— Я имел дело с цирком Cirque du Soleil во время организации конкурса «Евровидения» в Москве. За полгода до шоу они сообщили мне, что привезут в Москву потрясающие номера в воздухе. Через три месяца позвонил менеджер Cirque du Soleil и попросил помощи — им были нужны артисты воздушных жанров. Я им помог. В результате все сданные ими впоследствии номера, которые позиционировались как их аутентичный продукт, исполнялись исключительно российскими артистами цирка.

В свое время, когда объявили конкурс на вакантную должность генерального директора Московского цирка, мы с Запашным были конкурентами, и я ему проиграл. Тем не менее как организатор, как импресарио должен сказать, что в словах Эдгарда с точки зрения индустрии есть рациональное зерно. Программы Cirque du Soleil очень сильно отличаются от наших. Но главное отличие — огромная роль в экономике их проекта высокобюджетного менеджмента.

Но и закрыть для них страну невозможно, мы же сами в первую очередь работаем на зрителя. А наш зритель достоин лучшего зрелища. Поэтому метод, который выбрал Эдгард Запашный для борьбы с Cirque du Soleil, считаю совершенно неверным. Необходимо бороться и победить в честной конкурентной борьбе. Но для этого необходимо очень много сделать. Многое переосмыслить и найти адекватный ответ канадцам.

Мне очень жаль, что никто не рассказал Гуцериеву, что вовсе не обязательно обращаться к Cirque du Soleil, чтобы продемонстрировать хороший цирк. Он не из цирковой среды, если изучить ситуацию, вполне можно найти достойных партнеров. Аренда абсолютно новых площадок рядом с Кремлем в Зарядье и возле очень удобных подъездных путей на территории ЗИЛа предоставляет просто потрясающие возможности. Работая на фестивале Алины Кабаевой, я лично в этом убедился. Высота, подвеска, механизация — все на мировом уровне. Даже не ожидал, что у нас появятся залы с такими технологиями.

Если хорошо профинансировать наши постановки, мы можем быть на голову выше канадцев. Труппа у них больше, но не забывайте, что большинство исполнителей — наши граждане, а также украинцы и выходцы из нашей цирковой школы. Во время гастролей подсчет показывает, что выходцы из постсоветских стран составляют там около 70% (подавляющее большинство — россияне).

Самая, пожалуй, известная фамилия в Cirque du Soleil — наш замечательный воздушный гимнаст Николай Челноков, пришедший туда в числе первых. У него тогда был очень красивый номер — работа в воздухе на цепях. Николай — яркая фигура нашей школы, талантливейший человек, фонтанирующий нестандартными идеями, во множестве воплощенными в Cirque du Soleil.

Билеты в Cirque du Soleil даже выше 10-го ряда стоят более 3000 рублей. Ниже 9-го ряда предела для цены почти не существует. Вслед за ними начали подтягиваться цены и на Цветном бульваре, и у Запашного.

Эти цены нельзя исчерпывающе объяснить выездными расходами. Цирковой артист во все времена всегда все возил с собой. Это касается и наших артистов сегодня. Cirque du Soleil же вообще использует совершенно другую выездную модель. Они часто останавливаются в единственном городе, и вся страна едет к ним, а не они по ней колесят.

И канадцы, если зайдут к нам на подготовленную постоянную площадку, не станут снижать цены. Они у них формируются исходя из других соображений: «Вы такого шоу никогда нигде не увидите!»

Сегодня, как известно, канадская компания Cirque du Soleil на 60% принадлежит американцам и на 20% китайцам. Существует совершенно особый, китайский цирк со своей древней традицией. Их трюкачи достигли фантастических успехов, но китайский стиль особый, несколько непривычный. Полагаю, китайцы потому и не захватили ведущие позиции в Cirque du Soleil, что в тех странах, где он начинался как бизнес, не нужен был восточный образ.

Cirque du Soleil вообще очень сильно отличается от традиционного русского цирка. Точнее, это даже не совсем цирк, хотя и очень красивое шоу. Там очень много элементов театра, огромные деньги вкладываются в декорации, костюмы и реквизит. Хотя не они это придумали, впервые элементы театра появились в цирковых шоу еще при Станиславском. Все же главное их отличие от нас — в объемах финансирования программ.

