«Они делают вид, что нас защищают»

В час дня на выходе из метро «Фрунзенская» несколько молодых людей начинают устанавливать куб для сбора подписей за Любовь Соболь. Неподалеку стоит сотрудник полиции — не приближается, не разговаривает, просто стоит.

Мимо проходит женщина средних лет, читает лозунги на кубе.

— Кто она такая-то? Любовь Соболь. Голос против «Единой России?» А она за какую партию-то? Борьба с коррупцией, право жителей решать… Да не.

Через несколько минут появляется Наталья — представительница управы района Хамовники. Ребята все еще пытаются натянуть куб, один из них предполагает: «По-моему, мы накосячили». «Конечно, я как уполномоченный представитель заявляю, что вы накосячили!» — смеется Наталья.

Как представитель управы Хамовников она обязана каждый день тут присутствовать, рассказывает мне женщина. С утра фиксирует, что сборщики подписей уже пришли, вечером отчитывается об их уходе. С самими сборщиками они, по ее словам, уже хорошо общаются: «Шутим постоянно, прикалываемся».

Куб Соболь здесь появляется первым, в течение дня подтягиваются волонтеры других кандидатов от округа — Сергея Митрохина, Анатолия Юшина, Андрея Соколова.

Полицейский тут тоже для обеспечения правопорядка, говорит Наталья. «Ребята действительно пашут. Наша задача — им не мешать и содействовать, если что-то случится. Обеспечивать порядок».

Ближе к двум к сборщикам подходит сотрудник Росгвардии, спрашивает, кто тут главный. За главного в отсутствие координатора точек в районе — волонтер Андрей Волков. Росгвардеец с ним крайне вежлив, просит обменяться контактами на случай чего. «Если [возникнет] какая-то ситуация, звоните сразу же», — обращается он к Андрею.

Наш фотокорреспондент снимает их во время разговора — представитель власти заметно огорчается, но менее вежливым не становится. Он уверен, что мы блогеры и хотим использовать его фото для «наживы». Нам удается убедить его, что мы пресса. «Это все меняет», — заявляет он и уходит так же мирно, как пришел.

— Они ходят из-за того, что нас облили [фекалиями на Пресне], — объясняет Андрей. — И делают вид, что нас защищают, сборщиков подписей. Конечно же, делают вид, потому что, если что-то произойдет, они же не приедут. Они там посидят, подождут, когда все убегут, и скажут: «Мы бежали со всей силы, а все кончилось».

Еще один сотрудник Росгвардии приходил за день до этого, рассказывает другой сборщик подписей — Денис Еремин.

Сама Соболь решила защитить своих сборщиков иначе: теперь на каждой точке целый день дежурит сотрудник частного охранного предприятия. Но наличие ЧОПа не спасает от различных госведомств, уверенных, что кубы для сбора подписей не могут стоять без особого разрешения.

В начале третьего сборщики подписей на Арбате пишут в общий чат: к точке на Новинском бульваре пришли сотрудники ФСО — требуют убрать куб из-за близости к федеральной трассе.

Через полчаса мы на Арбате: куб стоит, вокруг ни одного человека с погонами. Точку на Новинском бульваре открыли в тот же день, 25 июня, рассказывает волонтер Ксения, и она сразу привлекла внимание сотрудников ФСО. Сначала подошел один, потом подъехало еще несколько. «Они отвечают за этот участок Садового кольца, — говорит Ксения. — И их очень напрягает, что на пути проезжающих чинуш стоит эта штука [куб Соболь] и агитируют».

Сотрудники ФСО вызвали полицию, но, когда та приехала, конфликт уже был исчерпан. Соболь связалась с волонтером, предоставила им все необходимые документы (точки сбора подписей оформляются в документах как пикеты числом до пяти человек, рассказывает мне волонтер Денис). Полиция удаляется, посмотрев паспорта девушек-волонтеров.

