный, но мое личное предложение — в том, чтобы промышленники занялись рыборазведением и получали квоты на вылов рыбы в зависимости от того, сколько выпускают в реку мальков.

Страх мести

Федеральный центр к смене власти в Хабаровском крае отнесся на удивление спокойно. Разве что вскоре после избрания Фургала губернатором перенес столицу ДВФО из Хабаровска во Владивосток, но сделано это было скорее для поддержки избиравшегося в Приморье Олега Кожемяко. «На самом деле все давно смирились, что все важные экономические и бизнес-события происходят во Владивостоке. А чиновничьим центром мы и так остались — все отказались переезжать, кроме аппарата полпредства и посольства Белоруссии», — говорит Капер.

Еще в марте 2019 года задержали экс-губернатора края Ишаева, которого обвинили в хищении пяти миллионов рублей у Роснефти. Многие предположили, что это месть за поддержку экс-губернатором Фургала. «Ишаев сделал все, что просили, — выход своей книги с критическими моментами про Шпорта он отложил до конца выборов. Он не принимал участия в выборах Фургала, но в АП нужно было на кого-то списать провал», — считает Капер.

Ворсин из штаба Навального считает, что определенную поддержку Фургалу Ишаев все-таки оказывал.

В Хабаровском крае боятся, что теперь регион еще как-то накажут. Вот и пресс-секретарь Фургала сказала мне, что сейчас «затишье перед бурей», в правительстве опасаются реакции АП, и отказала в интервью с губернатором. «У многих ощущение постоянного страха, что нас накажут за победу ЛДПР, но ведь ничего криминального не произошло. Все произошло в легальном поле, препятствий со стороны центра при утверждении результатов не было, они были приняты и признаны», — считает главред «Хабаров.today».

По его мнению, люди «выпустили пар» и довольны, что избрали тех, кого хотели, а сам Фургал никогда не высказывался критически против федерального центра. «На первой пресс-конференции он заявил, что поддерживает президента Путина, он максимально встроился в публичном пространстве в систему, да и реакция Путина воспринята как карт-бланш на дальнейшую беспрепятственную работу», — говорит Капер.

С ним согласен и политолог Ярулин: «Когда-нибудь ЛДПР против президента голосовала? Что, Хабаровский край объявит себя жовто-блакитной (цвета Украины и ЛДПР — желто-синие — Прим. «Новой».) самостийной республикой и пригласит сюда Зеленского? Ничего не будет такого!»

Гладких напоминает, что Фургал вообще должен быть благодарен за свое избрание именно «Единой России», ведь в 2016 году в качестве кандидата в ГД был уже согласован многострадальный элдэпээровец Симигин. «Его уже пиарили, он выиграл праймериз и ходил с довольной физиономией, но неожиданно губернатор попросил уступить место Фургалу», — вспоминает Ворсин.

Единоросс Гладких добавляет, что однопартийцы вопреки своему желанию проголосовали тогда за Фургала. «Сейчас, когда на ЕР льется вся эта грязь, возникает вопрос, зачем же мы тогда вытащили его в депутаты, — говорит Гладких и добавляет обиженно: —

В самом Хабаровском крае после тотальной победы ЛДПР едва ли что-то серьезно поменяется. «Фургал же взял единороссов из думы себе в правительство. Понятно же, что успешному человеку в регионе невозможно без «Единой России» было. Сейчас ЛДПР станет центром политической и экономической силы, и многие инвесторы ЕР пересмотрят свою политику и пойдут в ЛДПР», — говорит журналист.

— Думаете, ЛДПР — это надолго?

— Думаю, на следующих выборах, если ничего не случится кардинального, ЛДПР будет пользоваться большой поддержкой, а ЕР и КПРФ будут дербанить оставшиеся мандаты, но возьмут они больше, чем на этих выборах.

Ярулин, впрочем, полагает, что «если в течение полугода ничего не изменится, то волна любви пойдет обратно и будет ненависть, как было с Ельциным».

— Удастся сохранить народную любовь? — уточняю я у Безденежных.

— Я знаю Сергея Ивановича давно, мы работаем с 2005 года, и люди стараются с ним держаться вместе, он реальное уважение имеет, а не просто наигранное. Все шаги, которые он делает, приводят к положительному результату. Иначе бы Фургал не был тем, кем он является. Он умеет прогнозировать и смотреть на шаг вперед. Люди к нему тянутся.

Что касается «Единой России», то Сокуренко считает, что ей нужно сейчас заниматься своими партийными проектами — «Безопасные дороги», «Доступная среда» и так далее.

— К людям можно достучаться через дела, поэтому для нас я бы видел партийную деятельность, основанную на партийных проектах ЕР, но их надо наполнить деньгами и реальными делами, — говорит он.

— А перебежчики в ЛДПР будут?

— Тех, кто пойдет работать в правительство, называть перебежчиками не совсем правильно. Это же для развития края. Но если член ЕР сдаст свой партбилет и станет членом ЛДПР, то это дань моде [а значит плохо].

— А сами?

— Если окажусь полезным, то почему нет, но только если условиям прихода не будет сложение партбилета. Этого не будет! — уверенно отрезал Сокуренко.

***

Есть еще такая версия, что Москва решила проверить на примере Хабаровского края, что произойдет в регионе, где никто не будет контролировать выборный процесс.

По словам политолога Ярулина, в Хабаровск за время избирательной кампании приезжал только секретарь генсовета ЕР Андрей Турчак, но после встречи с Фургалом быстро уехал. «Край был отдан ЛДПР в качестве эксперимента, и у меня возникает стойкое ощущение, что мы — тот жупел, который покажут федеральному истеблишменту и скажут: «Вот что будет, если все отдать на народное волеизъявление. Вы этого хотите в 2021 году или все-таки будем работать так, чтобы Госдума была такой, какая она нужна власти?» — рассуждает Ярулин.