19 июля Люблинский суд допросил двух ключевых свидетелей по делу «Нового величия» Павла Ребровского и Рустама Рустамова. Они оба заключили досудебное соглашение и были осуждены в особом порядке. Примечательно, что их показания кардинально расходятся между собой. Так, Ребровский подтвердил, что во время следствия на него оказывалось давление и он отказался от первоначальных показаний, а потом вовсе отказался отвечать на вопросы судьи, сославшись на 51-ю статью Конституции. Рустамов, напротив, наговорил много того, что обвиняемым по делу не вменяется. Якобы участники «Нового величия» кидали бутылки с зажигательной смесью, чтобы поджечь центральный офис «Единой России», и обсуждали захват Останкинской телебашни.

Фигуранты дела движения «Новое величие» были задержаны 15 марта 2018 года по обвинению в создании экстремистской организации с целью свержения конституционного строя. Четверо обвиняемых до сих пор содержатся в СИЗО — ​Руслан Костыленков, Петр Карамзин, Вячеслав Крюков и Дмитрий Полетаев. Остальные четверо находятся под домашним арестом — ​Анна Павликова, Мария Дубовик, Сергей Гаврилов и Максим Рощин.

Очередное заседание по делу «Нового величия» началось с замены стороны обвинения. Уже в третий раз в процессе участвуют новые обвинители. Они заявили о повторном допросе свидетеля Павла Ребровского. Ранее он отказался от признательных показаний. Он говорил, что следователь ему обещал условный срок за признание вины, но ему дали 2,5 года реального заключения. 18 июля Мосгорсуд снял с рассмотрения апелляционную жалобу на приговор Ребровскому и поручил провести проверку по факту соблюдения условий досудебного соглашения.

«Внезапно возникшее желание снова допросить свидетеля Ребровского может свидетельствовать о том, что на него вновь будет оказано давление», — ​уверена защита.

В зал в наручниках ввели Ребровского, вместе с ним находились его защитники Мария Эйсмонт и Иван Сустин.

— Были оглашены ваши показания в период предварительного следствия. Вы говорили, что вам обещали условный срок. Кто обещал? — ​начали допрос гособвинители.

— Со следователем об этом говорили, — ​еле слышно Ребровского.

— Почему, как вы утверждаете, вас напрягло, что прокурор запросил четыре года реального срока?

— Меня никто не предупредил. Со стороны следствия я совсем ничего не просил.

Прокуратура предложила огласить протокол разъяснения досудебного соглашения, протокол судебного заседания и другие документы. Защита выступила против, пояснив, что это изменение порядка представления доказательств, эти материалы касаются прокурорской проверки и не должны исследоваться не в рамках процесса.

— Ваша честь, после оглашения этих процессуальных документов у Ребровского может измениться мнение в части отказа от дачи показаний, — ​внезапно заявил прокурор.

— Это явное давление на свидетеля! Откуда вам известно, что он изменит показания? — ​закричали адвокаты.

Внезапно Ребровскому стало плохо. Ему вызвали скорую. Прибывшие в суд медики осмотрели Ребровского в конвойном помещении и не нашли причин для госпитализации.

Допрос свидетеля продолжили, но Ребровский перестал отвечать на вопросы, сославшись на 51-ю статью (отказ свидетельствовать против себя). Судья Маслов все равно задал вопросы, оказывал ли кто-то на свидетеля давление, или, может, кто-то угрожал.

— Пять один, — ​тихо произнес Ребровский, имея в виду статью Конституции.

— То есть какой бы ни был вопрос, будет снова пять один? — ​переспросил судья. Свидетель кивнул утвердительно, и его сразу вывели из зала.

Следующим допросили Рустама Рустамова, который признал вину в пособничестве участию в деятельности «Нового величия» (ч. 2 ст. 282.1 с применением ч. 5 ст. 33 УК РФ) и заключил досудебное соглашение. 6 марта его приговорили 1,5 года условно.

По словам Рустамова, ему известно, что в 2017 году была создана «экстремистская организация». Он был знаком с Костыленковым, принимал участие в тренировках движения в Подмосковье, по просьбе Костыленкова давал ему им бензин для «коктейлей Молотова», также ему принадлежало ружье «Сайга», из которого стреляли по мишеням.

