Четыре вторых тура на губернаторских выборах 2018 года обернулись, пожалуй, самым громким провалом кремлевской политики за последние семь лет. В стране, где еще недавно 86% граждан поддерживали курс президента, а над несогласным меньшинством было принято смеяться, сторонники курса на стабильность потерпели рекордную серию поражений. В двух регионах, Владимирской области и Хабаровском крае, победили представители формальной оппозиции, кандидаты от ЛДПР. В Хакасии кандидат от «Единой России» был вынужден снять свою кандидатуру с участия во втором туре якобы по состоянию здоровья. Приморский край, где фактическую победу одержал кандидат от КПРФ, ЦИК пришлось от греха подальше отправлять на повторные выборы, которые состоятся теперь накануне Нового года — и скучно там точно не будет.

Как получилось, что единороссы теряют контроль над ситуацией в регионах, несмотря на то что все козыри, от денег и административных рычагов — до отсутствия реальных конкурентов, казалось бы, по-прежнему в их руках? Одна причина, конечно, связана с тем, что президент Путин, рейтинг которого по-прежнему достаточно высок, подается избирателям как политик, действующий целиком независимо и от правительства, и от номинальной партии власти. Последний термин в отношении «Единой России» звучит, кстати, совсем не так дежурно-убедительно, как еще несколько лет назад. Путин не просто дистанцируется от единороссов, но и по ключевому вопросу — о пенсионной реформе вступает с ними в полемику. В это время представители других парламентских партий публично клянутся в верности президенту и обещают «продолжить его курс». Так что даже граждане, вполне лояльные к действующей (президентской) власти, с чистым сердцем голосуют за ЛДПР или КПРФ.

Стратегически поражение единороссов, разумеется, можно напрямую связывать с пенсионной реформой, о своем несогласии с которой заявили примерно те же самые 80% граждан. Всю ответственность за реформу сейчас публично возлагают на непопулярный триумвират — «Единую Россию», Дмитрия Медведева и либеральных экономистов. Медведеву и экономистам идти на выборы было не нужно, а вот выдвинувшиеся в регионах единороссы напоминали отряд политических камикадзе. Им нужно было выигрывать электорат, держа в руках законопроект о пенсионном возрасте. Расчет был на инерцию политической машины и отсутствие сопротивления со стороны других партий, и в большинстве регионов эта ставка вполне себя оправдала. Крупный тактический просчет был допущен в Приморье, где ради усиления позиций врио и кандидата от единороссов Тарасенко, накануне позировавшего вместе с Путиным на Восточном экономическом форуме, второй тур решили провести на неделю раньше.

Дальше был запущен стандартный механизм, хорошо описанный в политической науке. Граждане, которые не видели смысла для участия в политике в условиях «электорального авторитаризма», то есть в ситуации, когда на любых выборах все равно побеждает заранее известный кандидат, заинтересовались вторыми турами. Второй тур на губернаторских выборах — это повод прийти на участок и высказать начальству все свои претензии тем самым «протестным голосованием».

Нелепый скандал в Приморье, устроенный некомпетентным штабом кандидата Тарасенко, в итоге широко обсуждался в стране и через неделю легко перекинулся в соседний Хабаровск. Люди увидели, что единороссы могут проигрывать, и выборы мгновенно стали интересным мероприятием. По этой причине у кандидата Сергея Фургала, который уже заявил было, что готов стать заместителем единоросса Вячеслава Шпорта в будущем «коалиционном правительстве», не осталось ни единого шанса проиграть выборы.

Мобилизовать собственный электорат привычными методами после краха в Приморье единороссы уже не успевали, и самое умное, что им пришло в голову, — это взять паузу в Хакасии. Вероятно, в предвыборных штабах были горячие головы, которые предлагали рисовать «правильные итоги», несмотря ни на что. Но когда оппозиционный кандидат лидирует с 70% голосов, как это случилось в Хабаровске, наступает предел рисования, такое разгромное поражение технически нельзя представить в качестве скромной победы. Во Владимире после закрытия участков не публиковались экзитполы, а первые данные ЦИК свидетельствовали о минимальном преимуществе оппозиционного кандидата. Но и там в итоге от планов по принудительной стабильности отказались.

Пожалуй, самая комичная часть этих выборов связана с желанием кремлевских политтехнологов задним числом представить все происходящее в качестве хитроумной многоходовки. СМИ сначала опубликовали «эксклюзивную информацию» о том, что нелепые вбросы и учения МЧС на избирательных участках были спланированы намеренно, чтобы добиться отмены итогов выборов. Затем появилось много рассуждений о том, что в Кремле не очень-то и хотели, чтобы губернатором Хабаровска становился единоросс, а Фургал, наоборот, является «конвенциональным кандидатом» и т.п. Все, что осталось профессионалам, проигравшим выборы, — поддерживать иллюзию управляемости политического процесса в России.

Теперь перестройка политического поля будет развиваться в двух направлениях. С одной стороны, КПРФ и ЛДПР могут оседлать огромную волну возмущения, связанного с пенсионной реформой.

Пробные шары дальнейшего усиления «системной» оппозиции запущены разговорами о формировании коалиции двух партий во Владимире и Хакасии (в последней пост губернатора еще вакантен). С другой — Кремль может «наказать» непослушных победителей, к которым теперь будут относиться как к «несистемным оппозиционерам», то есть как к Навальному. О наличии такой позиции пишут со ссылкой на собственные источники «Ведомости».

До сегодняшнего момента партии Зюганова и Жириновского делали все, чтобы спасать рушащуюся политсистему, имитировать демократию и демонстрировать лояльность кремлевскому курсу. Если теперь их за это накажут, политические камикадзе останутся один на один с народом.