Из ТИК (территориальной избирательной комиссии) Серпуховского района я уехал в половине второго ночи в понедельник, когда все было уже ясно — прежде всего то, что жульничать тут никто не собирается. Действующий губернатор Андрей Воробьев явно не набирал большинства голосов, но уныния на лицах членов ТИК я не заметил. Сегодня, когда есть возможность не врать, если кто-нибудь уже сделал это вместо тебя, — это уже праздник: и сама глава ЦИК Элла Памфилова подает тут превосходный пример.

Председатель ТИК Серпуховского района Александр Петрович Рабочих, имеющий к таким ФИО еще и соответствующие усы, с наблюдателями был чрезвычайно открыт и любезен. К его работе у нас нет никаких претензий, а вот к выборам есть: и губернатора, и в особенности, главы района.

К последним не был допущен тогда еще действующий глава района Александр Шестун — но это сделала не ТИК, а сначала начальник СИЗО «Матросская Тишина», не пускавший к нему нотариуса, а когда тот дрогнул — его коллега по СИЗО Лефортово. Чтобы признать выборы главы Серпуховского района незаконными в целом, хватило бы и этого одного пункта.

На историю с Шестуном жители района ответили голосованием на одновременных выборах губернатора, на которых Воробьев набрал (со всеми поправками на голосование бюджетников) 34 процента.

…Единственная улица в деревне Съяново-2 начинается километра через два, как закончился асфальт, и такого количества машин и автобусов, как в воскресенье, здесь никто никогда не видел: по данным последней переписи, в Съяново-2 проживает 83 человека. А дело в том, что сюда, за 35 км, приехали голосовать отставные офицеры, их жены и вдовы из поселка Курилово (Серпухов-15). В отсыревшем сарае под вывеской «Клуб» в Съяново-2 было подано 1068 голосов. Если вычесть по максимуму 68 голосов, предположив, что гражданский долг отдали и съяновцы, то из Серпухова-15 сюда доехала тысяча избирателей — из 3357-ми, зарегистрированных там по прежним данным ЦИК.

На президентских выборах полгода назад, когда избирательные участки в военном городке еще не были ликвидированы, на них зарегистрировалось 2485 избирателей. Но и на этот раз тысяча все же не пожалела выходной и доехала, чтобы изъявить свою волю следующим образом: Андрей Воробьев (ЕР) — 134 голоса (первыми в 8 утра к пункту голосования были доставлены 170 офицеров и солдат, заступающих на боевое дежурство, и это, вероятно, их голоса); Константин Черемисов (КПРФ) — 260 голосов; остальные кандидаты — 396 голосов.

Военный городок Курилово Министерства обороны в лесу в стороне от бетонки Балабаново — Серпухов возник в 1960 году как элемент защитного кольца Москвы, развился в 70-е годы, когда здесь была создана станция дальнего космического слежения («шарики» — как любовно называют их местные), а также и ликвидированная позже ракетная часть. Жительницы в годах, с которыми я успел поговорить в Съяново и Курилово, рассказывают, что когда-то попасть сюда было мечтой офицерских жен, но в 90-х городок, насчитывающий сегодня с детьми и приехавшими бабушками до 5 тысяч жителей, стал приходить в упадок. В апреле 2012-го (как раз когда президент предложил назначить будущего министра обороны Шойгу губернатором Московской области) Курилово было исключено из числа закрытых военных городков, а куриловчанам напомнили, что географически 23 их 5-этажных дома, не считая всего остального, вместе с населением относятся к деревне Маринки Калужской области.

Разница наглядно выражается в том, что от серпуховской электрички пенсионеры на автобусе бесплатно доезжают до Берендеева царства (это остановка «Рудаково», там на дороге еще страшненькие сказочные скульптуры), затем их высаживают, но на дороге не оставляют, а прогоняют теперь через кассу, и до дома по территории уже Калужской области они доезжают за 60 рублей (без льгот от Серпухова 170). На таких условиях, теряя подмосковную прописку, жители Серпухова-15 не соглашаются становиться калужанами и упираются уже шестой год.

В 2016 году мэр Серпуховского района Шестун, отремонтировавший в Курилово школу (800 учащихся) и детский сад и всячески опекавший здешнюю молодежь, предложил губернатору Калужской области Анатолию Артамонову передать военный городок в Московскую область в обмен на 80 га свободных территорий, и Артамонов был не против, но губернатор МО Воробьев эту сделку не одобрил: возиться со сброшенной военными коммуналкой — большая головная боль. По версии моих собеседников в Курилово, Воробьев сознательно ликвидировал здесь выборные участки летом 2018 года, понимая, что эти 3,5 тысячи избирателей проголосуют против него. В России ведь на то и солдаты, чтобы ими жертвовать. На строительство громадного храма в парке «Патриот» у Родины деньги есть, а на образование и здравоохранение для 5 тысяч, забытых в Курилове, — нет.

После письма куриловчан Владимиру Путину (они же за него голосовали в марте у себя дома) и посадки Шестуна — последнего, кто, несомненно, воспротивился бы этому цирку с конями, — решением обновленного руководства Серпуховского района им и был выделен для голосования этот сарай за 35 км в Съяново-2, да еще (вот это забота!) автобусы в придачу.

Судьба этих 5 тысяч бывших и действующих офицеров и их ближних (как правило, с высшим образованием), забытых Родиной в лесу в 100 км от столицы — это, конечно, отдельная тема, и мы к ней в ближайшее время еще вернемся, но пока у нас тема — выборы.

Юлия Шестун, с большим отрывом победившая на выборах в районный совет депутатов, но снятая с гонки за пост главы района решением судьи В.А. Коляды из Серпуховского городского суда, последовательно превращает эту историю в цирк (на мой взгляд, правильно делает: это цирк и есть). Решение о снятии ее с выборов далеко за пределами сроков регистрации по заявлению одного из безнадежных кандидатов было принято 9 августа, но оформить его мотивировочную часть суд не спешил, и в ее отсутствие 13 августа юристы Шестун продали краткую апелляционную жалобу. А 20-го уже подробная жалоба была отправлена обычным письмом из города Братска Иркутской области – с расчетом на то, что без жалобы Московский областной суд не сможет и утвердить это решение до окончательного формирования списков, и Юлия в них останется.

Однако и в отсутствие этой жалобы апелляционное заседание было назначено на 27 августа, а письмо, успевшее доехать по железной дороге до сортировки в Красноярске, 26 августа было там кем-то извлечено из общего потока и доставлено на следующий день прямо в заседание Мособлсуда.

Обе стороны, что называется, за ценой не постояли, и если бы, допустим, мы наблюдали за футбольным матчем, обе комбинации, конечно, вызвали бы наш зрительский восторг: о! Какой финт, какой удар!.. О! И этот вытащили!.. Но тут не шутки, а вопрос о власти и государственном устройстве — должен же быть в этом и какой-то не просто потешный интерес? Зачем тогда вся эта показательная серьезность во главе с милейшим Александром Петровичем, словно сошедшим с советского плаката? Зачем потеряли солнечный выходной столько добрых учительниц, радующихся, что сегодня врать досталось не им? Для чего, в конце концов, толстые пачки голубых и розовых избирательных бюллетеней, две трети которых вследствие низкой явки все равно пошло в утиль?

Ответ на этот вопрос тоже есть, он заключен в невнятном слове «легитимность», с которой у губернатора Воробьева оказалось не очень, зато у президента Путина все в порядке. Но, чтобы развернуть этот ответ, нам понадобилась бы еще одна газетная полоса, да, пожалуй, и не одна, а это был только рассказ об одном дне выборов в одном районе Подмосковья.