Тепло и пустота

Что значит хорошая школа для ученика? А то, что его все любят. Кто-то больше, кто-то меньше, но любовь безусловна. Ребенка всеми силами включают в коллектив, ищут к нему подходы, помогают и уговаривают. Это не значит, что ученику подают все разжеванным. Нет. Хорошую школу можно сравнить с хорошими родителями. С тобой иногда ругаются, иногда на чем-то настаивают, что-то заставляют делать, не балуют, но в целом прислушиваются к твоему мнению и любят, защищают.

А потом ученик выпускается и попадает в большой мир. И теряется.

«А вы что думали, в универе с вами будут цацкаться?» — говорит выпускник обычной школы, который поступил только благодаря своему упорству.

Я не думала, что меня все будут пытаться заинтересовать в универе, и уж точно не думала, что умнее программы. Но я была уверена, что дальше жизнь будет только лучше, интереснее. И учителя, и мама, которая тоже окончила МГУ. В их жизни университет был отправной точкой. Они там нашли себя… И университет в этом не помогал (как школы), просто давал платформу.

Создавать атмосферу очень важно. Миру на тебя наплевать, — нужно делать так, чтобы пространство вокруг преобразовалось. Искать друзей, строить отношения. Иначе поедет крышечка, и вы с бывшими одноклассниками встретитесь у психиатра.

Вот это родители и учителя научились делать как раз к универу. А мы — нет. Мы жили там, где нас и так любят, и не надо было строить ничего нового, все и так работало.

И, выпустившись, на миг оказались в пустоте. Новые люди, педагоги, ответственность, обстановка, да и система обучения. Кто-то провисел в этой пустоте долго, а некоторые не выдержали и ушли.

Мне в универе было скучно, пусто — никаких любимых людей, дружбы. Я и предыдущую-то социальную жизнь построила с трудом, а новой попросту боялась. Поэтому на первом-втором курсе я досиживала пары.

Отвязаться от прошлого, подружиться с новым народом и зажить своей жизнью… Это главные, хотя и простые вещи… Я все же полюбила универ и факультет. Не так сильно, как моя мама, но достаточно, чтобы увидеть и горящие глаза, и спокойную доброжелательность, и желание помочь. Но лично я бы не променяла теплые школьные воспоминания, как любящих родителей не меняют на ужасных за раннюю обретенную самостоятельность.

Анастасия Коровина, МГУ

Добро пожаловать, наверное…

Как выпускники хороших школ оказываются в западне

Текст Анны Кулаковой обсуждали разные люди — от старшеклассников до вузовских ректоров. Оказалось, что сошлось множество кризисов — от кризиса образования до возрастных кризисов студентов и их родителей, от общего кризиса рынка профессий до политического и социального.

Конечно, проще всего назначить виноватыми вчерашних школьников, несостоявшихся студентов. Чаще всего комментаторы говорили об их «не­умении и нежелании работать», «снобизме», чтобы преподаватели были для них «аниматорами». Эти комментаторы особенно часто приветствовали молодых людей возгласом «добро пожаловать в реальность» и рекомендовали пойти в армию.

Другие говорили о том, что молодые люди, вступая во взрослую жизнь, совершенно ожидаемо переживают кризис самоопределения. «Осознание, что взрослые больше не являются теми, кто создает направления. Что их тотальное влияние на жизнь подрастающего поколения завершается, штурвал переходит к бывшему юнге. Время выхода на собственную орбиту», — написала на сайте «Новой газеты» Елена Кузнецова, психолог и мать дочери, оставившей вуз на втором курсе.

Иногда взросление сопровождается серьезными психологическими проблемами — и уход из вуза обусловлен тем, что студенты просто не справляются не только с требованиями вуза, но и с требованиями жизни.

Очень тяжело выход на собственную орбиту дается родителям. С одной стороны, страшно отпускать ребенка и предоставлять ему полную свободу, в том числе свободу делать ошибки. С другой стороны, страшно, что повзрослевший птенец никогда не вылетит из гнезда, будет вечно сидеть на родительской шее. А бремя подростковых поисков себя — очень тяжелое: год платной учебы в некоторых столичных вузах стоит около полумиллиона рублей.

Мнение вузовских преподавателей разделилось: одни говорили о том, чему детей не научила школа, почему вчерашние школьники не осознают, что в вузе больше самостоятельности, ответственности и свободы. Другие — о кризисе вузовского образования. Среднее образование успело перестроиться, а высшее осталось в прошлом; школьное образование обсуждает вся страна, а вузовское никого не волнует… Владимир Кржевов, вузовский преподаватель с 36-летним стажем, пишет в комментариях: «Ребята совершенно правы, а мне горько и стыдно. Стыдно, потому что эту рутину можно было бы избыть, инерцию — преодолеть. Но, увы, есть серьезнейшее препятствие. Большинству преподавателей проще и удобнее оставаться в наезженной колее, а те, кто пытался что-то изменить, наталкивались на солидарное противодействие вузовской и чиновной бюрократии. Что же, видно, настает время платить по старым счетам. Давно пора!»

Но при этом никто в мире не скажет, какое образование надо получать сегодня, чтобы завтра оказаться востребованным, — так стремительно меняется мир. Вчерашние студенты все чаще говорят о том, что онлайновые курсы дали им больше, чем вуз, работодатели. О том, что смотрят на портфолио и реальный уровень навыков… Определяться в неопределенном мире на основании неполных и неопределенных данных — очень трудная задача для вчерашнего школьника, жившего в мире определенном, четком и постоянном.

Учителя тех самых «хороших школ» заговорили о том, чему школа не учит своих воспитанников, к чему их не готовит. Оказалось — не готовит к самостоятельности.

Один из комментаторов на сайте «Новой» заметил, что у страны нет образа будущего. Она не дает своим будущим гражданам представления о том, чем им завтра заниматься. У нее отключены социальные лифты.

И все это в одночасье обваливается на голову вчерашнего школьника. Легче всего, конечно, назвать его состояние «гламурным нытьем»… Добро пожаловать в реальность.

Ирина Лукьянова, редактор вкладки