В классических детективах рядом с Шерлоком Холмсом или Эркюлем Пуаро появляется туповатый полицейский: когда частный детектив уже все понял и остается только схватить злодея, обойтись без этого представителя государства невозможно: условный Холмс, не обладая никакой властью, сам никого задержать не может.

Наш «детектив» не выдуманный, его реальное действующее лицо — ​адвокат Наталья Земскова, женщина приятной наружности. У нее есть также артистические способности: рассказывая о полицейских начальниках, прокурорах и судьях, она изображает их в лицах. Получается смешно, хотя над самой историей смеяться что-то уже не хочется…

«Нехорошая квартира»

В декабре 2016 года знакомые попросили Земскову помочь некоему Г., попавшему в таинственную историю. Этот персонаж сам по себе нам не важен, его роль состоит лишь в том, что, проживая за рубежом, Г. владеет четырехкомнатной квартирой в самом центре Москвы. Адрес тоже тут не обязателен, но номер квартиры — ​50, как в романе Булгакова, и разве что этим объясняется вся чертовщина вокруг нее.

Г. выставил квартиру на продажу за 150 млн рублей через две риелторские конторы. 7 декабря 2016 года из одной из них ему позвонили, чтобы сообщить, что, по данным ЕГРП (Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество), 16 февраля 2016 года он продал квартиру некоему Кольцову, и 13 октября Управление федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестр) по г. Москве даже зарегистрировало за тем право собственности — ​на основании решения Замоскворецкого районного суда от 21 июня 2016 года.

Г. ринулся в Москву, где его уже встречала адвокат — ​действовать надо было немедля. Вместе они рванули в Замоскворецкий суд к судье Марии Патык — ​почитать дело (здесь, изображая диалог с судьей, Земскова супит брови и говорит с нотками металла в голосе: «А что это вы явились спустя полгода?»). Дело № 2–3653/2016 нашлось не в канцелярии, как положено, а у помощника судьи в неподшитом виде. Из него удалось, однако, узнать, что Кольцов И.П. заявил иск к Г. на основании ч. 3 ст. 551 ГК РФ, согласно которой в случае, когда одна из сторон уклоняется от государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество, суд может вынести решение о регистрации по требованию другой стороны. Что судья Патык и сделала.

В деле имелись копии повесток, направленных Г. по адресу регистрации, а раз он там не проживает, то «разве это проблема суда»?.. Нашелся и договор купли-продажи (в ксерокопии), и акт передачи квартиры, и расписка Г. в получении от Кольцова 45 млн рублей, однако подпись была явно не его.

Адвокат Земскова задала судье Патык ряд непроцессуальных (поскольку судебное заседание давно прошло) вопросов: «А вы не спросили у Кольцова, почему Г. продал ему квартиру в три раза дешевле объявленной цены? А вы не уточнили, где передавались 45 млн рублей, тем более до регистрации сделки, — ​может быть, в подворотне?» Но эти вопросы судья оставила без ответа. Отвергла она и ходатайство о наложении ареста на квартиру, чтобы предотвратить ее скорую перепродажу гражданке Сафроновой, однако срок для обжалования решения в Мосгорсуде все же восстановила.

Из Замоскворецкого суда адвокат помчалась в УВД ЦАО г. Москвы, где 8 декабря 2016 года подала заявление о возбуждении уголовного дела. Получив номер регистрации — ​так называемый КУСП — ​она понеслась в Росреестр — ​предупредить о незаконности сделки с Сафроновой, а оттуда — ​подавать жалобу на решение суда.

В каком-то из документов Земскова нашла номер Сафроновой, и жена Г. позвонила по нему. Но разговор вышел странный, типа: «А вы кто? — ​А вы сами-то кто?..» — ​после чего номер стал недоступен, но купить квартиру эта гражданка не решилась, и сделка не была завершена. Кольцов о заседании в Мосгорсуде был извещен, но, несмотря на якобы потраченные 45 млн руб., в апелляцию не явился, прислав справку о болезни из поликлиники — ​из того же города под Москвой, где находилась вторая риелторская контора.

Три судьи Мосгорсуда сначала смотрели на адвоката Земскову со скукой, но когда та выложила паспорт, из печатей в котором выходило, что в день заключения договора и получения денег Г. был за границей, глаза их расширились («вот так!»), и они не только отменили решение коллеги Патык, но, что случается нечасто, перешли к рассмотрению дела по первой инстанции. Решение Замоскворецкого суда было отменено, квартира № 50 возвращена законному собственнику, который установил в ней новые видеокамеры и врезал новые замки.

