От поручика Ржевского до Наполеона

Если кто не знает, украинский кандидат на высший пост — почти народный артист России. Имею в виду не официальное звание, а суть дела. Он был звездой масляковского КВНа. Он вел шоу на российском ТВ с Галкиным, Киркоровым и самой Верой Брежневой. Его романтические комедии в промышленных масштабах рассыпаны по нашим каналам. Даже сегодня редкий день обходится без Зеленского, венчающего плеяду фильмов — от вампуки «Ржевский против Наполеона» до совсем уж форменного безобразия под названием «Служебный роман. Наше время». (Хочется верить, что с управлением государством он справится лучше, чем с подражанием Мягкову.) Творческая активность кандидата бурлит Ниагарой — все сделанное им не поддается счету. Он пародирует, поет, танцует, снимает, играет, продюсирует. Его долгоиграющий проект «Сваты» — второй краеугольный камень (после Ольги Скабеевой), на котором годами держится главный госканал отечества. Ситуация, казалось бы, немыслимая в эпоху гибридных информационных войн, тем не менее и поныне сериалостроение России прирастает Украиной.

Пока я недоумевала, чем этот суетливый господин так полюбился нашему ТВ, он исчез. Был канун Майдана, разделивший время на «до» и «после». Зеленский стал знаком, символом и в какой-то степени симптомом новой исторической эпохи. Теперь предстоит понять, в чем секрет его неувядаемой актуальности.

От Зеленского до Голобородько

Бренд «Квартал 95» обернулся для нашего героя золотой жилой. Так назывался район Кривого Рога, откуда он родом; позже — команда КВН; еще позже — разветвленная корпорация шоу-бизнеса. Сегодня В. З. — эдакий «Газпром» от индустрии развлечений. Стилистика Петросяна с шутками про тещу оказалась востребованной не только в России. Жизнь удалась. Ничто в комфортной судьбе нашего героя не предвещало вертикальный взлет, творческий и политический, но тут появился сериал «Слуга народа».

Первый сезон вышел в 2015-м; второй — два года спустя. Тогда же была зарегистрирована партия «Слуга народа». Именно она выдвинула в президенты Зеленского. Круговорот слуг народа в природе продолжается. За точность не ручаюсь, но вроде бы 11 марта стартует третий сезон, который будет идти параллельно с президентскими выборами. Одновременно главный хит кампании — шоу «Вечерний квартал» принялся мигрировать от Петросяна в сторону политического кабаре.

Никогда еще единение искусства с жизнью не было столь абсолютным. Сложно определить, что первично: властные амбиции Зеленского или удачный творческий замысел. Он утверждает, что придумал идею фильма, когда ему было 25 лет, то есть в 2003-м. Недоброжелатели настаивают на давних амбициях. Да это, собственно, и не важно. Важно то, что

Скромного школьного учителя истории Василия Петровича Голобородько среда заела. Не выдержав напряжения, он на переменке произносит страстный монолог, украшая речь щедрым матом. Его ученик выкладывает речь в Сеть. На следующий день Голобородько просыпается знаменитым — в окружении миллионов лайков. Отсюда прямой путь в слуги народа. Василий Петрович по просьбе учеников выдвигается в президенты и побеждает. Грандиозную победу одерживают и создатели сериала. Они становятся лидерами всего на свете — от рейтинга до проката. Их продукцию купили многие страны и даже могущественный американский Netflix.

Сериал, над которым реют благородные тени «Ревизора» и «Карточного домика», — достойное кино: динамичный сценарий, мастерские диалоги, виртуозные операторы, прелестный саундтрек. Зеленский сыграл превращение маленького человека в большого начальника с ювелирной точностью. Пипифаксовый смех (Набоков) в лучших сценах уступает место сатире щедринского масштаба. Любознательный министр иностранных дел Украины по имени Сергей Викторович живо интересуется, где находится Уганда. Исполняющий эту роль Евгений Кошевой — отдельное явление природы, настолько он уморителен. А его гопак перед представительницей МВФ в борьбе с Грецией за кредиты (Грецию представляет Михаил Полицеймако, который зашелся в сиртаки и тоже не подкачал) — серьезная заявка на большой стиль.

