В первый раз это проявилось в 2017 году, когда Генеральная прокуратура, а затем и поддержавший ее Верховный суд РФ изменили подсудность, перенеся рассмотрение уголовного дела по обвинению И. Пушкарева, его брата А. Пушкарева и директора МУП «Дороги Владивостока» А. Лушникова из Владивостока в Москву (в Тверской суд столицы) и тем самым публично и без обиняков выразив недоверие всему судейскому корпусу Приморского края. Во Владивостоке тогда гадали: рискнет ли местное судейское сообщество как-то отреагировать на едва ли не официальное (и при этом формально ничем не подкрепленное) обвинение в тотальной продажности? Нет, привычно утерлись.

Рассмотрение в Тверском суде еще продолжалось, когда сам факт изменения подсудности — в силу крайней редкости явления — стал предметом отдельного рассмотрения в Конституционном суде РФ. С многочисленными оговорками и отсылками к практике ЕСПЧ Конституционный суд тогда поддержал право Верховного суда на изменение подсудности. Но это оказалось далеко не самое однозначное решение высшей судебной инстанции страны.

Во-первых, у юридического сообщества вызвали вопросы именно отсылки к практике ЕСПЧ. Там изменение подсудности приветствуется исключительно с точки зрения максимальной защиты прав гражданина. У нас же, отшелушив истину и вывернув европейскую практику наизнанку, вопрос ставится именно против гражданина и исключительно в пользу государства и его силовых и надзорных ведомств.

Во-вторых (факт крайне редкий), сразу три судьи Конституционного суда — Сергей Казанцев, Юрий Данилов и Константин Арановский — выступили с «особыми мнениями» по поводу вынесенного постановления. В их «особых мнениях» — не только юридические аргументы, но и вполне ироничная публицистика. Вот что написал, например, Юрий Данилов, который, к слову, был докладчиком по этому делу, а потому разобрал его особенно глубоко: «По делу заявителей выяснилось, что справедливых судей не обнаружилось ни в Приморском крае, ни в других близлежащих субъектах, таковые нашлись лишь в районном суде «территориально близкой» столицы. Почему бы не передать указанное дело в один из судов Сахалина, где «осмелились» осудить «своего» губернатора? Получается, что должностное лицо городского уровня Приморского края оказалось способным воздействовать на властные и общественные структуры практически всех субъектов Российской Федерации таким образом, что создало угрозу гарантиям объективного и беспристрастного правосудия».

А вот что отметил в своем «особом мнении» Константин Арановский: «Оберегать и корректировать правосудие вручную по особым ситуациям рискованно для репутации именно суда, а не только уголовного дела. Сама возможность и демонстрация вмешательства могут приучить участников судопроизводства и всех, кто видит в действии судебную власть, к тому, что она не вполне самостоятельна. В этом образе суду непременно припишут сочувствие какому-нибудь интересу. Изначальное сомнение, посеянное ввиду изменения законной подсудности среди участников дела и публики, вредит не меньше, чем риск пристрастного судебного акта. Но если судебное постановление вышестоящая инстанция может потом законно исправить как судебную ошибку, то недоверие, возбужденное «нестандартной» подсудностью, даже ей уже не отменить».

На этом фоне считать решение Конституционного суда бесспорным — не получается.

Однако обкатка нового инструментария — в виде изменения подсудности — только набирает ход.

Но и это полбеды. Гражданский иск еще даже не поступил в Советский районный суд Владивостока (по месту юридической регистрации ответчиков), а заместитель генерального прокурора Гринь уже обращается с ходатайством к председателю Верховного суда Лебедеву с просьбой в очередной раз изменить подсудность — и вновь на Тверской суд города Москвы. Аргументация не меняется — зачем напрягаться? Вот цитата: «Пушкарев и его близкие родственники обладают широким кругом знакомств среди представителей судейского сообщества Приморского края, должностных лиц государственной власти и управления правоохранительных и надзирающих органов».

Исключительно для сведения заместителя генпрокурора: за те три года, что Пушкарев находится под стражей, в Приморском крае поменялись председатель краевого суда, краевой прокурор, начальник Следственного управления СК РФ по Приморскому краю, два губернатора и два мэра Владивостока.

Но дело по большому счету даже не в этом. Дело в том, что, в отличие от уголовного, гражданский процесс вообще не предоставляет право Генеральному прокурору РФ на обращение в суд с подобным ходатайством.

В такой ситуации адвокаты подсудимых также сочли возможным обратиться к председателю Верховного суда РФ Вячеславу Лебедеву с открытым письмом. Детально разобрав сложившуюся коллизию, они приходят к более широким выводам: «Безусловно, мы прежде всего обеспокоены делом своих доверителей, однако мы не менее встревожены тем, что складывающаяся в уголовном процессе практика произвольного изменения территориальной подсудности уголовных дел получит дальнейшее распространение в других отраслях процессуального права — гражданском и арбитражном.

