На языке власти это называется «порча бюллетеней», но автор идеи, писатель Алексей Цветков, категорически против такого определения:
«Получается, что есть какие-то хорошие бюллетени, а нехорошие люди хотят их испортить. Все наоборот: это бессмысленная бумажка, а ты ее улучшаешь».
Технология элементарно проста. Предлагается придти на участок и нарисовать или написать на бюллетене все, чего вам не хватает в предложенном властью списке. Кто-то, впечатленный июльскими событиями, напишет поперек бюллетеня «27.07.2019». Кто-то, кто верит только Путину, напишет «Только Путин!», кто-то впишет кандидатов, которых не допустили. Можно опускать листок в урну, можно не опускать. Главное сфотографировать его и отправить устроителям конкурса. Лучший креатив будет представлен в ноябре на выставке в Вильнюсе, которую устраивает Гельман.
«Бояться не надо, — объясняет Цветков, — все это абсолютно законно. Бюллетень твой, ты можешь делать с ним что угодно. Улучшайзинг не тянет даже на мелкое хулиганство. Если бы он считался уголовно наказуемым деянием, были бы наказаны 800 тысяч человек, которые улучшили бюллетень на президентских выборах в 2018-м».
800 тысяч — это пятое место, между Собчак и Титовым, серьезная заявка на победу. Гельман и Цветков так и говорят: «Наш кандидат — улучшайзинг».
Невозможно угадать, что придет в голову гражданам 8 сентября на избирательных участках, но можно обратиться к опыту предыдущего улучшайзинга.
Чаще всего, по словам Цветкова, на бюллетенях рисовали член с яйцами. Реакция грубая, но эмоционально понятная. Люди воспринимают бюллетень как забор, на котором мы знаем что пишут.
Другой тип улучшенных бюллетеней — жалобы на жизнь. Жалуются на уничтожение парков, на пенсионную реформу («Пенсия с рождения каждому!»), на маленькие зарплаты, на ужасную медицину. Бюллетень как жалобная книга. Чувствуется, что у людей накопилось.
И наконец, чистый арт в духе новосибирских монстраций. Например: «Мой кандидат — черный квадрат». И изображен квадрат для наглядности.
«Мы отдаем себе отчет в том, что это балаган, — комментирует Гельман. — Но наш балаган — ответ на балаган власти. Давайте сделаем так, чтобы всем было видно: это уже не выборы, а спектакль. Но мы не хотим быть статистами в их спектакле. Пусть тогда это будет наш спектакль, а не ваш, будем играть по своим правилам, а не по правилам власти».
Самый распространенный вопрос Гельману и Цветкову — кто за вами стоит? Да и что вообще может объединять убежденного левака, продавца книг в магазине «Циолковский» и знаменитого галериста, политэмигранта, в прошлом политтехнолога?
Гельман увидел цветковский пост об улучшайзинге в левом паблике «Красный передел», ему понравилось, он предложил поддержку. Это важный момент.
Если раньше улучшайзинг воспринимался как анархический перформанс, жест людей, которые не признают над собой никакой власти, то сейчас это уже общее дело.
«Общим оно стало, — сказал Гельман, — в связи с тем, что власти эти выборы фактически отменили. Единственное, что мы можем сделать сейчас, это показать всему миру, что то, что будет происходить восьмого сентября — не выборы. А если выборы не выборы, то и бюллетени не бюллетени, и как заполнять их, абсолютно неважно».
Кто-то воспринимает их как спойлеров, кто-то кривится: как можно шутить, когда людей бьют дубинками и сажают на серьезные сроки? Они нас дубинками, а мы их рисунками? Но улучшайзинг — реакция именно на страх и отсутствие шансов. Никто, даже самые отчаянные оппозиционеры, не верит всерьез, что можно выйти на улицы и победить систему. Это жест отчаяния, сигнал, который мы подаем власти: больше терпеть невозможно. Вот и улучшайзинг, несмотря на весь юмор, жест отчаяния. Что мы можем сделать в ситуации, когда политические свободы отсутствуют? Пожалуй, только вот это.
«В каком-то смысле, — говорит Цветков, — это как графа против всех. Процедура ведь на самом деле ужасная: одинаковые бюллетени, одинаковые участки. Все это вызывает какой-то вздох.
Все понимают, что как ни голосуй, а ничего не изменится. От нас ничего не зависит. Избирательная урна — это урна с прахом наших надежд. Вот этому и стоит сопротивляться. Показать власти, что ты такой один, уникальный. И бюллетень твой тоже уникальный, ни на что не похожий. Все в единственном экземпляре. Политику мы этим ярче, может, и не сделаем, но жизнь свою — точно, а это не так уж мало».