Координатор точек сбора подписей в Хамовниках Михаил рассказывает, что такое происходит все время, причем с представителями разных ведомств.

— Постоянно приходят какие-то ребята, которые считают, что нас тут не должно быть. За последние семь дней это была стабильно служба безопасности метрополитена, в субботу — администрация ярмарки выходного дня, которая очень не хотела, чтобы мы стояли на их территории.

На точке у метро «Парк культуры» была та же история, вспоминает он: куб установили невдалеке от пустой школы — только прошел выпускной. «Выходит из школы чувак, начинает очень пространными выражениями просить нас отодвинуться подальше — якобы дети. Я очень долго пытался понять, чего он от меня хочет. В итоге выяснилось, что ему не нравится лозунг [«Голос против «Единой России»]. Даже не столько ему, сколько, видимо, кому-то из его начальников».

«Сколько вам платят?»

Все это время прохожие идут мимо куба на «Фрунзенской»: кто-то нетерпеливо отмахивается от волонтеров, агитирующих за Соболь, кто-то просит рассказать о ней. Другие сами подходят к кубу поставить подпись, но зачастую оказываются прописаны в других районах. Ребята жалуются, что таких большинство.

На призыв отдать голос против «Единой России» реагируют по-разному. Мимо куба медленно идет совсем пожилая женщина. Ее глаз цепляют лозунги на кубе Соболь. Внимательно прочитав их, она подходит к волонтеру Вадиму, тихо беседует с ним и ставит подпись.

— Она почитала [лозунги на кубе] и спросила, что здесь происходит, — рассказывает мне потом Вадим. — Я сказал, что мы собираем подписи в пользу Любови Соболь для ее регистрации кандидатом в депутаты Мосгордумы. Она уточнила: «Это за «Единую Россию» или против?» Я сказал, что против. [Бабушка] ответила, что ее это устраивает. Она тоже против «Единой России», потому что та их всех ограбила.

Бабушка оказалась 1927 года рождения. Самих волонтеров это не так удивляет: по их словам, молодые зачастую аполитичны, чаще подписываются люди старше 35.

Мужчина средних лет подходит к волонтерам, интересуется, кто такая Соболь.

— Она самовыдвиженец, работает юристом в ФБК, — отвечает Андрей. — Активно судится с поставщиками питания в детские сады и школы, потому что в начале года были отравления. За ней устраивают слежку, нам мешают собирать подписи, обливают дерьмом в прямом смысле.

— Нет, ну а что она предлагает? — интересуется мужчина.

— Она предлагает прекратить распил московского бюджета.

— А мне кажется, человек просто хочет присосаться к кормушке, и все.

— В Мосгордуме никто не получает деньги.

На самом деле из 43 действующих депутатов столичного парламента зарплату получают только те, кто работает на постоянной основе. Это председатель думы, его заместители и главы профильных комитетов.

Прохожий мужчина называет себя сотрудником «Следственного комитета при ФСБ России».

— Есть такое отделение при ФСБ России, — утверждает он. — Я знаю, что происходит изнутри, реально. Сдерживание западной агрессии очень зависит от Путина. Я при Медведеве очень сильно пострадал, потом меня восстанавливали.

В какой-то момент мужчина задает неизбежный вопрос: «Сколько вам платят?» Работа сборщика официально оплачивается, хотя расценки могут варьироваться. В команде Соболь оплата идет по числу собранных подписей — 300 рублей за одну. В день 5 волонтеров на одной точке собирают в среднем 20–25 подписей.

Кому это надо

После отказа Нюты Федермессер от планов баллотироваться в Мосгордуму по 43-му округу число кандидатов в нем начало расти. Помимо изначально баллотировавшегося кандидата от «Яблока» Сергея Митрохина, в округе появились бывший футболист Дмитрий Булыкин, актер и сопредседатель подмосковного штаба ОНФ Андрей Соколов, пресненский мундеп Анатолий Юшин, политолог Наталия Елисеева и другие.

