Первые два коротеньких ролика составляют общей продолжительностью всего 45 секунд и показывают нам события одного и того же дня с интервалом около часа. В одном — трехсекундном — мы видим полуобнаженного человека, стоящего на коленях спиной к нам. Вокруг — около десяти человек в камуфляжной форме, один из которых, глядя прямо в камеру, бросает: «Выключай».

В следующем видео мы наблюдаем этого же заключенного — но уже лицом, и он сильно избит. По приказу одного из тюремщиков — «Давай! Кури!» — он затягивается сигаретой, которую протягивает ему человек в черной робе. «Нас тут сорок, а ты один», — слышится от кого-то из тюремщиков.

Из этих 45 секунд нам ясно, что человек, стоящий на коленях в первом коротком видео, подвергся физическому насилию со стороны окружающих его тюремщиков. Однако самого процесса избиения мы не видим, и контекст происходящего можем понять с трудом. Зачем, например, сотрудники заставляют свою жертву курить?

Благодаря работе адвокатов «Общественного вердикта» мы можем восстановить все недостающие детали в картине того дня. Так, нам известно имя заключенного на видео — это Павел У. (имя имеется в редакции), отбывавший наказание в ярославской ИК-1 и освободившийся в августе 2017 года. После освобождения он стал заявителем фонда «Общественный вердикт» и дал подробнейшие показания.

В феврале 2017-го Павел У. был отправлен на 7 суток в ШИЗО по причине конфликта с одним из сотрудников колонии. Отбыв свои семь суток в ШИЗО, У. был вновь водворен в отряд, однако уже на следующее утро — очень рано — сотрудники колонии попытались вывести его из камеры, сообщив, что препроводят в «дежурку» — дежурную часть, именно для физического наказания. Павел У. рассказывает, что поначалу он отказался выходить из камеры, сообщив сотрудникам: «Я никуда не пойду, бейте здесь». Совместными усилиями сотрудники сумели вытащить У., при этом заключенный пытался сопротивляться, даже повалился на пол с одним из тюремщиков. Но сотрудники его быстро одолели, надели на него наручники, попутно уточняя между собой, были ли включены видеорегистраторы, запечатлели ли они выходку Павла У.

После этого заключенного отвели в камеру ШИЗО, расположенную прямо напротив «класса воспитательной работы», который известен нам благодаря нашумевшему «пыточному» видео с участием заключенного Евгения Макарова*. Дверь в камеру была открыта, и Павел У. мог наблюдать, как в классе начали собираться сотрудники с орудиями пыток: «У них были дубинки, несколько штук, киянка — такой деревянный молоток, кусок фанеры плоский. Это все они принесли с собой».

Когда сотрудники были в сборе, в «классе воспитательной работы» включили музыку, У. завели внутрь. Один из сотрудников предложил заключенному ударить его. «Я сказал: зачем? Все равно изобьете, — вспоминает Павел У. — И я сел перед ними на корточки: давайте, бейте».

Тогда заключенного заставили подняться, раздели, завязали рот большим вафельным полотенцем, положили на парту. При этом несколько сотрудников удерживали руки, ноги и голову заключенного. Кто именно, Павел У. уже не видел:

«Когда меня положили на парту — я закрыл глаза. И мне голову держали. Потом киянкой стали по жопе бить, по ягодицам, и фанерной доской били, и по пяткам были резиновой палкой. Два раза я терял сознание, тогда меня снимали с парты и обливали водой, чтобы я очухался. А когда позвали уже Николая Х. (заключенный с пониженным социальным статусом) я сам кое-как встал.

«Пинч» или «обиженный», в колонии — скажем так, человек с пониженным социальным статусом. К «пинчам» часто причисляют людей, переживших гомосексуальный контакт с сокамерником. Однако было бы существенным упрощением свести когорту «пинчей» только к этой категории. «Пинчи» питаются из отдельной посуды, помеченной особым образом, им вменяется в обязанности всякая черновая работа вроде чистки туалетов. Часто эти люди переживают пренебрежительное и даже жестокое отношение со стороны сокамерников, в том числе и сексуальное насилие.

«Пониженный социальный статус» — чрезвычайно заразная штука. Согласно исконным тюремным традициям, «мужики» и «блатные» не могут есть из «пинчеванной» посуды, курить сигарету, прикуренную таким заключенным, здороваться с ним за руку — иначе их собственный статус будет обрушен.

Так, например, в тех же ярославских колониях на протяжении многих лет еду заключенным в ШИЗО приносили именно в «пинчеванной» посуде. Формально в таких действиях администрации нет никакого нарушения: российское законодательство и внутренние инструкции не содержат указаний касательно того, кому можно пользоваться такой посудой. Однако по факту такие действия администрации приводили к тому, что многие из содержавшихся в ШИЗО заключенных продолжительное время голодали.

Из всего этого становится ясно, что сотрудники, подвергнувшие пыткам заключенного Павла У. и заставившие его взять сигарету, прикуренную «опущенным» заключенным, тем самым преследовали цель именно «опустить» его — изменить его социальный статус, сделать нерукопожатным, неуважаемым другими заключенными.

