Напомним, после статьи в «Новой» и открытого письма ведущих кинематографистов страны был уволен директор Госфильмофонда Николай Бородачев. Назначили новое руководство — ​Вячеслава Тельнова и его заместителя Сергея Алексеева: разгребать завалы, разбираться с криминальными злоупотреблениями, увольнять многочисленных родственников Бородачева, нормализовать фундаментальную исследовательскую работу, вернуть в архив изгнанного оттуда ведущего в стране архивиста Петра Багрова, из-за которого и начался весь сыр-бор, письма в правительство…

И вроде бы пошла работа, которую вел в основном Алексеев. Он перевез из Питера в Москву семью, вошел во все детали архивной деятельности. Но в ноябре 2018-го Тельнова перебросили на новый фронт — ​возглавить Фонд кино, вместо впавшего в немилость экс-директора Антона Малышева.

Сергей Алексеев стал исполняющим обязанности директора ГФФ. За это время удалось многое сделать. Архив очистили от непрофильных «контор»: автомойка, баня, лесопилка. Сократили численность раздутого штата, появилась возможность повысить зарплату, перестали гнобить научных сотрудников. Решили отменить бессмысленный дорогой фестиваль в Ницце, сократили затратные международные представительства.

Запустили «Иллюзион». Сейчас в кинотеатре идут архивные программы, ретроспективы, премьеры российского кино. Продолжили работу по реставрации старого кино, разыскивали утерянные или совершенно неизвестные материалы. Организовали 22-й фестиваль «Белые Столбы» своими силами. Потому что для ГФФ киносмотр — ​шанс драгоценной руде, киносокровищам — ​выйти на поверхность. «Показать, — ​как говорит Петр Багров, — ​ради чего мы строим хранилище, бьемся за строчки в законе, покупаем дорогие технологии».

…А в это время

Полным ходом шла работа над госфильмофондовским фестивалем, который в прошлом году не состоялся из-за пертурбаций с руководством. Багров и Алексеев решили открыть форум небывалой премьерой — ​показом легендарного «Обломка империи» Фридриха Эрмлера, в реконструкции которого ГФФ принял участие. Алексеев разрешил пригласить ради знаменательного события симфонический оркестр, который и сыграл музыку Владимира Дешевова, написанную специально для фильма (в истории нашего кино подобное случалось трижды: оригинальные партитуры были созданы также Шостаковичем к «Новому Вавилону» и Дмитрием Астраданцевым к «Золотому клюву»).

…Утром автобусы с участниками фестиваля отправились от «Иллюзиона» в Белые Столбы. «А в это время» — ​как пишут в кинотитрах…

Им стал бывший заместитель министра культуры России Николай Малаков, который ушел с министерской должности на пенсию по распоряжению премьер-министра.

С Малаковым приехала Лариса Оттовна Солоницына, директор Музея кино, она станет первым заместителем генерального директора. Судя по всему, осуществляется давний план Михалкова–Мединского по слиянию Музея, Госфильмофонда, библиотеки имени Эйзенштейна. Сегодня вообще слияние и объединение всего со всем — ​тренд времени. Исследователи говорят о спорности идеи сливания двух проблемных организаций, находящихся на разных концах Москвы. Петр Багров ссылается на неудачный международный опыт, когда несколько архивов «сливают» в один, руки в них доходят только до самых горящих проблем.

Без сантиментов

Не менее любопытно, как именно было проведено введение в новую должность. Суровый гендиректор, по словам сотрудников, сразу начал с зачистки руководителей.

По факту в Госфильмофонде и на фестивале сейчас нет руководящего звена — ​уволены и.о. генерального директора (Алексееву было велено срочно освободить кабинет), заместители: по хозяйственным вопросам (Музыченко Павел Иванович был еще и директором фестиваля «Белые Столбы»), по ремонту и строительству (Балуев Анатолий Владимирович отвечал и за открытие VIP-зала в «Иллюзионе» «максимум на 10 человек» для заказных сеансов — ​по личному распоряжению министра культуры), по экономике и финансам (Шаталова Роза Олеговна, работала в фонде с 2011 года), по связям с общественностью и спецпроектам (Аношина Дарья Дмитриевна), по развитию.

