Единый день голосования 9 сентября вряд ли можно будет назвать прошедшим в спокойном режиме. На несогласованные акции протеста сторонников Алексея Навального власти отреагировали достаточно жестко. В ряде городов прошли задержания. Центром конфликта стал Санкт-Петербург, где были задержаны более 500 человек (по данным МВД – 100): в автозаки вели стариков и детей, некоторых демонстрантов, не стесняясь, били дубинками, в толпу кидали дымовые шашки. Столкновения с полицией были и в Москве, по их итогам уже заведено уголовное дело по факту нападения на полицейского. Всего по стране было задержано, по данным ОВД-Инфо, 839 человек.

На этом фоне откровенно скучные в первой половине дня выборы (самое запоминающееся событие – голосование директора барнаульского зоопарка, который пришел на избирательный участок с тигренком) к вечеру тоже местами превратились в интригующие. Как минимум, в трех регионах – Хабаровском крае, Приморье и Хакасии, - ни один из кандидатов, кажется, не смог преодолеть планку в 50%. О том, что на выборах может быть второй тур, в России уже успели подзабыть. В некоторых регионах «Единая Россия» по данным к 22:00 уступала, хотя и незначительно, КПРФ и ЛДПР.

«Новая» попросила экспертов оценить, насколько на выборы повлияли протесты на улицах, и можно ли говорить, что пенсионная реформа стала большой проблемой для действующей власти.

— Пока все остались при своих. Нет никаких индикаторов, цифр, показателей поддержки власти, и нет окончательного числа участников протестов. Разница по отношению к протестующим в Москве и Питере носит местный характер. Собянину было важно показать на выборах, что он выше всего — в том числе выше федеральных проблем, — а в Петербурге на жесткость задержаний могли действовать факторы страха перед возможными массовыми беспорядками. По итогам протеста пока нет сдвига, который власть могла бы рассматривать как сигнал от оппозиции, но и нет сигнала от власти, что она хотя бы что-то понимает в происходящем.

Возможные вторые туры на выборах в разных регионах – это, несомненно, следствие того, что население недовольно властью. Пенсионная реформа что-то надорвала в консенсусе общества и власти. Но этот надрыв еще не сказался до конца, он ушел вглубь, и надрыв этот серьезный. Власть в слишком явной форме сняла с себя ответственность за условия выживания. Кажется, в Кремле что-то недооценили. Ведь там действительно считают, что те деньги, которые система тратит на саму себя, формально потребляет население – пусть это не деньги на продукты, но деньги на державу. Это принцип системы, но люди, как оказалось, не готовы уже поддерживать это уравнение.

— Сам факт использования несистемной оппозицией такого общественного раздражителя, который не затушевывается проходящей избирательной кампанией, можно рассматривать как вполне резонный политический шаг. Жесткая реакция власти может свидетельствовать о том, что она и вправду испытывает опасения по поводу того, что на фоне не очень легитимных из-за низкой явки выборов оппозиция устраивает сравнительно масштабные акции протеста – и это вдобавок несколько дискредитирует кандидатов от власти.

Эксперты и раньше высказывали мнение, что на выборах губернатора в трех регионах возможен второй тур. Власть делала все, чтобы неожиданностей не произошло, устраивала стерилизованные выборы, устраняя даже более-менее достойных кандидатов. Любой результат – это будет пиррова победа. Провести кандидата в регион, зачистив конкурентов, можно – даже если у него не будет популярности в этом регионе. Но есть ли от этого толк? Скорее нет, чем да.

Что касается Москвы, то на фоне тех усилий, которые власть прилагала для повышения явки, итоговые цифры (к 20:00 явка составляла около 28% — В.П.) будут скорее неудачей, чем нормальным ходом вещей. Другое дело, что явка может быть и ниже, но не радикально ниже, чем это было в 2013-м году. Но надо сравнивать и сами выборы: тогда был хотя бы какой-то миф о конкуренции, а сейчас, по сути, мы имеем лишь попытки власти показать, что некоторая часть москвичей поддерживает Собянина. Выборы в Москве выхолощены.

— Жесткая реакция властей на протесты – это от безнаказанности и от того, что на протест пришло мало людей. Власть продемонстрировала: нам плевать. Мы вас разгоняем, и нам ничего за это не будет, потому что вас мало, и весь протест против пенсионной реформы мы маргинализируем. Все должны понимать: есть только разрешенные митинги вроде КПРФ, которые можно контролировать. Это попытка расколоть противников пенсионной реформы.

Вот что случилось: пропала вера в мирный протест. Почему сегодняшние выступления были немногочисленными? Во-первых, разных акций слишком много. Во-вторых, если говорить об оппозиции, мы можем зацепить аудиторию только при помощи социальных сетей, а там преобладает молодежь, которой до пенсии как до Луны.

