Единый день голосования в начале осени изначально задумывался российскими властями как максимально комфортный способ провести выборы — граждане расслабились за лето, от политической борьбы отвлекают отпуска, школьные хлопоты и огороды, можно спокойно развернуть административный ресурс и получить нужный результат. Однако 9 сентября 2018 года принесло организаторам выборов неприятный сюрприз: сразу четыре кандидата от власти на губернаторские посты не смогли победить в первом туре.

Во вторых турах действующие губернаторы проиграли — и в результате главами регионов стали представители ЛДПР (Владимирская область и Хабаровский край) и КПРФ (Хакасия), которым изначально предназначалась роль статистов в выборном спектакле. Фактически проигранный действующим губернатором второй тур в Приморском крае был отменен по искусственному поводу, и повторные выборы в декабре новый кандидат от власти в итоге выиграл.

Под впечатлением прошлогодней травмы к нынешнему единому дню голосования, на который было назначено 16 выборов глав регионов и 13 выборов в Законодательные собрания субъектов Федерации, власти начали готовиться заранее. Идущим на переизбрание губернаторам подобрали максимально слабых соперников: в частности, партии «системной оппозиции» (КПРФ, ЛДПР и СР) не выставили своих кандидатов в традиционно благоприятных для себя регионах (например, ЛДПР — в Забайкальском крае, Справедливая Россия — в Астраханской области, КПРФ — в Курской области); в Санкт-Петербурге в последний момент снялся с выборов кандидат от КПРФ Владимир Бортко.

Наконец, поскольку бренд «Единой России» стал в глазах избирателей позорным клеймом, многие регионы срочно приняли законы, позволяющие выдвигаться в губернаторы самовыдвиженцам (в Забайкальском крае при этом так спешили, что забыли внести соответствующие изменения в устав края, что сделало выборы сомнительными с юридической точки зрения).

Среди 16 губернаторских выборов важнейшими, несомненно, были выборы главы Санкт-Петербурга. Параллельно с ними проходила муниципальная кампания, и обстановка в городе сложилась чрезвычайно нервозная. Муниципальные избиркомы отказывали депутатам в регистрации, скрывали свое местоположение, нарушали сроки и т.д. Губернаторская кампания на этом фоне тоже проходила нервно: судя по опросам, даже после снятия коммуниста Бортко у и.о. губернатора Александра Беглова были ненулевые шансы не набрать 50 процентов голосов в первом туре и проиграть во втором по схеме 2018 года — «черту лысому».

Незадолго перед днем голосования в социальных сетях появились аудиозаписи «инструктажей», на которых членов избирательных комиссий учили подделывать результаты голосования за губернатора, засчитывая ему чужие бюллетени. Это более тонкая и более трудная для обнаружения технология фальсификации результатов, чем банальный вброс бюллетеней или приписка голосов, которые применялись на выборах Георгия Полтавченко в 2014 году, когда реальную явку в 25% повысили манипуляциями почти до 40%.

В этот раз, как показывает анализ, вбросов было гораздо меньше — распределение голосов за кандидатов по явке представляет собой узкий, почти симметричный колокол. Количество добавленных за Беглова голосов (соответствует заштрихованной площади на иллюстрации) можно оценить примерно в 86 тысяч (из общего числа в 735 тысяч), что соответствует реальному результату примерно 61,5% при официальном 64,5%. Еще раз отметим, что эта величина не включает в себя возможный вклад переброса голосов от других кандидатов. Для оценки этого эффекта требуется анализ других источников, например, свидетельств наблюдателей. Кроме того, фальсификации были распределены по городу неравномерно и в некоторых территориальных избирательных комиссиях были в относительном выражении намного значительнее.

