Матвей Борисович Шенкман, директор авиационного завода № 18, человек, давший фронту летающие танки, оружие Победы — самолеты «Ил-2». Годы жизни 1899–1942. Эта фамилия долгие годы почти не упоминалась. В советском фильме «Особо важное задание» (1980), снятом Евгением Матвеевым, актером, до отвращения похожим на Брежнева (он обычно его и играл в кино), директора завода зовут Шадуров. Тоже на «ша», но по-русски. Но перепутать невозможно — палочка, резкие носогубные складки, которые передались и мне по наследству, «Илы», эвакуация цехов из Воронежа в Куйбышев. Это мой двоюродный дед Матвей.

Фильм — пропагандистская клюква, как и большинство тогдашних, да и сегодняшних фильмов на военную тему. В отличие от документального мини-сериала, снятого в прошлом году тагильскими журналистами. Он называется «Шенкман. Последний полет». Я, как услышал это название, вздрогнул. Работа блестящая, не упущено ничего. К расследованию тагильцев могу добавить буквально две-три детали, сохранившиеся в семейном кругу, и подробности, которые узнал этой весной во время командировки в Воронеж. Но вопросов много.

Не до конца понятно, как он погиб, какие у него были отношения со Сталиным (а они были, причем в диапазоне от угроз расстрела до совершенно фантастических преференций), почему он не был репрессирован вместе с большинством промышленной элиты и технарей, выезжавших перенимать опыт в Америку (а это вообще приговор), откуда он такой взялся (о его семье почти ничего неизвестно), и, наконец, как ему удалось в считанные недели в мороз в чистом поле под Куйбышевом развернуть цеха и запустить массовое производство «Илов». Это чистое поле в детстве мне часто снилось.

Вопрос первый. Гора Шайтан

Транспортный самолет «ПС-84» разбился по пути из Куйбышева в Тагил 12 мая 1942 года. Летели к смежникам на заводы. В тумане пилот неправильно рассчитал высоту и врезался в гору Шайтан. Самолет нашли поисковики отряда «Соболь» в 2015-м, спустя 73 года после авиакатастрофы.

Передо мной аварийный акт, составленный 23 мая 1942 года. Из него следует, что самолет и останки пассажиров были обнаружены еще тогда. Но почему же всё, даже орден Ленина, по которому и опознали директора, осталось на месте? Обнаружили и не вывезли? А откуда тогда могилы всех шестерых (включая экипаж) на самарском городском кладбище и что находится под могильными плитами? Составили ложный акт? Но зачем?

Дед, таким образом, похоронен дваж­ды. В Самаре и Воронеже, в мемориальном братском захоронении у музея Диорама. Вечный огонь, венок. Здесь лежат неизвестные бойцы, павшие при обороне города и при его штурме. Это место, где проходят праздничные митинги, сюда водят школьников. В смысле военно-патриотического воспитания все прекрасно, но на одном из израильских сайтов я нашел информацию, которая не вписывается в эту военно-патриотическую идиллию: Грегори Янкелович (родной внук Матвея Борисовича) побеседовал по скайпу с представителем посольства Израиля в РФ и рассказал, что

Подтверждаю, я слышал эти разговоры и от отца, и от тетки. Запомнилась фраза: он кому-то мешал. Кому он мог мешать, непонятно. Наоборот, было ясно, что никто другой не мог бы организовать поставку «Илов» на фронт, где они были нужны как хлеб, по словам Сталина. Зачем его убивать, да еще таким сложным способом? Это даже не версия, это мнение, не подтвержденное фактами. Но откуда-то ведь оно взялось, правда?

Тут можно вспомнить, что тагильская катастрофа не первая в его жизни. Самолет с директором на борту уже падал в мае сорок первого, но все выжили, повезло. Именно тогда он сломал ногу, отсюда и палочка. «Как же вы это так не убереглись?» — сказал Сталин.

