«Роснефть» начинает новую судебную эпопею. Компания подала иски к участникам консорциума «Сахалин-1» на общую сумму 89 миллиардов рублей. По информации РБК, участки, на которых добывают нефть госкомпания и международный конгломерат, граничат между собой. И в силу геологических причин часть нефти с месторождения Северная оконечность Чайво («Роснефть») физически перетекает на месторождения Одопту и Аркутун-Даги, которые разрабатывают компании «Эксон Нефтегаз Лимитед», SODECO (Япония) и ONGC (Индия). «Роснефть» наняла экспертные организации и обсчитала потери за три года, получив ту самую сумму в 89 миллиардов рублей.

Можно предположить, что иностранные инвесторы в шоке. Во-первых, даже на фоне санкционной войны на политическом уровне не было заявлений о вендетте в отношении иностранных инвесторов, а уж индийцы тут вовсе ни при чем. Во-вторых, и ExxonMobil, и ONGC — крупные партнеры российской госкомпании, их сотрудничество развивается давно и далеко за пределами Сахалина. В-третьих, сам иск необычен с точки зрения как российской, так и мировой практики. Ну и, last but not least, фигура истца, которая имеет для исхода процесса не меньшее значение, чем юридическая сторона вопроса.

Просто напомним, что ранее «Роснефть» выиграла даже более сложносочиненный иск у АФК «Система». Компания Сечина обратилась в суд, утверждая, что под управлением «Системы» «Башнефть», впоследствии изъятая в государственную собственность и приватизированная «Роснефтью», в процессе реорганизации потеряла 136 миллиардов рублей, которые могли бы быть выплачены в качестве дивидендов. И вот эти гипотетические дивиденды представляли собой упущенную выгоду «Роснефти», этакого кота Шредингера, которого не оказалось в мешке на момент приватизации. Тяжба была долгой, но стороны заключили мировое соглашение, по которому «Система» выплатила 100 миллиардов рублей.

Это, конечно, забавное совпадение, но даже генералу Феоктистову суд вернул два миллиона долларов, которые он позаимствовал у некоего бизнесмена для проведения оперативного эксперимента, по итогам которого был задержан, а потом приговорен к длительному лишению свободы бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев.

Бывали, впрочем, и досадные осечки. Когда «Роснефть» потребовала с холдинга РБК 3 миллиарда рублей, суд сначала снизил размер претензий до 390 тысяч, а потом и вовсе до нуля. Но формально это все равно была победа, потому что требование об удалении информации, которой была недовольна «Роснефть», пришлось исполнить.

И правильно, потому что он эффективный государственный менеджер.

И ровно на этом месте возникает ключевой вопрос. А что будет, если Игорь Сечин и его компания окажутся в конфликтной ситуации с самим государством? Формулировка вовсе не абсурдная. «Роснефть» все же не более чем компания с государственным участием. А значит, она платит налоги. И хочет платить меньше — это нормальное стремление любого экономического агента.

А тут, по случаю, в стране денег не было. И задумал Минфин налоговый маневр в нефтегазовой сфере. Не будем подробно расписывать его параметры и механизм, сосредоточимся на ожидаемых результатах. Первая версия предполагала дополнительные доходы бюджета, но при этом, по оценке Сечина, лишила бы нефтяников возможности делать инвестиции, столь необходимые для разработки новых месторождений. Тогда глава «Роснефти» предложил свой налоговый маневр. Тут уже несколько в шоке был вице-премьер и министр Силуанов, потому что бюджет не только не приобретал, но даже терял весьма ощутимую сумму в 500 миллиардов рублей.

Легко отделался Минфин!