Чувство стыда, имманентно присущее человеку с момента рождения, с годами притупляется, а у кого-то исчезает совсем. Во всяком случае, у нынешних российских представителей власти и их апологетов трудно отыскать даже намек на его проявления. Так и с домашней Олимпиадой — в сухом остатке чувство всепоглощающей гордости: смогли, удивили, преобразили. Триумф беспримесный, олимпийское наследие не в книгах, а наяву, от желающих его лицезреть отбоя нет, жизнь если где и кипит, так это в Сочи. В образцовом регионе, волшебно преображенном единственно благодаря ключевому слову «Олимпиада» всего-то за семь лет. Можно сказать, в круглогодичном раю, где все напоминает о славных победах.

Наверное, там и вправду сейчас хорошо. Как и пять лет назад, у моря пахнет весной, а в горах от красоты захватывает дух, и вся космическая инфраструктура как новенькая.

Грустить было некогда. Надо было успеть еще что-то увидеть до закрытия. Надо было понять, что произошло, и поделиться ощущениями, которые приобрели несколько нереальный оттенок, как и сама Олимпиада.

Мы ехали в Сочи не воспевать, а отражать. Впрочем, «мы», имея в виду и Юрия Михайловича Роста, говорить слишком самонадеянно. Мы ни о чем не договаривались, просто само собой получилось, что в нашем маленьком «оркестрике» я отвечал за ритм, а Юрий Михалыч вел сольную партию. Вел, как и полагается мэтру, тонко и точно, каждый аккорд был неповторимым, и я не мог не гордиться, что оказался с ним в дуэте.

Но — про отражение. Масштабы разного рода проблем с Сочи-2014 были понятны, цена Олимпиады — непомерной (полтора триллиона рублей — не хухры-мухры),

Случилось событие, которое вряд ли еще доведется увидеть дома. На которое мечтали попасть миллионы людей, и подавляющее большинство тех, кому повезло попасть в Сочи, ощутили происходящее именно как праздник.

Не надо было стараться попасть в этот вихрь, достаточно было ему не сопротивляться. Да и невозможно, находясь в эпицентре той же спринтерской биатлонной гонки, думать про что-то другое, кроме того, что происходит перед твоими глазами, на расстоянии вытянутой руки. Сочинское олимпийское спортивное действо во всем его ярком и не лишенном драматизма разнообразии было живым.

Шли реальные Игры. В эту живую реальность органично вписывались хозяйские радости и горести, подвиги и падения, которые, пожалуй, уравновешивали друг друга и не давали возможности заподозрить Россию в чем-то предосудительном. Расстройств, конечно, хватало, недобор золота ощущался, но все это искупалось простой мыслью: не для себя же этот праздник проводим, а для всего мира. А то, что поводов для восторгов не очень много, так меньше и опасений, что патриотический ор забьет все остальное. По этой части особенно постаралась сплошь состоявшая из звезд мирового уровня российская хоккейная сборная, блистательно провалившая турнир.

После стольких потерянных гарантированных медалей его уже никто не ждал, и тут Россия рванула зло и отчаянно. 13-й рекордной и последней роковой российской наградой стало золото бобслейной четверки Александра Зубкова. Никто не собирался просто так отдавать медали, все брались с боем, но форсаж естественным не выглядел. Что-то в нем было не то.

По ходу Игр я готов был поверить, что победа в неофициальном зачете — далеко не главная цель, что хватит и мирового признания сочинской Олимпиады как успешной во всех отношениях. Но кому-то этого показалось мало. Даже и команды сверху не надо было давать.

Тревога нарастала стремительно, но поленья в огонь войны еще не были подброшены страной, две с лишним недели воплощавшей олимпийские идеалы мира и дружбы. На церемонии закрытия не мне одному было грустно. И не только оттого, что завершалось олимпийское действо.

То, что завершается относительно мирная эпоха, не знал никто. Наверное, не знал.

Мир хвалил Россию искренне, даже истовые недоброжелатели сквозь зубы признавали безоговорочность успеха, безупречность организации, исключительное радушие. Мир увидел другую Россию, чему, кажется, с разной степенью искренности радовались все.

Меньше чем через месяц «враги» жестко сформулировали, что сочинская Олимпиада была всего лишь спектаклем, грандиозность которого была призвана закамуфлировать истинное лицо страны. То, что рядовые участники действа делали праздник от всего сердца, в расчет уже не принималось.

Холодный геополитический расчет пустил коту под хвост то, что было нажито непосильным трудом.

Через три с лишним года миру было явлено то, что происходило за кулисами «спектакля». После годичного антидопингового расследования Международного олимпийского комитета Россию начнут лишать одну за другой медалей сочинской Олимпиады. В феврале 2018-го Спортивный арбитражный суд снимет обвинения по 28 спортсменам за недостаточностью доказательств, вернет большинство наград, Россия останется на первом месте в неофициальном командном зачете.

Но наличие грандиозного сочинского обмана сомнению подвергаться уже не будет (мы же согласились с основными выводами доклада Ричарда Макларена, не так ли?). Два золота в бобслее, кстати, уже не вернут. Триумф оказался с позором.

Нет никакого желания пересказывать эпопею беглого главы Московской антидопинговой лаборатории Григория Родченкова, который три года не устает разоблачать систему, одним из авторов которой он и был. Можно его усилия обозначить как «онвсеврет», можно сколько угодно смеяться над «дыркой в стене», но врет он не все, разве что привирает, и не все может доказать. Важно, что его вдохновителями и крышей были не последние чиновники, разносторонняя деятельность до бегства в США всех устраивала, а в Сочи он вовсе был «главным по допингу», удостоенным правительственной награды.

Желание потрафить власти может принимать самые уродливые формы, но преступлением оно не считается. Разве что перегибом. «Перегибщики» до сих пор так и не названы, сочинский позор, если называть вещи своими именами, не отрефлексирован. Его как будто и не было. Остался только праздник, про изящное завершение которого даже злопыхатели написали так: «Триумф российской культуры был эффективнее, чем демонстрация силы».

Это было ровно пять лет назад.

Без упоминания Сочи редко обходится стандартный новостной телевыпуск. Регион проводит 300 крупных мероприятий в году, от форумов и фестивалей до съездов и корпоративов, — позитив обеспечен. С наследием далеко не все ладно, но в конце концов не зря же президент РФ избрал город своей главной выездной резиденцией.

Радость Олимпиады была, это правда. Но отчего-то до сих пор очень стыдно.