— Ты уже готов рассказать, где сейчас находишься?

— В одной из прибалтийских стран.

— Хорошо. А какие дальше у тебя планы? Понятно, что будешь делать в ближайшие несколько месяцев?

— Я продолжаю здесь работать, сегодня у меня опять вышел материал про Боширова и Петрова — в «Досье». МБХ медиа его перепечатали, они мне звонили, уточняли некоторые моменты. Я вывез с собой все архивы, все материалы, поэтому я так же буду работать.

Я вывез все то, что не мог печатать там. А здесь я могу это делать, не опасаясь никаких обысков.

— Когда ты уехал из России?

— Больше недели назад.

— Расскажи, что предшествовало твоему отъезду?

— Опасность я всегда чувствовал. А здесь вышла такая история — я не хочу вдаваться в детали — меня предупредили.

— О чем?

— А ты можешь сказать, где этот человек работал?

— Он силовик. Его прижали к стенке, сказали дать на меня показания. А он достаточно порядочный. Говорит, у меня нет выбора — прости. Но я успел уехать, а его уволили.

— То есть, он все-таки не дал показания?

— Мне трудно сказать. Я теперь не хочу ему звонить, подставлять — я вообще об этой истории не хочу говорить пока.

— Как ты думаешь, с чем связана эта провокация? С публикациями про Петрова и Боширова?

— Это комплекс причин. Петров и Боширов, конечно, вызывают особую злобу. Мы не просто говорим — да, вот они ГРУшники, военнослужащие. Мы детально рассказываем: что, где, когда, вплоть до номеров удостоверений, воинских частей.

— Ты готовил именно первую часть совместного трехсерийного расследования сBellingcatиThe Insider?

— Я готовил внутреннюю информацию. Ребята из Bellingcat и Insider пробивали заграничные паспорта, перелеты, а я, в основном, собирал данные про этих фигурантов — что они здесь из себя представляли. Какие у них были автомобили, квартиры, кто еще в этих квартирах прописан, вплоть до того — кто за интернет платит. Это тоже важно.

— Не все эти детали есть в опубликованных текстах.

— Мы что-то находим, но не всегда можем показать скрин — тогда будет понятно, откуда он получен. Там многое осталось за кадром.

— Это все будет в какой-то момент опубликовано?

— Кое-что я решил сам напечатать. На «Досье».

— Расскажи про Боширова — ты говорил, у тебя есть данные, что он вывозил Януковича?

— Я тут ничего особо не могу рассказать. У меня есть человек, который прослужил в ГРУ тридцать лет. Я ссылаюсь на него. Он сказал, что Чепига-Боширов был там, с группой. Перепроверить это я не могу.

— У тебя будет какой-то текст на эту тему опубликован?

— Нет, я сейчас пишу большой текст совсем не про Януковича — вообще про ГРУ. Про руководство, скандалы.

— То есть, историю про Януковича ты знаешь со слов этого ГРУшника?

— Я его случайно нашел — он тридцать лет прослужил, но очень активный, ему не хватает денег. Он выложил свое резюме на сайте Superjob, с номером телефона. Я его там заметил, мы стали общаться. Я эти базы постоянно смотрю, там очень много интересных людей.

— И давно вы с ним общались?

— Я позавчера с ним говорил. Как раз начал писать материал — позвонил ему. Он мне говорит:

— А какие-то еще детали он рассказывал?

— Нет. Я, говорит, заметил его. А еще мужиков, которые потом составили руководящий состав ЧВК Вагнера.

Я ему сейчас не звоню — попозже позвоню, хотя вряд ли он что-нибудь еще добавит.

Я там не был, перепроверить не могу. Но он мне сливает информацию, заслуживающую доверия. Раньше я его про Боширова не спрашивал.

— Про Героя России тоже от него информация?

— Там они очень ревниво относятся к таким вещам: кто за что получил Героя. Поэтому разговор и зашел: героя-то Боширов получил за Януковича. Вот в чем дело, поэтому ГРУшник и завелся. Для них награды — это больная тема.

— Ты еще говорил, что из-за публикаций про Петрова и Боширова к тебе может быть применена уголовная статья. Разглашение гостайны?

— Конечно, там может быть разглашение личный данных, гостайны — смотря, какой приказ придет свыше. Каких-нибудь засекреченных свидетелей найдут, которые скажут, что Канев давал взятку генералу МВД. Наркоманов наберут, и на основании их показаний могут все что угодно сделать.

— А на этой случай адвокат, например, у тебя есть?

— Сюда-то нет. То есть, пока ситуация не разрешилась, тебе обратно нельзя?

— Я понял, что теперь долгое время мне пути назад нет. Жалко, конечно. Столько дел планировал. Ну и есть определенный уровень жизни: встал утром, сел за руль, поехал, пошел на пруд мой любимый, с друзьями пообщался. Я вот этого лишен, переживаю очень сильно.

Но с другой стороны, я просыпаюсь каждое утро —

Неоднократно такое было, последний раз человек с камерой бежал за мной, говорил, что я послал ребят на смерь в Африке, а теперь тут сижу на лавочке, мороженое ем. Представляешь?

Какие-то постоянные провокации. Вот этого сейчас нет.