На краткой встрече с коллективом Малаков сказал, что значимость и статус Госфильмофонда растет: «Посудите — ​раньше гендиректором был Бородачев, который пришел из кинотеатра. Потом Тельнов — ​который руководил департаментом в министерстве.

Фестиваль, потерявший руководство, заколотился в очевидной растерянности, хотя показы начинались вовремя.

Почему?

У экспертов различные мнения по поводу причин внезапного назначения. Некоторые считают, что Алексееву, человеку дела, не хватило куртуазности и почтения во взаимоотношениях с чиновниками. По мнению других, история связана с давней битвой за поправку в 77-м Федеральном законе. Чиновники предлагают отменить в правилах сдачи фильмов на хранение — ​обязательство передавать в архив пленку: самый надежный и долгосрочный способ сохранения. По сути, согласно поправкам в законе, фильмы будут сдаваться на любых носителях. Продюсеры это нововведение горячо поддерживают — ​им не надо будет тратиться на печать кинокопии.

В коллекции Госфильмофонда есть зияющая дыра — кино 90-х, тогда сдавать копии в ГФФИ было необязательно.

Алексеев в этой битве занял сторону ученых, хранителей — к неудовольствию чиновников.

Переломным моментом в противостоянии ГФФ и Минкульта стало лето 2018-го, когда учредителем Фонда вместо правительства оказалось Министерство культуры. Тогда же у Госфильмофонда отобрали возможность пополнять архив иностранными фильмами.

Но есть и третье, наиболее убедительное объяснение причин сокрушительной кадровой революции, которую сами сотрудники ГФФ именуют захватом методом «лицом к стене».

По инициативе Тельнова и Алексеева ГФФ принял участие в нацпроекте, благодаря которому коллекцию архива наконец-то намереваются оцифровать. Для этого планируется строительство современного хранилища. 3 млрд 680 млн выделят только на оборудование, 540 млн уже поступило.

Малаков сформулировал главные задачи: «Оцифровка, наведение порядка в авторских правах и строительство нового фондохранилища». Он обещал сохранять и приумножать богатства госархива.

Хранители

А потом было Открытие, устроенное командой Алексеева. И надо сказать, подобного фестивального зрелища по уровню эмоций, по смысловому наполнению не было не только «Белых Столбах».

Первую часть своего выступления художественный руководитель фестиваля Петр Багров (он выведен за штат, делает фестиваль по договору) посвятил памяти главного хранителя, души архива Натальи Яковлевой, которой не стало буквально накануне киносмотра и которая билась за Госфильмофонд, не жалея себя. Буквально до последних дней в хосписе.

Багров говорил, что благодаря таким людям, как Наташа, ее учитель Владимир Дмитриев и замечательный ученый Валерий Босенко, в ГФФ сложилась уникальная атмосфера:

Петр говорил так искренне, неспешно, доверительно, будто не было в зале чужих людей. Будто он обращается к близким, понимающим ценителям. Бог знает, что теперь будет с архивом, достанет ли мужества, личного и профессионального достоинства сотрудникам защищать коллекцию от произвола.

Дальше не было выступлений певиц в парчовых нарядах, не было дорогостоящих фейерверков. Было событие.

Эталонная версия

Показ «Обломка империи» — ​канонической картины, одной из вершин немого кино, шедевра первооткрывателя Фридриха Эрмлера. Его кино о человеке, теряющем память на фронтах Первой мировой, память вернется к нему уже в незнакомое советское время. По словам Багрова, в реставрации главное — ​не улучшить оригинал, не навредить. «Обломок империи» — ​ключевую работу в творчестве Эрмлера — ​изучают во всех киновузах. Ее копии хранятся едва ли не во всех киноархивах мира. Но оказывается, смотрели на протяжении 90 лет не просто не полную версию омерзительного качества… Была растиражирована копия, сделанная специально для деревни. Потому что первым зрителям фильм показался слишком изощренным. Недавно полная версия картины была собрана из девяти разных вариантов, найденных за границей, собирали как мозаику — ​по монтажным листам.

На поле боя Первой мировой встречаются враждующие герои: русские, немцы — ​с ужасом убеждаясь, что у них одно и то же лицо. И происходит это у подножия распятия — ​на лик гигантского Христа надет противогаз (этот кадр также отсутствовал в «деревенской копии»).