— Зачем они кидали бутылки с коктейлем Молотова? — ​спросил прокурор.

— Я не спрашивал.

— Какие-то диалоги происходили после кидания бутылок?

— Не помню. Когда давал показания, помнил.

Рустамов также рассказал, что в 20-х числах декабря встретился с Костыленковым, Русланом Д. (защита считает его провокатором спецслужб. —​А. К.) и Крюковым. Поехали в карьер, чтобы пострелять. Тогда свидетель узнал о существовании «Нового величия» и их устав, «все были оппозиционно настроены», обсуждали силовой захват власти. «Это как бред звучало, я не придал этому значения», — ​произнес Рустамов.

Адвокаты стали возмущаться, что свидетель говорит тихо.

— Извините, я девять часов сюда добирался, в горле пересохло, — ​оправдывался свидетель.

Рустамов рассказал, что одной из целей «Нового величия» было «противодействие власти и подготовка к выборам».

— Какие действия они пытались совершить до выборов? — ​прокурор уточнил у свидетеля.

— Вроде офис «Единой России» поджечь «коктейлем Молотова».

Также Рустамов добавил, что еще обсуждали захват Останкинской телебашни. Допрос Рустамова продолжила адвокат Костыленкова Светлана Сидоркина:

— В чем выражалась оппозиционность участников движения?

— Они говорили насчет Путина. Точно уже не помню. Когда кидали «коктейли Молотова», представляли, что кидают в полицейских, говорили, нужно кидать им в ноги, чтобы сотрудник загорелся.

— Какой именно офис «Единой России» они собирались поджечь?

— Центральный офис… типа там самое сердце.

Прокурор огласил показания Рустамова, который он давал на предварительном следствии. Свидетель подробно описывал все свои встречи с Костыленковым, их тренировки в лесу по стрельбе и изготовлению «коктейля Молотова». «Костыленков предложил кидать бутылки в изображение Чиполлино и представить его как сотрудника ОМОНа. Все очень оживились и приняли предложение, стали говорить, что сотрудники ОМОНа заслуживают этого. Павликова сказала, что давно мечтала поджечь какого-нибудь мента. Костыленков поджег одну из бутылок и бросил в изображение Чиполлино, сказав: «Получай, сука!»

Адвокаты заявили, что в показаниях свидетеля при задержании и во время досудебного соглашения много противоречий. Огласили первоначальные показания Рустамова, когда по делу он проходил в качестве подозреваемого. Тогда он говорил, что ничего не знает про «Новое величие», никаких призывов не слышал, нет ни слова про поджоги и захваты. Сам свидетель пытался увиливать от вопросов защиты, объясняя сильным волнением при задержании и более осмысленным подходом к показаниям во время сделки со следствием.

«На каких показаниях должен быть основан обвинительный приговор?» — ​заканчивает допрос прокурор. Адвокаты протестуют. Рустамов говорит, что нужно ориентироваться на то, что раньше оглашал гособвинитель — ​письменные показания со сделки со следствием. Тогда один из защитников спрашивает, как же так вышло, что сегодняшние показания Рустамова в суде похожи не на последние письменные, а на более ранние, при задержании. «Потому что тогда я лучше помнил, а сейчас я опять забыл», — ​отвечает свидетель.​

Адвокаты снова повторяют фразу из протокола допроса Рустамова: «Об объединении «Новое величие» я ничего не слышал и не знал до своего задержания».

— Это правдивые или ложные показания? — ​уточняют защитники.

— Да! — ​пытается уйти от вопроса свидетель.

— Правдивые или ложные? Это простой вопрос.

— Просто да.

Стороны договорились, что Рустамова надо допросить еще раз. На шестом часу судебного заседания адвокаты заявили отвод прокурору — ​за то, что сказал в суде про обвинительный приговор и назвал подсудимых преступниками. Судья Маслов, удалившись на несколько минут в совещательную комнату, отклонил ходатайство защиты и отложил слушания до 5 августа.