Эта прекрасная история случилась в самом начале правления Путина, когда в кабинет президента одной кавказской республики прислуга доставила новомодную вещь: компьютер. Президент окинул орлиным взором монитор и непонятный гудящий ящик и изрек: «Телевизор — оставьте. Остальное — уберите».

Слова эти были пророческими. Закон об автономии отечественного интернета, принятый Думой в первом чтении на этой неделе, примерно так и переводится.

Этот закон — попытка превратить интернет в телевизор. Превратить рассредоточенную одноуровневую сеть, в которой каждый может быть и творцом, и потребителем информации, — в

Отдельный интерес представляет мотивировка закона. Закон объявляется ответом на «агрессивный характер принятой в сентябре 2018 года стратегии национальной безопасности США», в которой Россия «впрямую и бездоказательно обвиняется в совершении хакерских атак».

Конечно, тут можно посмеяться и сказать, что и в СССР тоже так было. Все планы ядерной войны с Западом начинались со слов: «США наносят первый удар». После чего излагался план атаки, явно разработанный с учетом того, что никакого «первого удара» не было.

В данном случае, однако, прекрасно то, что эта безумная мотивировка — про Штаты, которые вдруг решат отрубить Россию от интернета, — неосуществима чисто технически. Ибо главной особенностью интернета, самым способом его функционирования, главным механизмом, обеспечивающим его существование, является именно распределение доступа. Протокол BGP так и устроен, что все провайдеры передают трафик через друг друга. Чтобы отключить Россию от интернета, мало решения одних США. Остальные страны мира должны перестать пропускать российский трафик через свои сети, при этом тот факт, что он российский, им будет чрезвычайно трудно определить.

Как и всегда, когда наши власти замышляют гадость, они ссылаются на зарубежный опыт — в данном случае на Китай. Конечно, заимствование китайского опыта — это круто, но вот у меня вопрос: почему наши заимствования всегда носят такой странный характер?

Уж если мы что-то заимствуем у Европы, то законы против ГМО. А если от Китая — то Великий Китайский Файрвол.

Почему бы не позаимствовать, для разнообразия, китайские темпы экономического роста и китайский (минимальный) уровень госрасходов в ВВП?

Ведь Китай (в отличие от России) не просто строил свой интернет в изоляции с самого начала. Китай еще и создал для него огромный рынок. Китай — это бурлящая экономика с полутора миллиардами потенциальных потребителей, из которых четыреста миллионов — это средний класс. Все крупные западные интернет-компании имеют в Китае свои аналоги. В России эти аналоги если и были, то сплыли. «Яндекс» после «Крымнаша» потерял львиную долю капитализации, а «ВКонтакте» после аннексии у Дурова загибается на глазах.

На самом деле главная причина законопроекта об интернет-бомбежке Воронежа очень проста.

Чтобы это понять, достаточно вспомнить историю с новогодним обращением президента, выложенным в интернет. За сутки обращение собрало 75 тысяч дизлайков и сотни нецензурных комментариев. Комменты спешно закрыли, но точно такую же картину вы можете наблюдать, если найдете в интернете любой сюжет «Вестей». Из комментариев под ним вы никак не сделаете вывод о стопроцентной поддержке Кремля населением.

Проблема Кремля заключается в том, что программу «Время» смотрит около 5 млн человек, средний возраст которых составляет 65 лет, и эта цифра стремительно падает. А еженедельная трансляция того же Навального набирает от 1 до 3 млн просмотров. Ее смотрят молодые, и число их непрерывно растет. А хит Навального вроде фильма «Он вам не Димон» посмотрели 28 млн человек. А беседу Дудя с Ивлеевой, во время которой они непочтительно отзываются о президенте, — 22 млн человек.

Все российские методички насчет гибридной войны полны фантазиями о том, как можно манипулировать интернетом, и преувеличенными представлениями о могуществе троллей. Оно и немудрено: ведь эти методички написаны самими троллями, а они думают об одном — как выбить из хозяина больше денег.

К сожалению, кремлевских небожителей надо разочаровать. Революции в мире начали происходить задолго до появления интернета. И главной их причиной был не интернет. Их главной причиной была недееспособность и неадекватность властей.

Более того, если уж рассматривать, как влияет интернет на протестную активность, то с большой вероятностью влияние это отрицательное. Достоверных данных тут нет, но можно провести аналогии с обычной уличной активностью. Хорошо известно, что во всех цивилизованных странах резко упала подростковая преступность и даже подростковый секс. Причина — именно интернет. Тот мальчишка, который бил бы морды в подъезде, вместо этого режется в World of Tanks. Ничто не заставляет предположить, что с протестной активностью дело обстоит иначе. Если отнять у молодого поколения Instagram, то как раз тут-то, не зная, чем заняться, и попрут на улицы.

Отключение от интернета вернет Россию к другой одноуровневой сети, где каждый узел является одновременно и потребителем, и ретранслятором информации. А именно — к универсальному предшественнику интернета под названием Одна Бабка Сказала.

Заметим, что ОБС является еще более безответственной сетью, чем интернет. Если мы возьмем, к примеру, все последние катастрофы — пожар в «Зимней вишне», взрыв в Магнитогорске и т.д., — то увидим, что жуткие слухи о количестве жертв, о бандах террористов и пр., гулявшие в городе, были: а) хуже тех, которые распространялись в интернете, и б) ничуть не ограничивались молодежью.

Путинский режим и интернет несовместимы по сути. Режим — это иерархия и закрытость информации. Интернет — это одноуровневая сеть и открытость. Власть не верит в то, что открытые сети вообще возможны. Не случайно президент Путин заявлял, что интернет — это проект ЦРУ. Судя по всему, в его представлении интернет — это что-то вроде сети кремлеботов, только вместо кремлеботов там цэрэушники.

Иначе говоря, интернет — это телевизор. Только говорит и показывает в нем ЦРУ. Этот враждебный телевизор надо отключить, и тогда рейтинги вновь возрастут.

К сожалению, результаты отключения могут и огорчить. Тем более что на подходе спутниковый интернет OneWeb или StarLink — и что тогда?