От любви до импичмента

Впрочем, меня впечатлило даже не столько качество фильма, сколько нечто другое, ментальное. Сквозь ткань блокбастера прорастает наша общая, России и Украины, реальность. Если из кадра убрать трезубцы, обилие жовто-блакитного и некоторые шутки, вполне безобидные, о руке Кремля, это был бы и наш портрет тоже. Пока Голобородько клеймит прежний режим посредством правильных слов — все прекрасно. Когда он говорит: министром обороны будет не тот, кто посылает туда людей, а тот, кто сам оттуда вернулся, — хочется плакать от триумфа справедливости. Но как только настает время действий, наступает ступор — в жизни и в сериале.

Именно поэтому второй сезон слабее первого. После провальных реформ Голобородько проигрывает выборы. Он проходит классический путь реформатора — от любви до импичмента (слоган второго сезона). Политический класс во главе с олигархами мстит за нанесенные в первом сезоне обиды. Сценарий забуксовал. Президент вынужден скрываться, переодеваясь в Верку Сердючку. Еще чуть-чуть — и тщательно выстроенный фильм приблизится к Ржевскому, который против Наполеона. Сам-то президент уже вошел во вкус. Он снова идет на выборы. Они и у реального героя, и у сериального будут проходить примерно в одно и то же время. Вполне возможно, что и Голобородько, и Зеленского ждет очистительный победный финал. Но сейчас речь не о победах, а о пораженьях. Наша общая, опять же России и Украины, карма — созидать будущее из элементов прошлого. Третьего не дано.

И пока нет выхода из этой дурной бесконечности.

От Византии до Запада

Но вот парадокс: на одинаковой почве стали произрастать два различных типа политической культуры — византийская у нас и западная у них. Российская традиция — тотальность запретных тем. В.З. вспоминает, как выступал перед двумя ценителями прекрасного, Медведевым и Януковичем. Вдруг они исчезли, потом появились в халатах. Медведев был благостен, похвалил комика за острые шутки и добавил: у нас так не надо. А у них именно так и надо. Дмитрий Гордон в интервью с Зеленским (огромное, в трех частях) задает любые вопросы — от гонораров до комплекса маленького роста (166 см.). Собеседник смеется: не отнимайте у меня мои законные 4 см, мой рост — 170.

Для тех, кто вскормлен молоком Шейнина, главная претензия сегодня звучит примерно так: выборы на Украине — царство непредсказуемости; нет чтобы как у людей, то есть у нас.

Все силы державы брошены на оформление параллельной реальности, в которой Рогозин вот-вот полетит на Луну, лучшие ученые мира ринутся в Сколково, а счастливые пенсионеры окончательно впадут в йогу.

Пять лет стоит стон на ТВ о запрете на русский язык. (Так увлеклись стоном, что Скабеева даже обозвала роман Булгакова «Молодой гвардией».) Вся разнообразная продукция Зеленского — от концертов, шоу, фильмов до интервью и роликов — на русском языке с редким вкраплением украинского.

Он любит Чехова, Гоголя, Булгакова, Горина, Акунина, Никулина, Смоктуновского, Ступку, обожает «Вокзал для двоих», Рязанова и вообще советские комедии. В нем не булькает обида на прежних российских друзей. После того как он прокричал в московском ресторане в микрофон: «Ваши люди захватывают наш Крым» — друзей мгновенно (как и его бизнеса в России) не осталось вовсе. Ну и что, пожимает плечами В. З., так бывает. Зато перед смертью известный русский патриот Михаил Задорнов успел поздравить его с фильмом «Слуга народа».

Я не настолько знаю украинский контекст, чтобы отличать предвыборные технологии от сути событий. Но кое-что можно понять и без контекста. Станет наш герой президентом или нет — точно не мой вопрос, тем более что после Трампа президентом может стать каждый. Главная черта того Зеленского, которого увидела, — здравомыслие. Для нашей повседневности, где нормой стало отсутствие нормы, — это уже много.

***

Заканчиваю статью под вокал Олега Ляшко. На экране у Норкина главный украинский националист негодует на руководящих «дебилов» из-за пропуска «Евровидения». В назидание «дебилам» он вдохновенно, в упоении собой дурным голосом поет песню «Журавли». Музыка Яна Френкеля, стихи Расула Гамзатова, перевод Наума Гребнева.