Скорость, с которой следователи СК РФ завершили расследования по ст. 318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти) в отношении уже троих (по состоянию на 22 августа) участников акции 27 июля, поражает. Тем более что этот срок включает в себя: выделение дел по ст. 318 из предполагаемого «материнского» дела по ст. 212 УК (о массовых беспорядках), ознакомление обвиняемых с материалами дел, заявление ходатайств защиты и утверждение прокурорами обвинительных заключений. Одно дело уже даже назначено к рассмотрению в суде — и все это меньше чем за месяц!

А ведь так и должно быть всегда, хотя следователи СК сами приучили нас к тому, что обвиняемые до приговора суда месяцами «парятся» в СИЗО без вызовов на допросы, а в суды спустя год-полтора уходят тома макулатуры. Умеют же, когда захотят! Почему чаще всего не хотят — это уже другой вопрос. Но почему захотели и даже сумели на этот раз?

Ведь следующий ход уже совсем неочевиден — горизонт политического планирования стремительно скукоживается.

С рассмотрением в судах дел по части 1 ст. 318 УК проблем у СК, вероятно, не будет. Защита будет упирать, скорее всего, на малозначительность «насильственных действий», исключающую уголовную ответственность за них. Этот вид преступления влечет за собой сравнительно мягкое наказание, которое к тому же может варьироваться от штрафа в размере заработной платы до ареста до полугода, от принудительных работ на срок до пяти лет до лишения свободы на тот же срок. Наказания, которые назначат по этим делам судьи, в какой-то мере послужат индикатором дальнейших планов «правоохранительных органов», хотя судьи могут и сильнее прислушаться к голосам гражданского общества.

Однако вопрос, будет ли после осуждения по ст. 318 тем же лицам предъявлено еще и обвинение по ст. 212 УК, пока остается открытым. Приговоры каждому из подсудимых за насилие (без применения оружия) в отношении представителей власти сами по себе не образуют преюдиции для большого и общего дела об их участии в массовых беспорядках.

Очевидное отсутствие в действиях протестующих признаков, перечисленных в ст. 212 УК (насилие, погромы, поджоги, уничтожение имущества, применение оружия… а также оказание вооруженного сопротивления представителям власти), не остановило бы СК РФ и иже с ним — а иначе это «мегадело» не стоило и возбуждать. Но в менее кровожадных (скажем так) элитах уверенность в том, что повторение «болотного процесса» и на этот раз окажется лучшим выходом из кризиса легитимности, пока не сформировалась.

Советник президента по правам человека Михаил Федотов попросил генпрокурора проверить материалы СК на предмет наличия признаков ст. 212 в действиях участников. Мнение СПЧ о чрезмерном применении силы к ним поддержал Алексей Кудрин (и не по должности, а как публичная политическая фигура), а Сергей Чемезов в том же контексте заговорил о пользе «здравой оппозиции». Наконец, и президент Путин, упомянувший о московских протестах впервые во Франции, избежал (и сознательно, он всегда следит за словами) термина «массовые беспорядки», предпочтя ему «массовые мероприятия».

Рассуждая так, как принято в АП, то есть прагматично, — такой процесс интереснее несистемной оппозиции, нежели Кремлю. Это «длинный нарратив», гарантирующий ее лидерам место в центре общественного внимания — причем не только в столицах. С точки зрения оппозиции тут не обойтись без жертв, но ведь они же и новые герои и мученики, способные вызвать симпатии, в первую очередь молодежи. Между тем для открытого публичного суда убедительных аргументов в пользу версии о «массовых беспорядках», кроме урн, пластиковых бутылок и бумажных стаканчиков, не видно. Не было на мирных акциях и провокаций со стороны спецслужб — это также может свидетельствовать, что палец пока на предохранителе, а не на спусковом крючке.

Кремль сейчас, мне кажется, озабочен тем, как взнуздать слишком ретивый СК таким образом, чтобы это не выглядело уступкой протестующим. Но по сути это все равно будет уступка: если бы на проспект Сахарова не вышло 60 тысяч человек (и если бы не протесты по делам «Сети», «Нового величия» и другим), каток СК уже сейчас поехал бы с обычной скоростью и неуправляемостью. Однако пока еще не поехал. Надо продолжать выходить.