— Знаю, что группа из театра только что была на приеме у Александра Калягина. О чем договорились?

— СТД собрало совещание по поводу тяжелейшей ситуации с театром. И мы очень благодарны за активную поддержку; прямо во время этого совещания Александр Александрович, разобравшись во всех деталях, звонил главе округа. И очень серьезно попросил его прекратить преследование театра, вернуть ему возможность нормальной жизни.

— С обыском в ФЭСТ пришли накануне Дня театра?

Мы говорили: зачем вы это делаете?! Если есть вопросы по буфету, возьмите конкретные документы. В итоге было изъято все — и бухгалтерские, и административные документы, и билетные книжки, и все компьютеры. Даже мой телефон отобран следователем.

Театр оказался в ситуации, когда он законно продолжать свою деятельность не может. Мы вынуждены играть спектакли на свой страх и риск. Еще и обвинили в незаконной торговле алкоголем, когда нашли в подсобке бутылки, на которые мы скинулись перед банкетом в честь Дня театра. Люди, которые пришли к нам с обыском, не скрывали — им поступил заказ, они его выполняют. Прямо говорили: «Мы отрабатываем свой хлеб».

— Сразу после погрома были какие-то движения власти?

— Да, прямо в День театра в правительстве Московской области под председательством первого вице-губернатора состоялось совещание с участием министра культуры области, замгубернатора. Присутствовал и глава Азаров Виктор Сергеевич

— Какие аргументы приводил в свою пользу?

— Начал с того, что поливал театр и лично меня грязью. Но правительство области со вниманием отнеслось к просьбам театра, практически все их поддержало. Нармин Ширалиева, министр культуры области, заняла активную позицию в поддержке театра. По результатам совещания был составлен протокол, в котором отражены все требования театра.

— Что это за требования?

— Самое главное — решить вопрос по уставу. ФЭСТ существует тридцать лет, у нас своя художественная школа, и в уставе все эти годы была такая норма: художественный руководитель театра назначается по согласованию с коллективом, а директор театра назначается по представлению художественного руководителя. Это давало возможность поддерживать театр в том художественном состоянии, в каком он был все эти годы. Сейчас это из устава убрано. Убрано с тем, чтобы сменить руководство театра, поставить своих людей.

— Когда все это началось?

— Весной 2018 года нам прислали очень жесткую проверку Контрольно-счетной палаты. Она продолжалась три месяца. Ничего серьезного не было найдено, но работу продлили на месяц, потом еще на один. Итого пять месяцев. Сами проверяющие нам объясняли: «Ребята, у нас задача — найти!» В конечном итоге заявили, что в работе буфета есть скрытая аренда. Хотя есть акт обследования прокуратурой и акт обследования самой администрации, в них четко говорится — нет никакой скрытой аренды. В договоре с организацией, которая создала буфет, есть согласование собственника — комитета по имуществу.

Буфет работает, все контракты заключены. Но по этому поводу подняли шум, а уволили директора, нам сломали устав. И ввели такие правила, по которым любые изменения в штатном расписании мы должны согласовывать с учредителем.

— Крепостное право?

— А ныне существующее законодательство, по правде говоря, и ставит театр в крепостническую зависимость. Но ведь такое широкие полномочия даны учредителю не для того, чтобы расправляться с театрами, а для того, чтобы их поддерживать. А в данном случае решили наоборот.

— Причина вне театра имеется?

— Конечно! Здание!

— Снести или использовать иначе?

— По этому поводу множество предположений. До нас доходит разная информация. Первое: открыть в здании, которое нам принадлежит (сократив театр до минимальных размеров, оставив ему только камерную сцену), культурно-развлекательный центр. Второе: здание снести и на его месте поставить опять-таки культурно-развлекательный центр. А третье — речь идет о полной перестройке всего центра, строительстве бизнес-квартала. Во всех случаях театр — камень преткновения.

— Потому что не маленький и чахлый, а уважаемый и звучащий?

— Да, мы играем 250 спектаклей в год, через нас проходят 50 тысяч зрителей, несколько лет подряд ФЭСТ признавался самым экономически эффективным среди учреждений культуры Московской области. Плюс к этому самым популярным театром Московской области. Нам многие годы очень везло с руководством и района, и городского округа. Во главе стояли люди, которые болели душой за театр, помогали ему оснащаться новой техникой, расширять труппу.

— До тех пор, пока?…

— Пока не пришел к руководству Виктор Сергеевич Азаров. Поначалу он относился к театру нейтрально, а потом с каждым годом все хуже и хуже. И уже года четыре ни на один спектакль не приходил.

— Как это сказывалось на деловых буднях?

— Нас пытались привести к срыву федеральной программы помощи театрам малых городов. Ничего не согласовывали, ничего не подписывали. Ставили подписи, когда срок подачи документов уже проходил. Когда уволили директора, мы чуть не вылетели за рамки текущего года. К счастью, у меня как у худрука было право подписывать контракты. Благодаря этому мы не оскандалились на всю страну. Представляете, выделили деньги, а спектакль не поставили?! Вот на основании этого можно было уже и худрука гнать…

В начале года нам урезали бюджет, причем тайно. Совет депутатов утвердил его в размере 74 миллионов, а до нас дошел только 61 миллион, просто разбой. И как только мы начали поднимать шум, жаловаться, обращаться к общественности, дело о буфете стали рассматривать следственные органы. А когда написали жалобу в прокуратуру на незаконно отнятые у театра средства, к нам пришли наряды полиции.