При всем этом выборы губернатора Санкт-Петербурга оказались одними из самых «чистых» в этом цикле. Меньший уровень фальсификаций наблюдался разве что на выборах губернатора Мурманской области. На противоположном конце спектра — выборы губернатора Ставропольского края, где при официальной явке 67% и результате действующего губернатора 80% реальные явка и результат (насколько их можно оценить при очень незначительном количестве участков с нефальсифицированными данными) составили примерно 20–25% и 55% соответственно. Нельзя не отметить любовь участковых избирательных комиссий Ставропольского края к круглым цифрам явки — 60%, 65%, 70%, 75% и особенно 80% — сразу видно, что люди честно выполняли поставленное задание.

Главная сенсация на выборах региональных законодательных собраний — локальные «опрокидывающие выборы» в Законодательную думу Хабаровского края, где в прошлом году губернатором стал, победив действующего главу региона во втором туре, представитель ЛДПР Сергей Фургал. Партия «Единая Россия» не просто потеряла большинство в Законодательном собрании —

Почву для этого поражения ЕР частично подготовила сама, менее года назад продвинув законопроект об увеличении числа одномандатников и уменьшении числа депутатов, избираемых по партийным спискам. При этом распределение голосов за партии по явкам при пропорциональном голосовании не показывает никакого действия административного ресурса в пользу ЛДПР. Наоборот, партия губернатора на высоких явках теряет небольшую долю голосов в пользу «Единой России».

Однако такие нефальсифицированные выборы в региональное Законодательное собрание в этом избирательном цикле были редкостью; в 10 из 13 регионов (кроме упомянутого Хабаровского края, Севастополя и Москвы) имели место заметные или сильные фальсификации в пользу «Единой России». Однако это не помогло:

Отдельно стоит упомянуть выборы депутатов Московской городской думы. Принятый к прошлым выборам МГД закон о необходимости собирать подписи для кандидатов, не идущих от льготных партий, в сочетании со стремлением отстраниться от бренда «Единой России» привел к тому, что претендентам на 45 мест в Мосгордуме пришлось массово собирать подписи избирателей за свое выдвижение на драконовских московских условиях (около 5000 подписей в зависимости от размера округа).

В итоге кандидатов от партии власти, замаскированных под самовыдвиженцев («самомедвеженцев»), а также выставленную им на подмогу массовку, зарегистрировали по весьма сомнительным подписям, а множеству честно и публично собравших подписи независимых депутатов отказали в регистрации. Результатом стали массовые демонстрации в центре Москвы, сопровождавшиеся избиениями и арестами участников, — и традиционно незаметные выборы в Мосгордуму неожиданно оказались в центре общественного внимания.

Это создало благоприятную почву для проекта «Умного голосования» Алексея Навального, который предложил координированно проголосовать за свой список кандидатов, альтернативных кандидатам от мэрии. Хотя проект «Умного голосования» не ограничивался Москвой, именно в столице он оказался наиболее успешным. По итогам голосования участники «списка Навального» получили 20 мест в МГД, а «кандидаты от мэрии» — 25. Такого поражения на выборах в Мосгордуму столичная власть не терпела никогда в истории. Доказательством эффективности «умного голосования» «от противного» стала судьба активного муниципального депутата Романа Юнемана, которого команда Навального не включила в список «умного голосования», предпочтя ему кандидата от КПРФ Владислава Жуковского. В итоге Юнеман отстал от кандидата от мэрии всего на 84 голоса, а Жуковский занял третье место.

Традиционно для последних лет в Москве, плотно охваченной независимыми наблюдателями, существенных фальсификаций в день голосования не было, хотя есть подозрение, что кандидаты «списка Навального» могли бы выиграть еще несколько округов, где отставание от кандидата мэрии составило в итоге считаные десятки голосов.

Дополнительным фактором в пользу поддержанных властью кандидатов стали три экспериментальных участка для «электронного голосования», где результаты оказались значительно более провластными, чем в целом по Москве. В частности, один из таких участков сыграл решающую роль в проигрыше Романа Юнемана в 30-м избирательном округе. При этом по общему количеству полученных голосов «список Навального» (исключая «согласованных коммунистов» Николая Губенко и Леонида Зюганова) лишь немного отстал от «списка мэрии» (включая Губенко и Зюганова) — 548 тыс. голосов против 562 тыс.