Применительно к уголовным делам положения части 1 статьи 47 Конституции РФ уже поставлены под сомнение, и вместо того чтобы, руководствуясь верховенством Конституции РФ, восстановить соблюдение принципа территориальной подсудности в уголовном процессе, Генеральная прокуратура РФ вновь обращается с ходатайством, направленным на устранение этого института, но уже в гражданском процессе.

На наших глазах разрушаются фундаментальные основы процессуального закона, вместо него нам предлагается усмотрение государственного органа, который притязает получить право ставить под сомнение беспристрастность любых групп судейского сообщества и немотивированно выбирать удобный для себя суд (исходя из ходатайства — доверием Генеральной прокуратуры РФ пользуется исключительно Тверской районный суд города Москвы)».

А и действительно: если Генпрокуратура считает, что Пушкарев способен «воздействовать» на все (кроме Тверского) суды Российской Федерации, вправе ли мы считать, что Генпрокуратура точно так же способна «воздействовать» на этот самый Тверской суд?

В частном разговоре с корреспондентом «Новой» один из адвокатов Пушкарева признался: «Мы знаем, как сегодня устроена и функционирует в нашей стране судебная система. И понимаем, что и в Советском суде Владивостока сложно будет добиться истины, но Тверской суд нам не оставляет даже надежды на это».

Андрей Островский

Теория невозможного. Почему попытки силовиков игнорировать еще и Гражданский кодекс так опасны

Статья 47 Конституции РФ строга: «Никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом». Почему это требование закреплено на высшем — конституционном — уровне и столь категорично? Потому что любое иное правило сразу открывает путь для произвола: дальше уже вопрос техники, как переправить дело именно в тот суд и к тому судье, который больше нравится стороне спора, обладающей властью.

В уголовной юстиции органы государственного обвинения (которые у нас и есть власть) уже завели обыкновение менять подсудность по делам с участием бывших чиновников со ссылкой на то, что их старые связи могут повлиять на объективность судей в том или ином регионе. Но тут речь о гражданском деле! Спор об имуществе должен рассматриваться не только по правилам, но и в соответствии с духом Гражданского процессуального кодекса, а там, в отличие от УПК, важнейшим принципом является равенство сторон. Но при таком изменении подсудности все права оказываются на стороне истца (органа власти), а того, у кого предполагается отобрать имущество по суду, никто ни о чем даже не спрашивает.

ГПК предусматривает ситуацию, когда «после отвода одного или нескольких судей… рассмотрение дела в данном суде становится невозможным», и относит передачу дела в этом случае к компетенции вышестоящего суда (п. 4 ст. 333). Однако никаким судьям во Владивостоке отвод по этому делу не заявлялся, не говоря уже о том, что «вышестоящим» в этом случае оказывается не Верховный, а Приморский краевой суд. Вообще вопрос об изменении подсудности в связи с «бывшим начальствующим положением участвующих в деле лиц» в ГПК подробно не проработан, и это тоже вряд ли случайно: такая абсурдная постановка вопроса, видимо, прежним правоведам даже не приходила в голову.

В гражданском деле, пусть оно даже связано с уголовным, есть не только стороны, но и другие заинтересованные лица (владеющие имуществом на разных основаниях и разные сроки), и едва ли они полностью совпадут с теми, кто был на скамье подсудимых. Как они смогут защитить свои права в московском суде из Владивостока? Прокуратура, настаивая на изменении подсудности, видимо, даже не задумалась и о том, что в гражданском суде исследование документов, которых будет очень много, в отличие от уголовного дела, по видеоконференцсвязи технически невозможно.

Заместитель генерального прокурора, поспешивший, еще до рассмотрения уголовного дела в апелляции, заявить иск о «признании недействительной сделки, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности» (ст. 169 ГК РФ), мог бы настоять на этом даже еще раньше — через известный механизм гражданского иска в уголовном деле. Почему же это не было сделано? Наверное, потому, что гражданский иск из уголовного дела тут прямо и не вытекает: это вообще несколько в сторону и о другом.

А если это гражданское дело с уголовным все же связано, тогда и последовательность их рассмотрения должна была быть обратной: сначала Арбитражный суд (а не суд общей юрисдикции, кстати) должен был констатировать ущерб и признаки вины, а затем уж его решение должно было лечь в основу постановления о возбуждении уголовного дела.

Здесь надо еще разбираться в фактуре, позволяющей или не позволяющей говорить о «сделке, противоречащей основам правопорядка и нравственности» (иск, судя по всему, и сам по себе «еще сырой»), но вопрос Генпрокуратурой уже поставлен, и ответ на него может быть получен раньше, чем мы соберемся во Владивосток. А тенденция, заметная в последнее время и по другим делам: попытки силовиков игнорировать Гражданский и Гражданский процессуальный кодексы вслед за УК и УПК, — слишком опасна. Во всяком случае, если Верховный суд РФ все же удовлетворит ходатайство Виктора Гриня, это будет повод снова обратиться в Конституционный суд.

Леонид Никитинский