Затем танк подминает под себя крест с распятием. Война побеждает веру. В фильме много поразительных кадров. Один из них — ​невыносимый долгий крупный план собаки, кормящей щенков… перед ее расстрелом.

Даже проблемы, казалось, отступили под воздействием искусства. Но для того, чтобы показать каноническую (практически никем не виденную) версию шедевра Эрмлера, потребовалось семь долгих лет научной и реставрационной работы.

Шедевру вернули первоначальный вид, и он зазвучал в полный голос — ​под симфоническую музыку авангардного композитора Владимира Дешевова, которого сравнивали с Шостаковичем и Прокофьевым. Это синхронное созвучие киноискусства и музыки ошеломляет и погружает нас в утраченную эпоху, словно нам, зрителям, возвращает утраченную память. Фильму и оркестру аплодировали стоя. Все. Включая высокое начальство.

Планы на будущее — в прошлом?

В одной из программ фестиваля показали «Обесчещенную» Штернберга с Марлен Дитрих в роли шпионки, завербованной австрийской секретной службой. Вероломной и искренней. Влюбившейся во врага — ​офицера русской армии. Таинственная дама в вуали, мехах, играет «Дунайские волны», Штрауса и Бетховена, пьет Бакарди. Не расстается с котом (как Холли из «Завтрака у Тиффани»), выбирает любовь, хотя может выбрать жизнь. И перед расстрелом, не спеша, поправляет тонкий чулок, сводя с ума солдат с ружьями.

Среди представленных находок; ​первый украинский звуковой мультфильм «Мурзилка в Африке» (его купили недавно); обнаруженный в музее Дарвина симпатичный детский фильм «Про обезьянку» 1935 года; картина «Оранжевый джаз» из проекта «Новой» — ​«Кино, которое мы потеряли», ее копия была утеряна, а в этом году случайно обнаружена. И еще многие другие работы разных лет.

Одна из центральных программ «Шестидесятые» демонстрирует относительно редкие фильмы из времен, когда «истина и вера сплавляются нерасторжимо, слитком, трудно разобраться, где что…» — ​эти строки из трифоновского «Старика» киновед Евгений Марголит цитирует в представлении программы. Он говорит о том, что фильмы оттепельной эпохи, которая сама по себе казалась командой «Вольно!», — ​такой же долгожданный выдох, как само время. Малоизвестные фильмы Алова и Наумова, Смирнова и Яшина, Масленникова и Авербаха — ​пронизаны токами исторической памяти. И память эта еще живая, еще не превращенная в державный эпос семидесятых или нынешних десятых.

У научных сотрудников, добившихся доверия уже экс-руководителя Алексеева, было планов громадьё. Планировали купить пленки с раритетной съемкой начала ХХ века (!) балетмейстера Александра Ширяева. Эти пленки рассыпаются, требуют «срочного лечения». Планировали заниматься немыми фильмами Эйзенштейна (мало кто знает, что в его «Генеральной линии» был авангардный цветной фрагмент, сделанный практически вручную, и в черно-белом кино возникал цветовой взрыв). Копию с цветным фрагментом недавно нашли в итальянском архиве. В Париже обнаружили около двух десятков русских дореволюционных фильмов, считавшихся утерянными. Отыскали первую экранизацию «Грозы» Островского с первой ролью Веры Пашенной в кино.

Нашли потерянные фильмы Евгения Бауэра и Якова Протазанова. А еще одну из первых русско-японских лент с участием знаменитейшей японской актрисы Ханако Ота — ​звезды европейской сцены, возлюбленной Родена. Ее единственная съемка была сделана в России в 1912 году.

В общем, работы на годы вперед. Будет ли она выполнена — ​большой вопрос. Возможно, Николай Малаков только внешне грозен, а в душе — ​радеет за дело. Но эта чехарда со сменой руководства с криминальным привкусом, похожа на дурной сон. Будто снова дают команду «Смирно!». Не только пленки в архиве, но и люди здесь — ​живые. Они тоже разрушаются. Они имеют право на спокойную жизнь и честную работу, а не только неравную борьбу за достоинство и выживание

Вот мнение Ирины Ивановны Рубановой, крупнейшего специалиста по польскому кино: