Планы целого поколения моих ровесников, солидарных с почтальоном Печкиным, сказавшим: «Я, может, только жить начинаю — на пенсию выхожу», откладываются. Эмоции можно оставить при себе. Тем более что телевизор в ежевечернем режиме рассказывает и показывает, какие отличные перспективы открываются у всех, кого надурили, отняв несколько лет обеспеченной пенсией свободы.

Я — о другом. В ближайшие несколько лет на рынке труда окажется несколько миллионов пенсионеров «на продленке», которым еще работать и работать.

А что со здоровьем у этого ресурса пополнения бюджета?

Если верить Главному внештатному гериатру Минздрава Ольге Ткачевой, то все выглядит оптимистично.

«Сегодня даже 60-летнего человека мы называем пожилым достаточно условно, потому что с биологической, с медицинской точки зрения этот человек достаточно сохранный сегодня. Это человек с хорошим образованием, с хорошим опытом, с хорошим здоровьем и человек, который уже состоялся, это вообще пик жизни, а мы сегодня говорим, что это пенсионный возраст».

Несколько лет назад ЦНИИ организации и информатизации здравоохранения Минздрава России провел исследование, целью которого было выяснить возрастные аспекты заболеваемости взрослого населения.

Исследование показало, что начиная с 50 лет, самыми «популярными» становятся болезни системы кровообращения — инфаркты, инсульты. С этого же возраста увеличивается число обращений к врачам по поводу болезней костно-мышечной системы и соединительной ткани, а с 60 лет значительную роль в структуре заболеваемости имеют болезни глаза.

С 40 лет неуклонно растет число обращений по поводу новообразований, причем после 50 лет — злокачественных, с этого же возраста значительно нарастает доля болезней эндокринной системы, расстройств питания и нарушения обмена веществ.

То, что к вводимому пенсионному возрасту россияне в большинстве своем придут с набором серьезных проблем со здоровьем отчасти подтверждает и исследование, проведенное РАНХиГС в июне 2017. Опрос россиян от 65 лет — новой границы выхода на пенсию для мужчин, показал, что более трети населения этого возраста испытывает регулярные сильные боли.

Регулярность сильной боли означает одно — затяжную хроническую болезнь, перешедшую в тяжелую форму.

То есть, властью предполагается, что этот контингент, подходящий скорее для обеспечения заполняемости какого-нибудь реабилитационного центра, будет эффективно трудиться. Эффективно настолько, чтобы у работодателя не возникло искушения взять на работу более молодого и выносливого соискателя.

Причем надо понимать, что выносливость требуется не только в шахте. Кто лет тридцать проработал на «непыльной» работе врача или учителя, понимают, о чем я.

То, каким представляет Ольга Ткачева 60-летнего россиянина — не иллюзия, но скорее исключение из правил. Чтобы хорошо функционировать в этом возрасте — нужно, да и то это не гарантия, всю предыдущую жизнь прожить не надрываясь. Но жить, не надрываясь — это не про нас. Как не про нас и то, что о здоровье нужно заботиться до того, как придется оформлять инвалидность.

Только 17,8% российских пенсионеров соблюдают классические правила ЗОЖ: занимаются физкультурой, соблюдают диету и проходят профилактические осмотры. Это выяснили эксперты НИУ ВШЭ, проанализировав 26,5 тыс. интервью людей пожилого возраста.

Так что тренд — сохранить здоровье, чтобы еще немного пожить на пенсии, обречен входить в моду в России.

Да, бог с ними, с пенсионерами. То, какой ценой они будут тащить свою поденщину до новых границ пенсионной свободы — их, как дало понять государство, личное дело.

Некоторые, точно, не дотянут.

А те, кто дотянут, гарантированно обретут бонус. Во всяком случае, Ольга Ткачева утверждает, что ««К 2024 году с увеличением пенсионного возраста продолжительность жизни у мужчин составит 72,3, то есть увеличится на 5,8 лет, а у женщин 82,1 года — увеличится на 4,5 года».

Проблема в том, что большинство россиян отчаянно не хотят верить в то, что можно продлить жизнь, повысив пенсионный возраст.

И еще один нюанс.

Значит, работать будут до последнего, и никакая бесплатная диспансеризация тут не в помощь. Поэтому, можно смело предположить, что 300 миллиардов, планируемых направить из бюджета на онкопомощь разойдутся быстрее, чем планируется, потому что лечить эту болезнь на последних стадиях очень дорого. Но долговременные прогнозы не самое сильное место разработчиков Пенсионной реформы.