В январе «Новая» (№ 7) опубликовала материал об уголовном преследовании профессора Евгении Трещевой, которое раскололо юридическое сообщество Самарской области на тех, кто учился у Трещевой и сохранил к ней чувство благодарности, и тех, кто прогнулся под «силовые структуры» и спрятал язык за зубами.

Между тем «дело Трещевой», вероятно, вызванное тем, что незадолго до этого она публично выступила против инициативы бывшего губернатора Николая Меркушкина ликвидировать Самарский университет в связи с присоединением к Авиационному институту, с самого начала не стоило выеденного яйца.

Трещевой вменялось «хищение государственных средств путем мошенничества»: с согласия декана факультета и по медицинским показаниям она уехала в санаторий, где наряду с лечением продолжала научную работу и получила за эти две недели около 20 тыс. рублей. Дело было возбуждено по инициативе кураторов Авиационного института по линии ФСБ, хотя даже с самой пристрастной точки зрения «деяние» Трещевой не могло рассматриваться как преступлением в силу своей малозначительности (ст. 14 УК РФ).

Только что адвокат (и ученик) профессора Трещевой Андрей Карномазов сообщил, что после нескольких попыток его возобновления и модификации в СУ СК РФ по Самарской области дело все-таки прекращено за отсутствием состава преступления. Профессор в слезах благодарит за это верную принципам права часть юридического сообщества, научный и преподавательский мир, СПЧ, самарскую прессу, а также «Новую газету».