Помимо самовыдвиженцев, на выборы пойдут и партийные кандидаты: на сайте Мосгоризбиркома перечислены партии, кандидатам от которых собирать подписи избирателей не требуется. Последним самовыдвиженцем в округе стал лидер группы «Коррозия металла» Сергей «Паук» Троицкий. Сначала он зарегистрировался в 12-м округе, но подумал и 26 июня перерегистрировался. Объяснил это тем, что в этом округе сложилась «критическая ситуация», — нужно спасать избирателей от «любовницы Навального» Любови Соболь.

«Иностранные агенты и тоталитарные секты вложили в кампанию [Соболь] 5 миллионов долларов», — утверждает Троицкий, обещая в случае избрания отменить запрет на продажу алкоголя после 11-ти, курение в общественных местах и платные парковки.

22 июня на ютуб-канале Алексея Навального появилось видео: «Методы из 90-х: как мэрия борется с Любовью Соболь». Она рассказала, с чем приходится сталкиваться ее команде в период избирательной кампании: выявление фальшивых сборщиков подписей, нападения на кубы, порча подписных листов. За пару дней до этого мэр Москвы Сергей Собянин поддержал в твиттере обращение Алексея Венедиктова к начальнику ГУВД по Москве Олегу Баранову с требованием усилить безопасность на точках сбора подписей. «Переговорил с начальником ГУВД, чтобы обеспечили безопасность и спокойную работу сборщиков подписей», — заявил мэр.

Это не помешало молодым людям в центре Москвы напасть сразу на несколько точек Соболь на Пресне. Вечером 22 июня неизвестные облили фекалиями точки у метро «Улица 1905 года», около супермаркета Billa на улице Красная Пресня, на Тишинской площади и у районного МФЦ.

«Нападения были совершены на 4 наши точки, и, по нашим данным, нападению подверглись 7 человек, — говорит Елизавета Любавина, сотрудница штаба Любови Соболь. — Из них кто-то идет как жертва, кто-то — как свидетель». Нечистоты попали на двух из семи сборщиков подписей — Гаяза Ракаева и Антона Омариева.

— В тот день напали на несколько точек, — рассказывает Антон, стоявший на точке на Тишинской площади. — До меня добрались последним, и я уже видел в чате эту новость. Мне звонили и предупреждали, что несколько человек в медицинских масках облили наши точки фекалиями. Примерно в 19:15 я заметил двух молодых людей в медицинских масках в десяти метрах от себя. Это было на перекрестке Васильевской [улицы] и [улицы] Красина, я там стоял с роллапом. Эти граждане стояли и смотрели в смартфоны — видимо, не нашли меня сразу и искали нашу точку на карте. Я успел взять телефон и включить камеру, прежде чем они меня заметили.

На видео, снятом сборщиком, двое молодых людей. Рассмотреть можно только одного: молодой, накачанный (он гол по пояс), в кепке и медицинской маске. Руки в перчатках, держит желтый пакет.

После нападения Антон пошел в ближайшее кафе — отмывать испачканную фекалиями одежду. «Я успел немного уклониться, но тем не менее футболка, брюки и рука были обрызганы навозом. Минут десять отмывался, стирал футболку. Рабочую сумку с подписными листами тоже обрызгали, и надо было срочно спасать листы. Они, к счастью, не пострадали».

Схема нападения на точки во всех случаях одинакова, рассказывают волонтеры, ставшие жертвами или свидетелями нападений. Каждый раз — два или три молодых человека с медицинскими масками, желтыми пакетами и криками: «Вы против «Единой России»?»

Антон в тот же день подал заявление в полицию, зато Гаязу Ракаеву (сборщику, пострадавшему от нападения у пресненского МФЦ) пришлось сделать это только на следующий день. Прибывший на место нападения полицейский, по словам Гаяза, отказался оформлять документы, «пояснив, что не видит признаков преступления». Назавтра заявление все-таки приняли, хотя «опер пытался внушить мне переписать заявление и включить в него приметы нужных ему людей», говорит пострадавший.

