Эти два ареста, несмотря на всю разницу между этими людьми, ярко демонстрируют новую реальность, в которой живет современная элита. Еще недавно, до 2014 года, ее член был существом неприкосновенным. Что бы ни случалось — президент никого не сдавал. Теперь, как это уже бывало в истории, всех могут ожидать непредсказуемые репрессии. И радоваться непредсказуемым репрессиям против «партии жуликов и воров» так же трудно, как радоваться непредсказуемым репрессиям против коммунистов.

По поводу задержания Абызова тут же распространили слух: якобы он несколько лет уже не был в России, и его специально выманили в Москву на день рождения его приятеля Аркадия Дворковича, экс-советника президента Медведева и бывшего вице-премьера.

Слух оказался враньем. У Дворковича во вторник действительно был день рождения, но его не было в этот день в Москве. Он был с женой на Сицилии. Да и Абызов достаточно часто приезжал в Россию.

Так как Абызов был-таки обеспокоен своим уголовным делом, то Анатолий Чубайс, как говорят, во время недавнего визита к Путину спросил его прямым текстом, безопасно ли Абызову ехать в Россию? На что начальник, согласно тем же слухам, ответил, что да. Очень возможно, что это и является правдой, что тоже очень характерно для сложившейся ситуации.

Главная вина Абызова, судя по всему, очень проста. Михаил Абызов, Аркадий Дворкович, Наталья Тимакова и Сергей Приходько — то есть люди, считающиеся ключевыми игроками «команды Медведева», имели обыкновение, как поговаривают те, кто близко знаком с ситуацией, собираться дружной компанией в кабинете Марины Ентальцевой — замруководителя аппарата правительства, и обсуждать там иногда, в тесном кругу, что происходит со страной. Без купюр.

А у Кремлевских стен, как известно, есть уши. И эти уши решили, что человек, ведший бизнес так, как его вел Михаил Абызов (а он был, мягко говоря, серьезным бенефициаром той самой коррумпированной экономики, которую он так точно оценивал в беседах тет-а-тет), не имеет права на такие разговоры. Тут, как в анекдоте — или, батюшка, штаны наденьте, или крестик снимите.

Таким образом, сплетня о том, что Абызова «выманили на день рождения Дворковича», родилась не случайно. Это предупреждение самому Дворковичу, который тут же раздумал возвращаться в Россию.

Арест Абызова, так же как и арест братьев Магомедовых, — это зачистка территории вокруг Дмитрия Медведева. Это вовсе не значит, что Медведева собираются увольнять. Ровно наоборот — это значит, что начальник рассматривает его как запасной вариант на случай 2024 года. Поэтому и зачищают поляну, чтобы у Медведева не было собственной команды, и единственной его опорой был действующий президент.

Это как сидевшая жена Молотова. Не потому, что Сталин хотел посадить самого Молотова, а просто — для напоминания о бренности бытия. К тому же арест людей, которые могут считаться членами «команды Медведева» — сначала Владимира Евтушенкова, потом братьев Магомедовых, а теперь вот и Михаила Абызова, — ярко подчеркивает особенности поведения самого Дмитрия Медведева.

Ни за одного из этих людей Медведев не заступался — точно так же, как Молотов не смел заступиться за Полину Жемчужину. Заметим, что и сейчас за Абызова поручились — Чубайс, Дворкович, Наталья Тимакова и т.д. Премьер в этом списке показательно отсутствовал, хотя речь шла об одном из близких к нему людей.

Подобные вещи деморализуют команду, характеризуют Медведева лучше любых его слов и одновременно подчеркивают его пригодность для использования в качестве марионеточного президента. (Что, разумеется, вовсе не значит, что Медведев станет президентом в 2024-м. Скорее всего, не станет, перед нами лишь запасной вариант).

Скажем правду — Михаил Абызов не совсем тот человек, которого хочется защищать. Самое мягкое, что можно про него сказать, — что основу своего состояния он заложил еще до того, как пришел на госслужбу, и даже до того, как пришел в РАО «ЕЭС».

В свое время молодой Михаил Абызов стал одним из ближайших советников Анатолия Чубайса именно потому, что он сделал своей вотчиной Новосибирскэнерго и, как никто другой, знал грязное исподнее тогдашней российской энергетики. Правда, однако, и другое — именно приход Абызова к Чубайсу был одним из колоссальных сигналов, показывавших, как изменился бывший реформатор. И Чубайс, судя по всему, не испытывал в отношении своего помощника никаких иллюзий. Говорят, на одной из панелей, посвященной развитию энергетики, Абызов начал свое выступление со слов: «Надо признать, что реформа энергетики оказалась не очень удачной». «Для кого как», — мгновенно отреагировал сидевший рядом Чубайс. Зал, хорошо знавший г-на Абызова, захихикал.

Тем не менее фабула обвинения вызывает некоторое изумление. Судя по всему, Абызова обвиняют в том, что он сначала в 2012 году купил у себя же акции своих же собственных компаний за 186 млн рублей, а потом продал эти акции государству в 2014-м за 4 млрд рублей.

Это было его, Абызова, внутреннее дело, как именно расставлять принадлежащие ему стулья в принадлежащих ему комнатах. А подал жалобу на Абызова опять-таки, согласно хорошо проверенному способу, миноритарный акционер.

Главная проблема всех таких арестов — это месседж, который они посылают бизнес-сообществу и чиновникам. Их два. Это — зачистка поляны вокруг Медведева, и это — новые правила лояльности.

Однако на самом деле проблема в том, что все эти аресты — от Улюкаева до Серебренникова — можно объяснить задним числом, но их сложно предсказать. Никто не знает, какой силовик с какой папочкой добежит до начальника, и никто не знает, как скоро начальник скажет очередному Чубайсу: «Пусть возвращается, если он честный человек, ему нечего бояться».

Еще недавно коррумпированность была важным стержнем режима. Кремль любил коррупцию, потому что человека, на которого есть папочка, легко контролировать. Теперь возникает парадоксальная ситуация. Коррумпированная элита горько недовольна новыми отношениями России и Запада. Люди, грубо говоря, воровали не для того, чтобы отдыхать в Крыму. Они воровали для того, чтобы жить в Майами. Их недовольство, в свою очередь, ведет к арестам. В результате элита, на словах становясь более верной президенту, в душе, вероятно, начнет ненавидеть его вдвойне.

Мы обсуждали арест Михаила Абызова с моим приятелем, и он вдруг вспомнил, как однажды он оказался жертвой дорожной подставы со стороны наглых, матерых уголовников. Уголовников поймали, и он ходил на суд. «Ты знаешь, — сказал мне мой приятель, — в какой-то момент понял, что я на их стороне.

Вот то же самое можно сказать про Абызова. Нимало не сочувствуя самому Абызову — но его обвинители, и его судьи, и все, кто шьет ему дело, — эти еще хуже.