Мособлсуд на прошлой неделе вынес приговор восьмерым воспитанникам Можайской воспитательной колонии по делу о бунте в учреждении в 2016 году. Все получили небольшие сроки — от двух лет и десяти месяцев до трех лет и трех месяцев колонии общего режима. У подсудимых остались неотбытые сроки наказания — от трех до одиннадцати месяцев, их приплюсовали к приговору.

Суд признал всех восьмерых виновными в участии в массовых беспорядках. Со всех сняты обвинения в призывах к массовым беспорядкам за сроком давности. А c подсудимого Максима Ершова за недоказанностью сняли обвинение в организации беспорядков (он единственный, кого в этом обвиняли). Еще один подсудимый — Олег Белендрясов — был освобожден в зале суда из-за пересчета срока по принципу «день за полтора».

Бунт в Можайской воспитательной колонии произошел вечером 21 февраля 2016 года. По версии обвинения, несовершеннолетние воспитанники вечером собрали 55 человек из 75 в спортзале на втором этаже здания, забаррикадировали входы и начали крушить мебель, выкидывали из окон подожженные подушки и матрасы, бумаги, стенды и т.д.

В ходе беспорядков никто не пострадал. Подростки почти сразу вступили в переговоры с администрацией. Тем не менее следствие возбудило в отношении восьмерых человек дело об организации массовых беспорядков, о призывах к беспорядкам и участии в них (ч. 1, 2, 3 ст. 212 УК).

Между тем, как отмечали правозащитники и адвокаты, действия подростков неправильно было квалифицировать по ст. 212 УК, под которой понимается, что массовые беспорядки сопровождаются насилием, применением оружия, взрывных устройств и опасных предметов, а также оказанием вооруженного сопротивления представителям власти. Этого не было. Согласно обвинительному заключению, пострадало лишь имущество. Так,

Как отмечала в ходе суда защита, действия подростков логичнее и правильнее было квалифицировать по ч. 1 ст. 167 УК (умышленное уничтожение чужого имущества с ущербом). К тому же подростки вину в этом признавали. Однако ни следствие, ни впоследствии суд на переквалификацию обвинения не соглашались. Дело слушалось как «массовые беспорядки», что было впервые в практике подобного рода дел. Ранее взбунтовавшихся малолеток в российских регионах судили за порчу имущества и хулиганство.

Не учел суд и человеческий фактор, хотя адвокаты эту тему поднимали: беспорядки в исправительной колонии — зачастую единственный способ у любых заключенных (как взрослых, так и подростков) привлечь внимание к нарушению своих прав и обратить внимание на свои проблемы. И самый распространенный повод для протестных действий заключенных — неправомерные действия сотрудников ИК.

После случившегося 23 воспитанника Можайской колонии как раз передали членам ОНК письменные жалобы на насилие со стороны администрации колонии (есть в распоряжении редакции). В частности, подростки рассказывали, что сотрудники администрации могли избить за оторванную пуговицу, невыученные стихи, плохо, по мнению, администрации, сделанную зарядку.

Потом большинство подростков от изложенного в своих жалобах внезапно все как один официально отказались. Объяснили это тем, что их заставили оговорить сотрудников колонии другие воспитанники. Представители администрации в свою очередь все факты насилия и избиений отрицали. «Не обнаружила» их и прокурорская проверка.

У большинства подростков в колонии нет родных, то есть никакой защиты в жизни в принципе, биться за них некому. У большинства на этом процессе были адвокаты по назначению. И только у двоих — по соглашению. И вряд ли мы когда-нибудь точно узнаем, что же реально происходило и происходит сейчас в Можайской воспитательной колонии для несовершеннолетних.

— Четыре резиновых коврика, 30 наволочек, 30 подушек, 60 полотенец вафельных, 32 табурета, 2 чайника, настольные часы, два кресла, музыкальный усилитель, пять кресел, зеркало, две полки, 12 тумбочек. На протяжении двух часов перечисляла список испорченного имущества в приговоре председательствующая судья Кудрявцева.

В конце она заявила,что погром был устроен для ослабления режима содержания. Подтверждений жалобам воспитанников на побои не нашлось, иск представителей колонии за порчу имущества в 330 тысяч рублей удовлетворен.

На оглашение пришла одна бабушка, две мамы и два папы. Молчали и тихо вздыхали.

В двух стеклянных клетках огромного зала сидели Максим Ершов, Владимир Далевич, Игорь Квартальнов, Олег Белендрясов, Михаил Вишняков, Максим Румянцев, Дмитрий Сизоненко, Александр Дорожкин. В Можайской воспитательной колонии они оказались по обвинениям в кражах, грабеже, угоне автомобиля, хулиганстве и причинении тяжкого вреда здоровью. К 2018 году они могли бы выйти на свободу, если бы не это уголовное дело о массовых беспорядках. Сейчас им от 20 до 22 лет. Щуплые, бледные, взгляды затравленные.

Улыбался временами лишь Михаил Вишняков. Цыган, родных нет, в школе никогда не учился. Беспризорничал, потом попал в колонию для малолеток, потом — СИЗО. Адвокат по соглашению Инна Гербовицкая приносила ему книги в СИЗО, что-то рассказывала о мире и жизни — он таким человеческим отношением был ошарашен. Адвокату как-то сказал: «Знаете, я только сейчас жить начал».

Что будет с ними дальше — неизвестно. Осужденным воспитанникам осталось провести за решеткой несколько месяцев, с учетом перерасчета «день за полтора». Впрочем, нахождение в СИЗО может затянуться, если кто-то из них решит обжаловать приговор.