Но вот вопрос: зачем им это?

«Угроза «опущением» наряду с пытками стала сегодня распространенной практикой работы с заключенными. Администрации колоний используют этот инструмент не только для наказания, но и в конкретных хозяйственных целях, например, при нехватке рук на «грязных работах», — говорит Ирина Бирюкова, юрист «Общественного вердикта». И судьба Павла У. подтверждает ее правоту: после пережитых пыток его вернули в камеру, где заставили есть из посуды, предназначенной для «пинчей», — видимо, для закрепления его изменившегося статуса. В тот же день ему приказали мыть «класс воспитательной работы», где после него аналогичным пыткам там был подвергнут другой заключенный.

Все последующие дни Павел У. лежал в своей камере, «блевал кровью, ссался кровью, ходил в туалет жидким».

А через 13 суток, проведенных в штрафном изоляторе, к Павлу У. подошел сотрудник администрации колонии Виктор Липский, присутствовавший на видео, который повторил предложение, сделанное ему еще во время избиения: на оставшиеся до освобождения полгода остаться в ШИЗО на черновых работах, поскольку «один черт на «жилке» (в жилой зоне.— О. Б.) тебе жизни не будет».

И Павел У. этим предложением воспользовался, несмотря даже на то, что другие заключенные в ШИЗО выражали ему сочувствие, хоть и не могли не учитывать изменений его статуса.

«Я так-то стараюсь обо всем забыть, но все равно оно на душе. Лучше бы мне срок добавили, чем так», — говорит он сегодня.

Павел У., описывая день пытки, перечисляет имена, фамилии и клички сотрудников, его мучивших: «Забадалов, он же Винтовой, Круглов Иван Александрович, он же Саныч, Кирилл-Помидор, Ярослав Олегович, Липский, Руслан Цветков…» Кроме этих лиц бывшие заключенные ИК-1 помогли нам опознать сотрудников Яблокова, Соловьева, Зыбина и Мамояна, также присутствовавших на видео с участием Павла У. Эти люди «засветились» в других пыточных роликах из ярославской колонии и сейчас арестованы, как и Цветков, упоминаемый самим У.

Вторую запись, переданную «Новой газете», Ирина Бирюкова называет «рядовым случаем», и уже одно это замечание позволяет нам судить об атмосфере, царящей в исправительном заведении.

Эта запись осуществлена на видеорегистратор сотрудника администрации Владимира Костюка. Мы видим раннее утро осеннего дня, территорию колонии, утреннее построение заключенных. Хозяин регистратора Костюк, очевидно, не в лучшем расположении духа. Стремительно передвигаясь по колонии, он кроет матом попадающихся ему по пути зэков, орет и на сотрудников:

Последующие 5 минут мы видим, как Костюк тащит этого заключенного в административное здание и там прямо в холле избивает, снова повалив на пол.

Зэк, избиение которого запечатлено в этом видео, — Павел Соколов, сейчас он также освободился. Вот что Соколов сообщил «Общественному вердикту» об обстоятельствах того дня:

Далее бывший заключенный описывает, как Костюк и подоспевший ему на помощь сотрудник пытались, избивая, стащить с него куртку, которая, как им казалось, была надета без учета погодных условий. При этом Соколов подчеркивает:

Травма головы, которую упоминает Соколов, случилась тоже за решеткой, в СИЗО-2 города Рыбинска в мае 2015 года. Обстоятельства, при которых она была получена, Соколов в своем объяснении отказывается пояснять, однако он очень отчетливо описывает последствия этой травмы:

Из этого перечисления становится ясно, что Соколов, переведенный к тому моменту в Ярославскую ИК-1, фактически был инвалидом (хотя и не с точки зрения тюремной медицины). И действия Костюка легко могли его убить.

«Новой» известно, что позже Владимир Костюк был уволен из колонии. Несмотря на это, в видео, опубликованном на нашем сайте,

Напомним: по результатам публикации «пыточных видео» всего за прошлый год в ярославских ИК-1 и ИК-8 были возбуждены уголовные дела в отношении 17 сотрудников, 14 из которых сейчас заключены в СИЗО, а трое — под домашним арестом. Среди тех, кто находится под домашним арестом, бывший начальник первой колонии Дмитрий Николаев и зам начальника колонии Игит Михайлов. Как рассказали заключенные «Общественному вердикту»,

*20 июля 2018 года «Новая газета» опубликовала видео, переданное нам «Общественным вердиктом». В этом видео запечатлена пытка заключенного ИК-1 Евгения Макарова. На эту пытку сам Макаров прежде неоднократно жаловался в различные правоохранительные органы. Нанесенные ему повреждения были задокументированы, однако обращения заключенного не повлекли возбуждения уголовного дела. После публикации дело все же было возбуждено. Позже «Общественный вердикт» передал нам еще одно видео, в котором были запечатлены издевательства над заключенными. И также после публикации последовали уголовные дела.