Спустя 5 дней после нападения МВД сообщило о трех мужчинах 20–26 лет, задержанных по подозрению в мелком хулиганстве (ст. 20.1 КоАП) на улице Красина, рядом с Тишинской площадью. В ответе на обращение Дмитрия Муратова глава московской полиции Олег Баранов пишет, что

Все, кто говорил с «Новой газетой», утверждают обратное. Нападавшие не только не выглядели пьяными, но и были в отличной физической форме (что хорошо видно на видео), чтобы быстро скрыться с места преступления.

— Это были спортсмены, скорее всего, потому что они были накачаны, быстро бегали, — вспоминает Алексей Мартынов, волонтер Соболь, ставший свидетелем нападения у супермаркета Billa.

Алексей говорит, что видел, как убегавшие сели в машину скорой помощи. Больше таких показаний никто не давал, утверждает Елизавета Любавина.

Штаб Соболь уже подал заявление о возбуждении дела по 141-й статье УК РФ — «Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий». Дело должно рассматриваться в рамках законодательства уголовного, а не административного, утверждает Любовь Соболь в разговоре с «Новой». «Это порча подписных листов, это нападение на сборщиков подписей за выдвинутого кандидата. Это воспрепятствование осуществлению избирательной деятельности. По-другому это квалифицировать трудно».

Версия о том, что нападали пьяные спорщики, ей не кажется правдоподобной.

— Я, конечно, не верю, что люди сделали это по своей инициативе. Кто конкретно за ними стоит? Я считаю, что за ними может стоять только «Единая Россия», против которой я сейчас участвую в выборах и веду свою избирательную кампанию. Вряд ли какие-то другие оппоненты могли бы такое подстроить. Естественно, я не могу заподозрить Митрохина или кого-то еще из оппонирующих мне кандидатов.

Подозрения Соболь падают и на бизнесмена Евгения Пригожина — человека, известного как повар Владимира Путина. На протяжении последних месяцев она занималась расследованием отравлений в московских детских садах. Компания «Конкорд», поставляющая питание в сады, принадлежит бизнесмену.

Слежка за ней и членами ее семьи, заказчиком которой политик считает Пригожина, продолжается.

При чем тут «Единая Россия»

Водоразделом отношения избирателей к Любови Соболь оказывается поддержка «Единой России» — активнее всего реагируют на лозунг против партии власти.

— Бывает, что люди подходят и спрашивают: Соболь за «Единую Россию» или против? — уточняю я у волонтера Вадима.

— Очень часто! — откликается сидящий позади куба чоповец Махмуд. — Очень часто.

— И что они делают дальше?

— Если сами против, то подходят, ставят подпись.

— Одна женщина подошла, сказала, что она категорически за Путина, но против всего, что он сделал, — добавляет Вадим.

Шквал критики сборщики получили после истории с Маргаритой Симоньян на «Эхе Москвы». Соболь попыталась спросить на камеру главного редактора RT, почему они не освещают расследование ФБК о мэре Москвы Сергее Собянине. Симоньян потом говорила об угрозе выкидыша — после случившегося ее госпитализировали.

— Когда была история с Симоньян, нас все ненавидели, — вспоминает координатор Михаил.

Уже через три дня об этом все забыли.

После нападения с фекалиями на пресненские точки сбора случилось ровно обратное: поддержка Соболь в Хамовниках резко возросла. Люди сами подходили ставить подписи или просто поддержать волонтеров.

Явление спойлера

На точках у метро «Фрунзенская и «Улица 1905 года» к часу дня появляются кубы «соболевцев». Ближе к четырем-пяти подтягиваются волонтеры других кандидатов — Митрохина, Юшина, Соколова и даже Троицкого.