Канадцы принципиально отказались от использования в шоу животных, а наш зритель без них выступление на арене за цирк не признает. Ведь подавляющее большинство зрителей — дети, ведущие за руку родителей.

Возможно, пока еще это наше преимущество, поэтому Запашный и делает ставку на животных. Но его понимание своей роли в нашем цирке таково, что он позиционирует себя как единственного циркового артиста России. Если посмотреть СМИ, кажется, что кроме него, больше уже нет никого, а ведь это вовсе не так.

Эдгард многое уже сделал для цирка на Вернадского, но предстоит построить существенно больше. Главные деньги впереди, их самосвалами надо завозить, чтобы все засверкало в соответствии с планами. И как крупный импресарио он понимает, что и его бизнес-интересы будут серьезно ущемлены, когда сюда на постоянной основе зайдут канадцы.

Вполне возможно, что появление в Москве на нерегулярной основе еще одного цирка кардинальных изменений в расклад не внесет. Но надо постоянно думать о развитии. Для меня цель международного сотрудничества — это постоянное увеличение количества и повышение качества наших шоу и отдельных артистов на выезде по всему миру. Артистов цирка невозможно коварно «переманить». Они идут туда, где платят хорошо и регулярно, где есть интересная работа. Вот эти условия мы и должны создавать здесь, а не запрещать въезд иностранцам. А Росгосцирк под управлением уволившегося 30 ноября директора Дмитрия Иванова, наоборот, официально сократил гастроли за рубежом.

Он был не первый, кто начал разрывать связи с иностранными импресарио. Иностранцы, приезжавшие в Росгосцирк заключать договоры, часто просили отдельные номера, а им весьма жестко навязывали целые программы. Это было невыгодно, и связи стали обрываться. На это наложились сокращения. До сентября прошлого года в Росгосцирке было около 2500 артистов. В январе этого осталось примерно 700.

Иванов не нашел адекватного ответа на вызов международной конкуренции. Он ведь к цирку никакого отношения не имел — всю жизнь играл на трубе в оркестрах. Лишь недавно, если сравнивать с многочисленной плеядой признанных цирковых импресарио, он пришел директором в цирк Ижевска. Он не выходил в манеж акробатом, гимнастом или хотя бы униформистом. Он совсем не знает этого мира. Его нельзя попросить: «Отойди от форганга, посмотри, что там с пистой».

А коли ты даже этого не знаешь, тебе уже не доверяют и не видят в тебе защитника своих интересов. Цирковой мир чрезвычайно консервативен. В результате Иванову под конец противостояли все цирковые артисты.

Росгосцирк до сего дня полный монополист в стране (38 стационарных цирков в управлении по всей России). Если хозяин внесистемного шапито начнет платить артистам достойную зарплату, у него через пару месяцев штаны упадут.

Пока же все это хозяйство держит в руках заместитель уволившегося Иванова — Беляков, тоже не имеющий к цирку отношения. Скоро будет назначение нового руководителя Росгосцирка, и на этом месте крайне нужен не временщик, а понимающий специфику отрасли и современное положение выходец из чрезвычайно специфической среды.

Нужен человек уровня Николая Челнокова, не просто знающий нашу отрасль, но имеющий опыт работы за рубежом, который может принести сюда элементы передового менеджмента мирового уровня. Кроме Челнокова можно вспомнить перешедшего из частной антрепризы в систему Росгосцирка Гию Эрадзе, пошедшего по пути, схожему с Cirque du Soleil, вкладывающего серьезные деньги в номера. Представьте, первых животных он закупил в большом количестве в таллинском зоопарке. Хотя дрессуре Эрадзе не уделяет того места, которое она традиционно занимала в советском цирке.

На самом деле цирк хорошо себя чувствует пока еще у нас и в Китае. В Европе, США, странах условного Запада интерес к нему медленно падает. Наша же аудитория благодарная, иностранцы это чувствуют. За нее и идет борьба.