Уникальный и очень опасный

Первый блок Ленинградской атомной, построенный в свое время Всесоюзной ударной комсомольской стройкой, был пущен в эксплуатацию в декабре 1973 года. В соответствии с проектом он должен был отслужить 30 лет. Однако в начале нулевых срок эксплуатации был продлен еще на 15 лет. В конце 2018 года истекает и он: первый российский РБМК будет остановлен 22 декабря. Затем — подготовка к демонтажу.

Пословица «Ломать – не строить» к выводу из эксплуатации атомной станции категорически не подходит. Прежде всего демонтаж связан с работами в принципиально новых условиях высокой радиоактивности. Стоит только сказать, что отработавшее ядерное топливо — плутоний-239 будет оставаться смертоносным еще сотни тысяч лет. При демонтаже ядерные сборки, конечно, извлекут и вывезут на захоронение. Но загрязненное и активированное оборудование будет оставаться смертоносным.

По усредненным оценкам, при демонтаже одного блока АЭС образуется 100 000 тонн бетона, 5000 тонн стали и 500 тонн других радиоактивных отходов (РАО). Поэтому проект потребует создания целой инфраструктуры по дезактивации, переработке, хранению и захоронению РАО. Но прежде всего потребуются научное обоснование, расчеты, проектные и технологические проработки. Словом, демонтаж — уникальный по сложности и рискам проект.

«На 95% кладка состоит из радиоуглерода (14С), легко распространяющегося и усваиваемого живыми организмами, — говорит физик-ядерщик из литовского Висагинаса Владимир Кузнецов. — Период полураспада 14С — 5730 лет. Кроме того, он содержит хлор-36 (Cl-36) с периодом полураспада 300 тысяч лет, легко растворимый в воде и влажном воздухе. А также тритий (H3), от которого эффективной защиты просто не существует».

По словам ученого, фильтры хоть и задержат 99,99% графитовой пыли, но 0,01% все равно попадет в атмосферу. Фильтры со временем будут загрязняться и за 15–20 лет изотоп углерода накопится в окружающей среде в опасных количествах. Благодаря высокой подвижности, а также атмосферным процессам С14 переносится на большие расстояния. Окислившись до радиоактивного углекислого газа, через фотосинтез вместе с обычной углекислотой радиоактивный изотоп вовлекается в биологические процессы.

Этот пример подчеркивает, насколько беспрецедентный по масштабам, рискам и затратам проект развернется в ближайшие годы на берегу Финского залива в 60 км от Петербурга. Безусловно, людям небезразлично, где и как будут размещены сотни тысяч тонн радиоактивных отходов, какими будут состояние окружающей среды до и во время демонтажа, как это отразится на здоровье жителей региона, и в первую очередь атомного города. Есть вопросы к стоимости проекта: какова она, на какие средства будет осуществляться демонтаж, не помешает ли экономический кризис.

Казалось бы, именно этим вопросам и должен был быть посвящен круглый стол о проводах «на пенсию» блока РБМК. Но собравшихся — представителей Общественной палаты Ленобласти, экологов из «Зеленого креста», Центра социально-культурных инициатив, Общественного совета при губернаторе области — почему-то больше занимали разговоры об использовании в будущем помещений ЛАЭС.

Не вашего ума дело?

В середине лета жители Соснового Бора направили письмо директору ЛАЭС Владимиру Перегуде. Один из вопросов был: «Согласно законодательству, за пять лет до истечения проектного срока службы должна быть разработана программа вывода из эксплуатации блока АЭС. Создана ли на сегодня такая программа? Где с ней можно ознакомиться?»

Ответ пришел в электронном виде, без подписи, исходящего номера, от имени руководителя Управления информации и общественных связей Ленинградской АЭС Андрея Альберти. Он звучал кратко, почти по-военному: «Программы вывода из эксплуатации для всех четырех блоков Ленинградской АЭС с реакторами РБМК-1000 разработаны, утверждены и поддерживаются в актуальном состоянии. Требования к содержанию программ изложены в РБ-013-2000 «Требования к содержанию программы вывода из эксплуатации блока атомной станции». Ряд данных по вопросам обеспечения безопасности, представленных в этой программе, не позволяют сделать этот документ доступным для открытого распространения».

В переводе на русский — не вашего ума дело.

Интересующих жителей города подробностей о выводе не найти на сайтах ЛАЭС и Росатома, в СМИ Соснового Бора, не говоря уж о региональных или федеральных изданиях. К примеру, 1 октября местная газета «Маяк» сообщила о выездном заседании Парламентской ассоциации Северо-Запада по правовым вопросам на ЛАЭС. Вот бы где рассказать о предстоящем проекте. Нет, главной темой стал ввод нового блока в Сосновом Бору ВВЭР-1200.

Может быть, информация о демонтаже является закрытой, а интерес к ней неуместным? Не совсем так. Интерес граждан укладывается в контент законодательства РФ. Так, ст. 42 Конституции РФ и ст. 11 Закона «Об охране окружающей среды» гласят, что каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии. А принятый в июле 2014 г. ФЗ-212 «Об основах общественного контроля в РФ» закрепил право общественных объединений и активистов контролировать деятельность госорганизаций. В том числе госкорпорации «Росатом».