С «митрохинцами» волонтеры команды Соболь, вопреки разногласиям самих кандидатов, в хороших отношениях. «Они такие же, как мы — яблочники. Мы, может быть, в чем-то не сходимся, идейно мы все разные, но мы против Путина, против «Единой России». Мы в одном фарватере двигаемся, просто разными дорогами немножко», — считает Денис Еремин.

— Они [сборщики подписей за Сергея Митрохина] часто говорят людям, которые подписались за Митрохина: «Сходите еще поставить подпись за Любовь Соболь», — рассказывает мне координатор точек сбора на Пресне Арсений. — Мы тоже к ним очень лояльно относимся, стараемся помогать.

— Рассказываете, что можно не только за одного кандидата подпись ставить?

— Разумеется, мы об этом говорим. Не вижу смысла как-то препятствовать. Мы же не враги с ними.

Исключение — волонтеры Троицкого.

Около метро «Улица 1905 года» они появились в день его перерегистрации в 43-м округе. И сразу начались провокации.

Троицкий не скрывает, что выступает против Соболь, хотя походя оскорбляет и других кандидатов. «Ребята, хватит тупить, ломись в нормальную команду! — обращается он к волонтерам Соболь в своей листовке. — Вот видел я на улицах и в подъездах молодых ребят из провинции, собирающих подписи для выдвижения госпожи Соболь. А что делать? На какие деньги покупать еду, если в Орле средняя зарплата 11 000 руб.? Грустные, глаза потухшие, руки трясутся. Видно, что занимаются делом позорным».

Волонтер Соболь на Пресне Денис рассказывает, что сборщики Троицкого мешают им собирать подписи, — протягивают людям листовки за своего кандидата, пока с ними говорят ее агитаторы.

Лозунги на кубе настоящего «оппозиционного» кандидата гласят, что он «за все хорошее: свободу, дикий угар», «качественное крымское бухло» и «против всякого дерьма: ханжества, лицемерия, лжи, коррупции, произвола властей и гаишников, бедности, ущемления прав и свобод, м*даков, наркотиков, педерастов».

«Мы самые дружные, семья почти!» — смеется сборщик подписей за Троицкого Евгений, когда я спрашиваю его о волонтерах Любови Соболь. Его напарница, не пожелавшая назвать свое имя, добавляет: Троицкий «за котят, за собак и за всех животных, кроме соболей».

Подписи не нужны

Сама по себе процедура «подписного барьера» критикуется не только независимыми кандидатами, но и экспертами в области избирательного законодательства.

Подписи за кандидата могут свидетельствовать об уровне поддержки среди избирателей, говорит сопредседатель движения в защиту прав избирателей «Голос» Андрей Бузин, однако «количество подписей, которые надо собрать для выдвижения [кандидата], запредельно и ничем не обосновано, кроме желания не пустить неудобных кандидатов».

Сейчас, чтобы зарегистрироваться на выборах в Мосгордуму, кандидату нужно набрать 3% подписей от всех избирателей в округе (норма была введена только в 2014 году, до этого порог составлял 0,5 %). Сделать это нужно за один месяц, в неактивный летний период.

Затем подписи проверяются в Мосгоризбиркоме. Часть подписей могут забраковать из-за неправильного сокращения в адресе, из-за того, что дату поставил не сам избиратель, из-за того, что подпись вышла за рамки окошка. Причин может быть много, итог один — недопуск кандидата до выборов.

Кандидаты в депутаты московского парламента не допускаются до проверки подписей избиркомом. Из-за отсутствия контроля над процедурой независимые кандидаты предполагают, что подписи других кандидатов могут совсем не проверять либо проверять недостаточно.

«Подписной барьер» на выборах в Мосгордуму сравним с «муниципальным фильтром» на выборах глав регионов, считает эксперт:

Одна из реальных альтернатив сбору подписей — регистрация по избирательному залогу. До 2009 года у российских политиков была такая возможность, напоминает Бузин. «Большинство реальных кандидатов реальной оппозиции регистрировались по избирательному залогу — так труднее отсечь кандидата. По подписям кандидата можно отсечь всегда».