По результатам проверки камеры Юлия Бояршинова выяснилось, что в ней находится около 130 человек, то есть больше, чем спальных мест. На одного человека приходится примерно два квадратных метра. Нет горячей воды, не у всех есть постельные принадлежности.

О том, как в каких условиях сидят антифашисты в Питере и Ленинградской области, рассказывают Екатерина Косаревская и Яна Теплицкая, ОНК СПБ.

— Виктор Филинков находится в так называемом спецблоке, где сидят подозреваемые в «страшных преступлениях», туда же привозят осуждённых на пожизненное. Но спецблок лучше других корпусов: камеры на 2-4 человека, давление на Виктора со стороны сокамерников в масштабах камеры Юлиана невозможно. В камере Виктора холодно по ночам, нет горячей воды и, конечно, нет телевизора и холодильника, питание плохое.

Кошмарные условия — у Юлиана Бояршинова. Думаю, что гораздо хуже, чем это описано в акте ОНК. Пока ОНК идёт до его камеры, в ней успевают проветрить табачный дым, навести порядок, и давление со стороны сокамерников при ОНК тоже, очевидно, не происходит.

В каких условиях сидеть Юлиану, я думаю, решали старший уполномоченный Бондарев УФСБ, начальник СИЗО-6 Пейголайнен и зам Пейголайнена по оперативной работе.

СИЗО-3 на Шпалерной, где сейчас находится Игорь Шишкин, — небольшой, камер пятьдесят по два места. Иногда сидящие там жалуются на давление через сокамерников. О физическом давлении со стороны оперативных сотрудников ФСБ мне неизвестно, только о психологическом.

Есть проблемы с медицинской помощью. Есть сложности с библиотекой, периодическими изданиями и корреспонденцией: всем этим занимается одна женщина, которая часто уходит на больничный.

Первые полторы недели Виктор Филинков и Игорь Шишкин сидели в одиночных камерах без писем и книг, что вообще-то очень тяжело. Изолятор не подключен к сервису ФСИН-письмо. Филинков сидит сейчас в СИЗО-6, условия у него там хуже, чем в СИЗО-3, но зато есть ФСИН-письмо. Виктор подвергается психологическому давлению со стороны оперативных сотрудников ФСБ, когда те возят его на допросы.

Формально решения о покамерном размещении принимает начальник СИЗО. Но нередко следственные изоляторы выполняют просьбы следствия. В случае ФСБ скорее решение не за следователем, а за оперативным сотрудником. Ранее и Филинков, и Бояршинов находились в других СИЗО. Бояршинов в «Новых Крестах», Филинков – в третьем. Виктора перевели из СИЗО-3 в СИЗО-6 за несколько дней до выборов.

Ему показали бумагу, где было написано, что перевод сделан «в связи с оптимизацией». «Оптимизация» может значить, что заключённого переводят из СИЗО в СИЗО, чтобы не было перелимита, однако Виктора перевели туда, где на 1250 мест в среднем приходится 1400 заключённых.

Мы не знаем, зачем это было сделано, и кем было принято такое решение. Можем только догадываться о причинах: теперь у оперативного сотрудника К.А. Бондарева есть возможность долго везти Виктора из изолятора в управление ФСБ.

Причины никому не объяснили, документы не показали ни нам, ни адвокату, ни членам ОНК Ленинградской области. И это притом что содержание в Сизо-3 было прописано в его решении суда. Налицо нарушение закона. Как, впрочем, и во всей этой истории.