20 лет общество «Мемориал» проводит конкурс исторических исследований «Человек в истории. Россия — XX век». Его цель — заинтересовать школьников так называемой историей повседневности, судьбами обычных людей в контексте грандиозного и страшного времени. Всего в конкурсе поучаствовали уже около 50 тысяч старшеклассников.
Последние три года церемония награждения победителей сопровождается истерическими сюжетами по федеральному ТВ и акциями ряженых патриотов. В 2016 году активисты Национально-освободительного движения (НОД) облили зеленкой председательницу жюри Людмилу Улицкую.
В 2017 году в региональные министерства и комитеты образования звонили якобы из федерального Минобра и требовали не пускать школьников в Москву. В нескольких регионах чиновники поверили пранкерам, и семеро победителей действительно не попали на церемонию.
В этом году награждение проходило 25 апреля. В Москву приехали 43 победителя из 24 регионов (всего на конкурс прислали 1647 работ). Все развивалось по уже привычному сценарию: пикеты активистов НОД и движения SERB, фильм «России 24» о «современных иудах». Но уже через несколько дней началось небывалое: к преподавателям этих школьников — от Поморья до Алтая — начали приходить сотрудники местных администраций и управлений ФСБ. Точно известно, что такие беседы синхронно прошли в 11 регионах.
— Некоторые учителя звонили нам с чужого телефона, настолько они были напуганы, — говорит руководительница конкурса Ирина Щербакова.
Визиты проверяющих продолжались весь май. 4 июня «Мемориал» публично заявил о давлении на учителей. В обществе предположили, что это «не местная инициатива, а централизованное указание».
По информации «Новой газеты», как минимум в трех регионах учителям прямым текстом порекомендовали больше не отправлять работы на конкурс «Мемориала».
Во всех регионах проверяющие спрашивали, как преподаватели узнали о конкурсе, как выбирали темы, как проходила поездка в Москву.
— Хуже всего, что в некоторых регионах опрашивали и самих школьников. У нас 40 процентов детей — из сел, поселков, маленьких городов. И вместо того чтобы хвалить, их ругают, — возмущена Щербакова.
Две учительницы согласились анонимно рассказать «Новой газете» о произошедшем. Одна из них перед разговором взяла день «на подумать». «И этот педагог — из самых храбрых», — горько заметили в «Мемориале».
«Был нарушен порядок. Не знаю, правда, какой и кем установленный»
— К нам пришли из органов образования. Меня предупредили, что нужно будет зайти на перемене в кабинет директора.Расспрашивали, на каком основании мы участвуем в конкурсе, почему именно эти дети, провожу ли я отбор среди учеников. Просили показать положение о конкурсе и работы. Пролистали. Уточнили, понимаю ли я, что означает моя фамилия. Что я отвечаю за то, что написано детьми.
Проверяющие, листая работы, сами удивлялись, что школьники могут так хорошо писать.
Обвинить в чем-либо меня нельзя: я знаю, что никаких пасквилей на историю страны в работах моих ребят нет. Но вот на директора, которого я глубоко уважаю, воздействие вполне возможно.
«Сотрудник беспокоился о здоровье ученицы»
— В начале мая в школу пришел мужчина, нашел ученицу и стал расспрашивать, как она поехала на конкурс, как ее там встретили, как было организовано передвижение по Москве, не было ли каких-нибудь нападок. Сказать по правде, это было откровенным вызовом. С ребенком так не разговаривают — без законного представителя.Я узнала об этом от ее мамы и была ошарашена. Мы давно участвуем в конкурсе, но с таким я столкнулась в первый раз.
— Это не просто цензура, — считает Ирина Щербакова. — Это вокруг нас хотят создать такое поле, чтобы мы не могли заниматься образовательными проектами. Хотят закрыть нам путь в школы.
Щербакова рассказывает, что конкурс появился в 1999 году, когда в «Мемориале» поняли:
выросло новое поколение школьников, которые почти 10 лет проучились в новых условиях, по новым учебникам, но никто не представлял, что они думают о российской истории XX века и «тем ли языком мы с ними разговариваем».
— И тогда мы придумали механизм школьного конкурса. Мы не хотели призывать их заниматься историей политических репрессий. Нам было интересно, что они думают об истории XX века вообще. У нас было два условия. Первое — чтобы это были серьезные исследовательские работы, чтобы дети работали с источниками. И второе — чтобы в работе обязательно была человеческая судьба. Надо было возвращать человека в историю, — говорит Ирина Щербакова.
С самого начала в конкурсе участвовало много школьников из провинции — к удивлению самих организаторов.
— У «Мемориала» и возможностей тогда особенных не было, чтобы распространять информацию. Но постарались наши координаторы в регионах, сработало сарафанное радио, — вспоминает Ирина Щербакова. — Дедлайн у нас 10 января, и первые годы мы получали такие письма: «Мы опаздываем, потому что у нас печатная машинка только в соседней деревне, а нас занесло снегом». С почты мы возили работы на санках…
По словам Щербаковой, пик популярности конкурса пришелся на середину нулевых, когда старшеклассники присылали до трех тысяч работ в год.
— Совпало три фактора: уже появились компьютерные возможности, но еще были живы свидетели ключевых событий XX века, и при этом историю не начали превращать в поле идеологической битвы, — объясняет руководительница конкурса.
В «Мемориале» предполагают, что из-за оказанного давления некоторые педагоги, вероятно, больше не будут отправлять работы своих учеников на конкурс. Но известно и о нескольких учителях, которые сказали проверяющим, что не перестанут сотрудничать с «Мемориалом», потому что конкурс нравится их ученикам и важен для самих преподавателей.