На той же Болотной в 2011 году было ощущение праздника — плакаты, шарики, улыбки, — а теперь все перешло в плоскость каких-то столкновений. Пока открытых конфликтов нет, но я не уверен, что через какое-то время их не будет. Это же все происходит на фоне арестов за лайки и репосты, на фоне дела «Нового величия», пыток в колониях. Идут фундаментальные изменения в общественном сознании. Власть, побеждая на псевдовыборах и так подавляя незначительные митинги, чувствует себя самоуверенно и не понимает, что происходит на самом деле.

Что касается неожиданностей на выборах в некоторых регионах: пенсионная реформа, очевидно, привела к изменению общественного мнения. Где-то оно выплеснется в протестное голосование – там, где есть сильные по местным меркам оппоненты власти: в первую очередь, от КПРФ и ЛДПР (это известные бренды). Если нет оппонентов — как в Москве — то возможно снижение явки. Сдвиги в общественном сознании есть, о них можно говорить.

— В регионах нарушения так или иначе присутствуют, они разные по степени и масштабам. Весь вопрос в оценках: насколько для ЦИКа, например, вброс бюллетеней серьезное нарушение или несерьезное. У нас сейчас есть видео из трех регионов, где эти вбросы зафиксированы: в Кемеровской, Ростовской и Ульяновской областях. Есть проблемы, связанные с принципом «мобильного избирателя». Зафиксированы случаи, когда избиратели не находили себя в списках, или, наоборот, появлялись там, где своих данных не оставляли. Кроме того, система проверки, не проголосовал ли избиратель на другом участке, очень архаична: члены УИК выясняют это по телефону, что может занимать до двух часов. А в Саратовской области, где проходят довыборы депутатов в Госдуму по двум округам, избиратель прикрепился в одном округе, хотя должен был голосовать в другом. Система такие случаи почему-то пока не фиксирует.

Есть проблема с принуждением избирателей. В связи с низкой конкуренцией и выборами без интриги, во-первых, резко снизилось количество наблюдателей (в Москве на выборах 2013 года было 8000 человек, а сейчас – всего 1000), а, во-вторых, снизилось количество избирателей. И тут включаются различные механизмы: бюджетников и студентов в обязательном порядке отправляют на выборы, а других людей пытаются подкупать – и даже полиция пытается вмешиваться и пресекать это. К тому же, используются способы фиксации прихода избирателей – талончики, купончики, флаеры.

Были еще некоторые отдельные инциденты, но обычно общая картина произошедшего формируется к середине следующей после выборов недели. Информация – в том числе полученное видео – стекается и обрабатывается, и чаще ситуация оказывается мрачнее, чем кажется в день голосования.

Пенсионная реформа оказала серьезное влияние на избирательную кампанию – в том числе и на поведение избирателей, на их голосование, так что сюрпризы возможны. Часть людей пришла на выборы с фигой в кармане с намерением проголосовать исключительно против того кандидата или той партии, которую они считают виноватой в пенсионных изменениях. Протесты на улицах входят в общую картину пенсионной реформы, но задержания в день голосования выглядят не очень красиво, и поэтому это просто ударяет по имиджу кандидатов.

— Замысел проведения акций протеста именно 9-го числа, в день голосования, со стороны оппозиции понятен. Но я бы сделал по-другому – провел бы акцию 8-го числа, потому что тогда можно было бы разозлить людей, чтобы они пошли на выборы протестно голосовать. А сейчас они выразили гнев на площади и разошлись по домам, а власть свои проценты в итоге получает. Конечно, есть разумность в идее за счет митингов просто «убить» явку, но, я думаю, несистемная оппозиция исходила просто из принципа вытащить людей из дома. Но и то: посмотрите основные телеканалы — там все в выборах: явка, результаты, экзит-поллы, — и нет ничего про протесты. Система власти готовилась к такому развитию событий.

Лучше всего эти выборы мог характеризовать тот факт, что Элла Памфилова, которая официально названа главным борцом с фальсификациями, еще до закрытия всех избирательных участков сказала, что серьезных нарушений нет. Но сюрпризы в виде регионов с потенциальным вторым туром говорят о том, что, даже несмотря на представленных в большинстве своем конкурентов-спойлеров, протестный электорат в некоторых областях смог высказать свое мнение в отношении последних действий власти. В частности, по пенсионной реформе: люди решили, что будут голосовать за кого угодно, только не за кандидата от власти.

Если говорить конкретно о Москве, то тут все кандидаты были заранее зачищены. Если итоговая явка не превысит 30%, то это будет для властей провал: все ведь соревнуются за явку, пытаясь дотянуть до той, что была 18 марта. С другой стороны, нужно ведь сравнивать показатели не с президентской кампанией, а с предыдущими выборами мэра в 2013 году.