Правитель Казахстана Нурсултан Назарбаев покинул пост президента, не покинув, однако, другого, куда более важного поста — поста владыки Казахстана.

Вообще, само слово «президент» в отношении руководителей республик бывшего СССР выглядит так же двусмысленно, как словечко «лугаль» применительно к правителям древних шумерских городов. «Лугаль» вообще-то означал изначально выборного правителя — Гильгамеш, например, был лугалем города Урука и в этом качестве был вынужден считаться сразу с двумя городскими собраниями: воинов и старейшин. Но в большинстве переводов с шумерского «лугаль» переводят как «царь», потому что лугали очень быстро превратились в царей.

Так что вернее всего будет назвать Назарбаева лугалем Казахстана, так же, как Лукашенко — лугаль Белоруссии и т. д.

Сразу после краха СССР Френсис Фукуяма написал известную статью «Конец истории», смысл которой заключался в том, что демократии западного образца восторжествовали по всей планете, никакой альтернативы им нет и никаких пертурбаций в человеческой истории больше не предвидится. Редко когда дипломированный культуролог с большим апломбом писал большую чушь.

Причем вовсе нельзя сказать, что не выжили они из-за каких-то злобных махинаций элит, перекрасившихся партсекретарей, оставшихся у власти, — вовсе нет. Когда белорусы избирали себе диктатора Лукашенко, было совершенно ясно, что они избирают диктатора Лукашенко. Когда в Украине на выборах 2010 года победил Янукович, трудно было сомневаться в том, что большинство избирателей проголосовали за бывшего мелкого уголовника и будущего мелкого диктатора.

И уж совсем позорная история произошла в Грузии, где «революция роз» вынесла в 2003 г. на политический олимп действительно значимую фигуру — Михаила Саакашвили, человека, который полностью реформировал грузинскую государственность, установил равные правила игры для всех и сделал из Грузии на несколько лет образцовое прозрачное государство.

На выборах 2012 г. оказалось, что демократическое прозрачное государство не нужно ни грузинской элите, ни грузинскому избирателю. Элите — потому что она привыкла к гешефту и коррупции, а государство другого вида считает ущемлением своих прав. А избирателю — потому что он хочет молочных рек и кисельных берегов.

Глава «грузинской мечты» миллиардер Иванишвили перед выборами обещал, что снизит цены на бензин. И что же? Накануне выборов таксисты не заправлялись на заправках, говорили: «Завтра бензин станет дешевле». Бензин, разумеется, дешевле не стал, но власть Иванишвили так и не выпустил.

Теперь реформаторы в тюрьме по выдуманным обвинениям, а на избирательных участках Грузии заправляют бандиты, и, что самое интересное, элита, которая видела даже песчинку в глазу у Саакашвили, теперь в упор не видит никакого бревна.

О России я уже не говорю. Наша ведь проблема не только в том, что в 1999 г. страна проголосовала за Путина. Не помните, кто был ему альтернативой? Лужков.

Кроме того, как быстро выяснилось, страны бывшего СССР составляли не исключение, а правило. По всему миру, и особенно в Африке и в Латинской Америке, без малейшей поддержки советских товарищей и даже зачастую в результате выборов к власти стали приходить лугали вроде Эво Моралеса в Боливии или Николаса Мадуро в Венесуэле.

Обстоятельство это требовалось срочно объяснить, и объяснение нашлось. Известный польско-американский политолог Адам Пржеворский разъяснил, что демократии не выживают в бедных странах.

В этом объяснении замечательны два посыла. Во-первых, оно было не совсем верным. Разница между евреями в Палестине в 1948 году и между арабами в той же Палестине в том же году совершенно точно заключалась не в уровне доходов. Однако евреи построили демократический Израиль, а палестинцы построили сначала тоталитарную организованную преступную группировку, он же — ХАМАС.

Во-вторых, нам никто не сообщал, что же делать в таком случае бедным странам, если все наши выборы, как ехидно по этому поводу сказал бывший глава Южной Родезии Ян Смит, «один человек, один голос, один раз». Странно… Бедная страна, едва освободившись от диктатуры, обращается за поддержкой к «старшим братьям», и первое, что она слышит от США, от Евросоюза, от ООН, — проведите всенародные выборы.

В-третьих, Адам Пржеворский сформулировал свое умозаключение в 1996-м году — когда с момента кончины СССР прошло всего пять лет. А всем современным западным демократиям, основанным именно на всеобщем избирательном праве, было при этом не меньше века. Совершенно непонятно, какие именно статистические выкладки заставили Пржеворского объявить богатые демократии вечными.

Прошло всего двадцать лет и выяснилось, что даже в богатых демократиях большинство избирателей, — точно так же, как и в бедной Грузии, — жаждет халявы и господдержки. Выяснилось, что богатые демократии в отсутствии геополитической угрозы предоставляют очевидные преимущества тем политикам, которые под различными предлогами умножают число людей, зависящих от подачек со стороны государства. Выяснилось, что в Британии лидером лейбористов становится Джереми Корбин, в США на выборах в конгресс побеждает социалистка Окасио-Кортес, а на выборах президента США побеждает Барак Обама, который говорит: «Если у вас есть бизнес — это не вы его создали».

Для этого достаточно открыть границу, завезти еще несколько миллионов мигрантов и заменить колледж избирателей прямыми выборами, — и все, победа товарища Окасио-Кортес на выборах обеспечена. Со всеми вытекающими…

Демократия, то есть всеобщее избирательное право, вовсе не является следствием рыночной экономики. Наоборот. Она несовместима с ней, и это знали прекрасно классики. Чистая демократия, — писал Джеймс Медисон, — «несовместима с личной безопасностью и правами собственности». Ее уничтожит «болезнь под названием социализм», — писал лорд Эктон.

Есть единственная система, которая способна противостоять выборам Назарбаевых, Лукашенко, Мадуро, и Окасио-Кортесов.

Это выборы, но выборы с цензом.

Это могут быть разные виды ценза. Например, это могут быть выборы, при которых право голоса имеют только те, кто получает хотя бы на цент меньше субсидий, чем платит налогов. Это могут быть выборы, при которых избиратель, пришедший голосовать, может иметь право, вместо того чтобы проголосовать, просто обменять свой голос на деньги или на бутылку водки. Это могут быть выборы, для которых надо сдать некий — довольно простой — экзамен.

Почему же мы забираем родительские права у наркоманки, не способной воспитать своего ребенка, но продолжаем упорно утверждать, что судьбы нации она имеет право решать?

Выборы не должны быть всеобщими. Не всякий гражданин должен быть избирателем. Именно всеобщие выборы и оборачиваются рано или поздно диктатурой, потому что, как писал еще Диодор, везде, где толпа привыкла к дележке имущества, она непременно найдет себе вожака.

Надо, чтобы люди понимали, что всеобщие выборы — это не гарантия свободы, прав и рынка. Наоборот — это угроза им.

Именно слепая уверенность в справедливости всеобщего избирательного права приводит к победе диктаторов в бедных странах и левых политиков — в странах богатых. Именно она приводит к тому, что президенты превращаются в лугалей.