Можно вспомнить, что, помимо основной версии о пилоте, который неправильно оценил метеоусловия и не сориентировался в тумане, есть и другая — о неисправности самолета. И еще: дед летел с чужим экипажем, не с тем, с которым летал обычно. Все это, конечно, ничего не доказывает и не объясняет, кроме того, что мы до сих пор не знаем, что там на самом деле произошло.

Вопрос второй. «Предупреждаю последний раз»

Это знаменитая телеграмма. Она датирована 23 декабря 1941 года, вот ее полный текст:

От таких телеграмм веет расстрелом. Понесет кару — про это. Но нужно пояснить, что имелось в виду. Шенкман предлагал наладить массовый выпуск «Ил-2», штурмовика своего главного конструктора Ильюшина, еще до войны, тогда это не вызвало ни у кого понимания. Фактически он стал выпускать их на свой страх и риск, продавил эту историю.

Рабочие на восемнадцатом заводе могли получать и два месячных оклада, и три, в зависимости от количества собранных самолетов. В сущности, это был хозрасчет, на который остальные стали переходить только во времена перестройки.

В итоге выпуск самолетов он увеличил в 10 раз по сравнению с нормами, которые давал предыдущий директор. Их на воронежском заводе к тому времени побывало шесть — пятерых из шести расстреляли. Когда назначили Шенкмана, все были уверены, что его ждет та же судьба. Но он выжил, не стал седьмым.

Звучит фантастически, но именно поэтому могло быть. Кстати, сегодня этот фокус бы не прошел: ВАСО, Воронежское акционерное самолетостроительное общество, — закрытое предприятие, там делают самолеты для Путина и Медведева. Кто же уберет оттуда спецслужбы?

Мощности завода резко упали после эвакуации в Куйбышев. Не было деталей, на морозе застывало масло в станках, не было времени отладить все как надо на новом месте, не было ничего. Но к Новому году в Москву ушел первый эшелон с «Илами». А спустя месяц в Кремль пришла ответная телеграмма:

Отсюда видно, в каких невыносимых условиях все это происходило. Рассказывают, что, выгрузив под Куйбышевом из вагонов станки, он первым делом распорядился строить не цеха, а пекарню. Сначала накормить людей, все остальное потом.

Примерно в это время, в конце 41-го, он вытащил из блокадного Ленинграда мою бабушку и отца. Тогда еще можно было выехать, хотя и с большим трудом. Отцу было 8 лет, он намерзся, наголодался. Естественно, заболел. Потом до конца жизни у него были проблемы с почками.

Вопрос третий. Почему за ним не пришли?

22 июля 2018 года директора Шенкмана отпевал воронежский митрополит Сергий. Это очень странно, как и крест на надгробном камне в Самаре. Можно спорить, был ли он верующим иудеем (я уверен, что нет), но православным не был уж точно.

Шенкманы — из Житомирской области, Овруч, черта оседлости. Богатый уездный город, библиотеки, гостиницы, типографии. Статистика: евреи были владельцами практически всех лавок и магазинов — бакалейных, мануфактурных, мучных, винно-гастрономических, галантерейных, скобяных, книжных, цементных, кожевенных, мясных, обувных, писчебумажных, посудных, шляпных.

В справочниках пишут, что Матвей (на самом деле Мордехай) Шенкман родился в семье ремесленников. Может, и так, но я запомнил эту историю по-другому. Тетка рассказывала, что у Шенкманов было питейное заведение, что-то вроде «Фруктовые воды и остальное». Под остальным имелся в виду алкоголь. Через несколько поколений сохранились семейные рецепты наливок. Собственно, и фамилия переводится на русский как Наливайко. Или, как вариант, Кабаков. Спаивали русский народ мои предки.

Во время гражданской войны власть в городе менялась 15 раз. И каждая смена власти сопровождалась погромами. Слово «погром» тут ключевое, недаром оно вошло в иностранные языки. Немцы заняли Овруч 22 августа 1941-го. К этому времени Воронеж, где Шенкман руководил заводом, уже обстреливали.