«Гипнозом Воланда…»

Мы сократим ту часть рассказа, в которой Земскова, иногда вскакивая, описывает походы в паспортный стол, где ей стало известно, что Кольцов успел зарегистрировать в «нехорошей квартире» еще и кучу каких-то неопределенных лиц. Нас же будет далее интересовать движение уголовного дела, даже двух.

Ровно в тот день и час, когда в Мосгорсуде происходило судьбоносное для него заседание, Кольцов вовсе не болел под Москвой, а, обесточив квартиру Г., выдрав видеокамеры и взломав замки, вынес из квартиры № 50 какую-то дорогую чудо-плиту, посудомоечную машину, микроволновую печь и еще кое-какую мелочь, а также сломал две видеокамеры. Но третью незваные гости не заметили, и на ее записи виден сидящий на столе человек в шарфике, который руководит выносом имущества.

Запись с камеры отправилась в УВД ЦАО вместе с заявлением о краже, после чего адвокат получила еще один КУСП. Это волшебное слово когда-то означало верное уголовное дело, да и сейчас на рассмотрение заявления о преступлении УПК отводит трехдневный срок, но УВД ЦАО потребовалось на это 8 месяцев. Отчаявшись искать помощи в полиции, Земскова пять раз побывала на приеме у зам. прокурора ЦАО Антона Карасева. Она изображает, как тот закатывает глаза и говорит: «Ну это же ЦАО! Что вы хотите, ведь это же ЦАО!..» Потом кричит в телефонную трубку: «Следователя ко мне!..» Но никто не идет, а может, он и вовсе в пустую трубку кричал (между прочим, у Булгакова за вранье по телефону один администратор варьете стал вампиром).

По-прежнему никто осмотр места преступления не производил, экспертиз подписей Г. не назначал, видеозапись с человеком в шарфике не отсматривал, а соседей по дому опросила сама адвокат — ​и те поведали, что да, наведывается в квартиру № 50 какой-то солидный, в генеральской форме…

Наконец, после личного приема у зам. министра внутренних дел Виктора Голованова в августе 2017-го дело о мошенничестве было возбуждено. Долго ли коротко, оказалось оно в производстве следователя «СЧ СУ УВД по ЦАО ГУ МВД по г. Москве» (тоже ведь название не без чертовщины) Кирилла Гончарова.

После расколдованной де-юре квартиры № 50 обязательства Земсковой по договору с Г. были выполнены, она занялась с другими клиентами, да и он в Европе тоже расслабился и про ужасы «нехорошей квартиры» стал забывать.

Однако в июле уже 2018 года в квартире снова были выломаны камеры и замки, а жене Г. по номеру, с которого та еще в декабре 2016-го звонила Сафроновой, позвонил какой-то мужчина и стал угрожать, говоря, что Кольцов является высокопоставленным чиновником и все равно заберет квартиру, но Г. тогда не поздоровится. Тут Г. снова как бы вернулся на родную землю и заключил с Земсковой новый договор.

Адвокат вызвала Росгвардию, вневедомственную охрану и полицию, сообщив, что в квартире может быть труп (а почему нет?). Гвардия приехала по всей форме и с собаками, квартиру вскрыли, но трупов не нашли, а скучные дела о мошенничестве и краже так и не получили развития. Тем не менее Г. прилетел в Москву, и следователю Гончарову после указаний со стороны МВД пришлось-таки взять подробные показания потерпевшего.

Земскова тем временем выяснила, что в подмосковной поликлинике, откуда Кольцову была выдана справка, человек с его данными на учете не состоит. Перед самой покупкой квартиры № 50 он сменил паспорт и зарегистрировался в Москве на улице Авиаторов, а еще по тому же адресу зарегистрирована куча каких-то гастарбайтеров.

Затем Земскова зашла в базу дел Мосгорсуда и нашла там в разных стадиях и в разных районных судах еще 11 гражданских дел, где истцом числился Кольцов И.П., и всякий раз там речь шла о ч. 3 ст. 551 ГК РФ. Везде продавцы уклонялись от регистрации, но в суд не являлись. Здесь, если б Земскова была Шерлоком Холмсом, должен был бы уже появиться и напрячься инспектор Лестрейд. Но не следователь «СЧ СУ УВД по…» Гончаров.

