Полночь. Диалог с сыном:

— Я сейчас, когда гулял с собакой, встретил во дворе двух колумбийцев.

— И что они там делают?

— Грустят и не знают, что делать.

— Почему?

— Потому что никто вокруг не говорит по-испански.

— А они считали, что в России все говорят по-испански?

— Ну конечно нет, они считали, что будут разговаривать друг с другом. Но оказалось, что перепутали дату заезда в хостел, и теперь не знают, куда идти спать.

— Тебе понравились?

— Да нормальные ребята, я хоть чуть-чуть с ними на испанском поговорил, они обрадовались.

— И ты сказал им, конечно, что спросишь у меня, нельзя ли им у нас переночевать?

— Ага.

При слове «Колумбия» в голову сразу приходит наркобарон Пабло Эскобар, хотя, по идее, должен прийти титанический Габриэль Гарсиа Маркес.

Становится стыдно.

— Хм, а где же мы их положим…

— Ура! Веду.

Приходят двое молодых симпатичных парнишек в одинаковых футболках. Через десять минут выясняется, что еще двое подлетают к Москве. Берем и этих, деваться уже некуда. Ведем их от самого Домодедово через аэроэкспресс до «Павелецкой», и заказываем оттуда такси до дома.

Объясняемся через сына или на пальцах, английского они почти не знают. Начинаем писать через гугл-переводчик и в полном молчании ведем беседу.

Хотят есть. Сын ведет их за угол в круглосуточную шаурму. Колумбийская радость не знает границ.

На следующий день братаются с сыном полностью, вместе шатаются по Москве, смотрят два футбола в фан-зоне, ночуют у нас еще одну ночь и, надев сомбреро, уезжают болеть за свою сборную в Самару. Сын идет их провожать, а я — читать про Колумбию.

Через час присылают эсэмэску, переведенную гуглом:

«Спасибо за внимание. Вы великие люди, и мы всегда будем помнить вас. Привет вашему собачьему льву! (Нашего пса зовут Леон.) Спасибо за открытие дверей вашего дома. Обнять с большой любовью. Мы в контакте — Даниэль, Уилсон, Омар, Кристиан».

Нахожу у Маркеса: «Нет лекарства, которое способно вылечить то, что может вылечить счастье».

И никаких наркобаронов.