В 1918-м он воевал в Красной армии, бился с Юденичем и Петлюрой. Потом окончил Ленинградский технологический институт (с четырьмя классами местечковой еврейской школы). Уже к концу двадцатых стал выезжать за границу. Закупал оборудование, перенимал опыт. Прекрасно разбираясь в технике, по своему складу он был все-таки не инженером, а менеджером американского типа. Четким, энергичным, масштабным. В Америке ему нравилось, несмотря на партбилет и веру в победу социализма.Америка, Европа, в Берлине он с семьей даже жил около пяти лет. Советская аристократия: машина, личный повар, квартира в центре Москвы, огромные зарплаты. Но даже для аристократии все-таки перебор: настолько свободно разъезжать по миру и при этом остаться в живых? Да, он был классным специалистом, но кого это спасало в ту пору? Его друзей и коллег забирали буквально пачками.

В тагильском фильме есть рассказ внучки Матвея Борисовича, живущей ныне в Америке. Дословно: «У него были личные отношения со Сталиным, тот ему часто звонил. Ничего плохого о Сталине он никогда не говорил, но и ничего хорошего тоже». И еще:

И вот настал этот день. 1938-й, разгар ежовщины. Шифрограмма из Ростова Ежову: «На Шенкмана имеется компрометирующий материал, он подозревается в связях с врагами народа, которые уже были арестованы органами». Можно только гадать, почему его не взяли. Смерть прошла в миллиметре. Но чемодан под кроватью стоял не зря.

Вопрос четвертый. Безымянка

И еще про чистое поле под Куйбышевом. Место называется Безымянка, сейчас это район Самары, туда ходит метро. Невозможно подвергать сомнению подвиг людей, развернувших там цеха в невыносимых условиях и давших фронту самолеты, которые наряду с танком Т-34 сыграли решающую роль в победе над Гитлером. Но если уж рассказывать эту историю, то рассказывать полностью.

Безымянский ИТЛ — комплекс из 35 лагерей. Создан в 1940 году. Как и другие лагеря, находился в управлении НКВД, то есть Берии. И был под особо пристальным вниманием и контролем. Почему именно он? Потому что в 1941-м, когда немцы подошли к Москве, именно Куйбышев должен был стать запасной столицей страны, туда перевезли правительство, семью Сталина, Большой театр. Надо было построить жилье, линии электропередачи, аэродром, ТЭЦ. Шесть участков было отведено под строительство авиационных заводов.

Это далеко не самый страшный из лагерей. Политических было мало, уголовников тоже. В основном туда свозили севших по бытовым статьям и владевших производственными специальностями. Жили в утепленных палатках и более или менее сносных бараках. Но работали по 11 часов в день (а на деле и больше). Умирали от цинги, от истощения, мерзли в поле.

Все это было как раз зимой 1941–1942-го, когда приехал авиазавод из Воронежа. 4732 смертельных случая приходится на ноябрь 1941-го — январь 1942 года. Эшелоны с «Илами» шли на запад, а похоронная команда, состоявшая из сотни человек, не успевала хоронить умерших, их просто складывали на кладбище.

Все это не в упрек рабочим завода, они делали что могли и даже гораздо больше.

Когда я узнал историю Безымянлага, сразу вспомнил другого своего деда, тоже двоюродного. В 1941-м он ушел добровольцем на фронт, а в 1950-м сел по делу Еврейского антифашистского комитета. Буржуазно-националистическая деятельность, Воркута. Провел там пять лет, вернулся в 1955-м. Писал стихи на идише, участвовал в диссидентском движении, в «Хронике текущих событий». Это было подполье. Я спрашивал о нем Наталью Горбаневскую, составителя «Хроники». Она сказала: «Ну что вы, кто ж тогда подписывался своим именем».

Иосиф Керлер дожил до 82 лет, умер в Иерусалиме в самом начале XXI века. Он прошел и войну, и лагеря, а такие люди уж если выживают, дальше их ничем не сломить. Все остальное переносимо.