В минувшую пятницу в Чертановском районном суде Москвы завершилось рассмотрение уголовного дела, инициированного Артемом Чайкой, сыном генерального прокурора России. Обвинение потребовало для подсудимых Екатерины Краснихиной, Елены Дорожевич и Дмитрия Супруна по 9 лет лишения свободы по ст. 160 УК РФ («Растрата, совершенная группой лиц и в особо крупном размере»). Федеральный судья Ирина Ермишина удалилась в совещательную комнату. Решение будет приниматься почти месяц, до 12 апреля. Именно на День космонавтики назначено оглашение приговора по этому странному уголовному делу, за которым «Новая» пристально наблюдает с осени 2017 года.

23 октября 2017 года это дело прогремело на всю страну, когда Тверской районный суд Москвы удовлетворил ходатайство следователя Главного следственного управления МВД полковника Олега Сильченко и отправил в московский следственный изолятор № 6 Екатерину Краснихину. И это притом, что 15 сентября женщина родила ребенка. Судьба полуторамесячного Сережи взволновала тогда и детского омбудсмена Анну Кузнецову, и администрацию президента России, и даже Генпрокуратуру.

Уже 27 октября в тот же самый Тверской районный суд поступило ходатайство, подписанное заместителем генпрокурора России Виктором Гринем, который призвал суд руководствоваться принципами гуманизма и изменить меру пресечения. И после четырех дней, проведенных в тюремной камере, Екатерина Краснихина вернулась к сыну, под домашний арест.

По версии следствия, Екатерина Краснихина вместе с другими фигурантами уголовного дела в 2012–2014 годах похитили 146 миллионов рублей, переводя деньги по коммерческим договорам о поставке товаров и оказании услуг со счетов ООО «Нерудная компания «Бердяуш».

В тот период, когда совершались банковские операции, которые следствие считает преступными, собственником «Бердяуша» был бизнесмен Сергей Вильшенко. Он тоже стал фигурантом уголовного дела, но заочно — Вильшенко покинул Россию.

Осенью 2017 года «Новая» обнародовала так называемый меморандум, подписанный 10 июля 2014 года Сергеем Вильшенко и Артемом Чайкой, согласно которому Вильшенко продает Чайке ООО «Нерудную компанию «Бердяуш» за 4,6 млрд руб. Из документа следовало, что Артем Чайка не мог не знать, кто был фактическим владельцем «Бердяуша» в период, когда со счетов компании якобы было похищено 146 миллионов рублей.

Более того, из документа следует, что окончательные расчеты по продаже «Бердяуша» должны быть завершены в июне 2017-го. Но оплаты не последовало. Возможно, это случайное совпадение, но уголовное дело было возбуждено как раз в то самое время, когда и должны были быть произведены окончательные расчеты. Обнародованный «Новой» документ суд приобщил к материалам уголовного дела и исследовал его.

В своем последнем слове подсудимые Екатерина Краснихина и Елена Дорожевич обстоятельно рассказывали, что в 2012–2014 годах, когда, по версии следствия, и были похищены 146 миллионов рублей, Вильшенко вложил в развитие «Бердяуша» порядка 500 миллионов. Как можно вложить в предприятие полмиллиарда и при этом украсть из вложенных 146 миллионов? Ответа на этот вопрос не было в материалах уголовного дела.

Справедливости ради, надо сказать, что в меморандуме, подписанном Чайкой и Вильшенко 10 июля 2014 года, все-таки есть странности. Несколько юристов, специализирующихся на налоговом и предпринимательском праве, изучив документ, пришли к заключению, что меморандум указывает на то, что бизнес-партнеры занизили официальную стоимость ООО «Нерудную компанию «Бердяуш». Зачем? Ну, может быть, таким образом можно было уклониться от уплаты налогов. Так что у следствия были основания возбудить уголовное дело в отношении подписантов документа, но следствие пошло по другому пути, посадив на скамью подсудимых наемных менеджеров «Бердяуша» и доведя абсурдное уголовное дело до суда.