«Требование о взаимодействии атомного ведомства с общественностью заложено и в принятой в 2014 г. концепции вывода из эксплуатации установок Росатома, — комментирует директор ООО «Декомиссия», председатель Общественного совета южного берега Финского залива Олег Бодров. — Что вполне логично:

«С другой стороны, в концепции ЛАЭС, утвержденной год спустя, этот пункт отсутствует, — продолжает Олег Бодров. — Да и в росатомовском документе требование контактировать с гражданами декларативно. Оно не имеет конкретики и четкой законодательной базы. Что делает такое взаимодействие, а тем более общественный контроль в Росатоме процессом невнятным. Явно просматривается правовая нестыковка».

«В федеральных законах, регулирующих деятельность госкорпорации «Росатом» нет положений, закрепляющих право на общественное участие и общественный контроль, — поясняет член общественного совета ГК «Росатом» Александр Никитин. — Не прописан он и в региональных законах об охране окружающей среды, ядерной и радиационной безопасности».

По словам Александра Никитина, в 2016 г. по настоянию Сергея Кириенко (в то время главы Росатома) был разработан проект Положения об общественном контроле в атомной отрасли. В нем использовались рекомендации, изложенные в законе «Об основах общественного контроля…», а также нормативных документах, регламентирующих деятельность атомной отрасли».

«После ухода Кириенко из госкорпорации новое руководство общественного совета Росатома решило тему общественного контроля снять с повестки дня, — резюмирует Александр Никитин. — Неудивительно, что информацию теперь можно спрятать под завесой секретности или ограниченного распространения. По сути, мы наблюдаем тенденцию возвращения к ведомственной закрытости, что существовала в советские времена».

Чего хотят жители

В таких странах, как Германия, США, Литва, общественность участвует в процессе вывода из эксплуатации АЭС — это прописано в Орхусской конвенции. Кроме того, в законах о выводе АЭС оговорено создание общественных советов, которые объединяют муниципальные власти, профсоюзы, партийные и общественные организации, экспертов, атомщиков.

Активисты Соснового Бора тоже будут настаивать и на создании Общественного совета и на независимом мониторинге, который должна вести межведомственная экологическая лаборатория и на проведении стратегической оценки воздействия на окружающую среду (СОВОС) проекта демонтажа.

СОВОС учитывает воздействие не только самого демонтажа, но и всех существующих на данной территории предприятий.

Точно так же, по мнению активистов, общественность должна контролировать финансирование проекта. «Попытки законодательно обеспечить накопление средств для вывода из эксплуатации российских АЭС предпринимались атомным ведомством почти четверть века, — рассказывает Олег Бодров. — Однако на 2015 год на нем накоплено порядка 10 миллиардов рублей. Это притом что только вывод четырех блоков ЛАЭС оценивается в 60 миллиардов (для сравнения: вывод двух блоков Игналинской АЭС, также с реакторами РБМК, — в 3 млрд евро или 240 млрд рублей)».

«Чтобы реально накопить ресурсы, необходимо, чтобы Резерв управлялся и контролировался независимо от эксплуатирующей̆ организации (концерна «Росэнергоатом»), — считает Олег Бодров. — ГК «Росатом» живет на бюджетные средства, то есть на деньги налогоплательщиков, и граждане имеют право контролировать расходы атомного ведомства».

В режиме спецоперации? Не надо!

Мы имеем богатый исторический опыт бед, связанных с ведомственными «заборами». Так, в середине 90-х на причалах Северного морского флота скопились десятки отработавших свой срок атомных подводных лодок (АПЛ). Ржавые субмарины качались на волнах с неразгруженными реакторами. На извлечение ядерного топлива у военных не было средств. Но ведомственную тайну и моряки, и атомщики хранили за семью замками. Тем временем высокоактивный плутоний в любой момент мог оказаться в морской воде. Баренцеву морю, а возможно, всему Северно-Ледовитому океану грозила смертельная угроза.

И к колоссальным по объему работам по утилизации советских АПЛ подключились десятки стран. В спасение Баренцева моря было вложено до миллиарда евро. К счастью, Никитина после пяти лет судебной тяжбы оправдали. Почти сто АПЛ, в том числе Тихоокеанского флота, были утилизированы.

При подобной экологической ответственности Росатома граждане вправе ожидать от органов государственной власти инициатив по внесению поправок в российское законодательство, обеспечивающих общественное участие в выводе на «пенсию» блоков АЭС. И время на это еще есть.

В запасе пять лет

Согласно концепции вывода блока № 1 ЛАЭС, после остановки он будет готовиться к демонтажу до декабря 2023 г. За это время должна быть разработана проектная документация и проведена государственная экологическая экспертиза. Экологи настаивают на создании экспертной группы при правительстве РФ, которая подготовит законопроект о выводе отработавших ядерно опасных объектов в РФ.

«Для создания действующего общественного контроля «Росатом» должен утвердить Положение об общественном контроле в атомной отрасли, — говорит Александр Никитин. — В Положении следует предусмотреть лучшие практики международных норм, которым Росатом следует при строительстве объектов за рубежом».

Вслед за первым блоком на Ленинградской атомной будут выводиться блоки № 2 (2020 г.), № 3 (2024), № 4 (2026). То есть на берегу Финского залива развернется грандиозная постэксплуатационная атомная эпопея.

ВСЕ МАТЕРИАЛЫ ПЕТЕРБУРГСКОЙ РЕДАКЦИИ ДОСТУПНЫ ПО ССЫЛКЕ