Раздвоение Кольцова

Земскова полезла еще глубже в интернет, загуглив «Кольцова И.П.». На одном сайте такой человек, имеющий явное сходство с тем, который командовал на видеозаписи в шарфике, в генеральской форме с орденами предлагал свои услуги в качестве тренера по шахматам («мастер спорта СССР, чемпион Одессы и Сухопутных войск»), на другом сайте он рекомендовался специалистом по корпоративным спорам, окончившим юридический факультет МГУ в 1975 году (но это как раз мой выпуск юрфака, и у нас такого не было).

В «Яндексе» и в «Гугле» есть функция «поиск по изображению», и тут из интернета полезло совсем небывалое. Тот же человек на других сайтах фигурировал как бывший сотрудник Госдумы, тоже генерал, но уже не Кольцов, а Игорь Федорович Краснов. В июле 2008 года «Российская газета» писала, что «самозваный генерал» Краснов, нарисовав себе документы ликвидатора аварии в Чернобыле, вымогал деньги у кандидата в Думу из Тамбова — ​неудачно, зато он «обул» в этом городе еще многих по 11 эпизодам на сумму около 1 млн руб., признал вину, был осужден в 2008 году на 5,5 года лишения свободы.

С распечатками с сайтов Земскова снова отправилась в «СЧ СУ УВД по ЦАО ГУ МВД…», куда еще так просто не зайти, а надо, чтобы к вам кто-нибудь оттуда снизошел. «Ну пожалуйста, — ​уговаривала она следователя Гончарова, который поначалу произвел на нее приятное впечатление. — ​Что вам стоит запросить 11 материалов из судов? А я расскажу в газете, какие молодцы работают в ЦАО…»

Она еще раз залезла в базу Мосгорсуда и узнала, что одна районная судья, что-то почуяв, отказала Кольцову в иске о регистрации права собственности на квартиру, якобы приобретенную им у некоего Ю.А. Ризо. Кольцов решение обжаловал и теперь наверняка придет в Мосгорсуд 8 февраля 2019 года…

Засада

В этом месте Земскова достает телефон и листает эсэмэски. 7 февраля, она — ​Гончарову: «Завтра в 10 в Мосгорсуде, зал 425, вы помните?» Следователь Гончаров: «Все силы ориентированы»… 8 февраля, 9.50, она: «Пришел». 10.05: «Сидит, ждет. Вы где?..» 10.20: «Пошел в зал». 10.30: «Дело отложено на 20 марта, вы где?» 10.35: «Ушел»… Засим номер следователя стал недоступен.

Свое обещание следователю адвокат Земскова выполнила наполовину: она, в самом деле, пришла в газету. В результате 20 марта я тоже сидел в Мосгорсуде в коридоре возле зала № 425 и тоже слал эсэмэски на ее номер: «9.45. Пришел, сидит»; «9.50. Красавец, шлю фото, сделано телефоном метров с трех»; «10.30. Ждем»; «11.05. Пошли в зал»…

Увидев в зале постороннего, Кольцов (а может, Краснов) на всякий случай, не садясь, занял позицию поближе к двери. Лицом он слегка одутловат, с мешковатой, не «генеральской» фигурой. В этой роли производит впечатление человека чуть бестолкового, и ему хочется посочувствовать. Председательствующий судья говорил с истцом как со старым знакомым — ​дело откладывалось уже в который раз. «А где это, где то?.. Нет, не пришло?..» Я послал последнюю эсэмэску Земсковой: «Дело отложено на 18 апреля… Ушел».

В конце марта «Новая» предприняла некоторые неформальные усилия, чтобы ситуация стала известна на высоком уровне. Но 31 марта квартира № 50 снова была взломана, а 18 апреля на основании ст. 551 ГК Мосгорсуд обязал Росреестр зарегистрировать за Кольцовым еще и квартиру Ю.А. Ризо. А кто это? Тут важно было бы узнать даже не это, а жив ли он. Но мы, в отличие от органов МВД, такой возможностью не располагаем.

Ни судьям, которые могли бы заподозрить неладное и хотя бы заглянуть в базу дел, ни «правоохранительным органам» это, видимо, вовсе не интересно.

Судя по тому, как легко К. признал вину в Тамбове, много времени, чтобы вычислить «крышу», не нужно. Но где ты, «инспектор Лестрейд»?..

Возможно, если бы хозяин «нехорошей квартиры» Г. сразу дал, кому надо, денег, Кольцова уже давно бы задержали и допросили. Но Г., как видно, в Европе оторвался от жизни. А тут вам не заграница, хотя и не какое-нибудь захолустье, где у человека в такой же ситуации даже не будет денег, чтобы нанять адвоката. А: «Это же ЦАО!..»