В конце марта правительство Украины закрыло программу экономического сотрудничества с Россией на 2011–2020 годы, которая предполагала расширение торговых и финансовых связей между государствами. Премьер-министр Украины Владимир Гройсман пообещал любой ценой разорвать «навязанную» стране связь с российской экономикой. Месяц спустя стало известно о выходе Украины из СНГ, который сопровождался расторжением Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве с Россией.

Политическая подоплека этих решений не нуждается в объяснении. Процесс деградации дипломатических отношений между странами длится с момента смены власти на Украине в 2014 году. Официальный разрыв ряда государственных соглашений стал лишь верхушкой айсберга по сравнению с более глубокими процессами, о которых, впрочем, говорят заметно реже.

Экономические последствия конфликта между двумя странами (за исключением санкций и газовых войн, которые традиционно привлекают много внимания в прессе) до сих пор практически не осмыслены. Об этой стороне конфликта либо умалчивается, либо масштаб потерь существенно занижается, что позволяет каждой стороне манипулировать риторикой «национальных интересов» на фоне разрушения целых отраслей экономики.

Директор по проблемам международного развития Института современного развития и член экспертной группы «Европейский диалог» Сергей Кулик сделал первый шаг в направлении комплексного анализа потерь от российско-украинского конфликта, подготовив обстоятельный доклад под названием «Россия–Украина: цена развода» (полную версию доклада «Новая» публикует на сайте). Делая акцент на российской экономике, Кулик приводит расчеты, согласно которым сворачивание кооперации с Украиной привело к необходимости вливаний десятков миллиардов долларов в целый ряд секторов и программ, что ухудшает и без того сомнительные перспективы экономического роста в России.

Предпосылки для ослабления торговых связей между двумя странами появились еще до присоединения Крыма и войны на востоке Украины. На пике — в 2011 году — двусторонний оборот достиг максимума в $50,6 млрд и с тех пор плавно снижался, опустившись до $39,6 млрд к концу 2013 года. Однако по степени диверсификации торговых связей и специфике своих запросов Украина по-прежнему заметно выделялась среди всех остальных внешних партнеров России.

Если бы Москва не стала препятствовать подписанию Киевом Соглашения об ассоциации с Европейским союзом (СА), то сокращение товарооборота происходило бы с небольшой скоростью.

Причем по некоторым группам товаров (парфюмерно-косметические изделия, железнодорожная техника, стекло и др.) доля украинского рынка составляла выше 20% — во многих случаях российские поставщики так и не смогли найти альтернативные рынки. В результате «представлявшиеся очень высокими вероятные потери для России оказались несопоставимыми с уже состоявшимися убытками хотя бы для российского экспорта из-за конфликта», пишет Кулик. Только импортозамещение по линии ОПК, потеря заказов на украинских гражданских предприятиях и риски для банковского сектора обошлись России в $50 млрд — это в 5 раз больше, чем ожидавшийся ущерб от ассоциации Украины с Европой.

Особой статьей расходов в «разводе» стало присоединение Крыма, которое «оказалось очевидной неожиданностью для экономического блока правительства». На обустройство жизни в регионе с 2014 года из федерального бюджета было потрачено от 300 до 470 млрд рублей. Оживить экономический рост не удалось, зато зависимость Крыма от бюджетных вливаний устойчиво растет каждый год: в 2018 году доходы республики на 77% обеспечиваются финансовыми ресурсами из Москвы. «По объемам безвозмездных поступлений в бюджет субъекта с 2015 г. наблюдается постоянный рост — в 2016 г. почти на 20%, в 2017 г. — почти на 40%. <…> В целом с 2015 г. по 2020 г. помощь из Москвы в ежегодном выражении возрастет в 2,3 раза — до 150 млрд рублей», — пишет Кулик.

Прогноз Кулика на будущее неутешителен: масштабы затрат на импортозамещение и взаимную изоляцию стран делают вероятность смены курса крайне низкой, даже если в политической плоскости наметится потепление. По итогам 4 лет врозь Украина фактически находится в состоянии дефолта, а Россия ослаблена финансовыми потерями, санкциями Запада и застоем в экономике.

При этом Крым, в котором стандарты жизни после присоединения к России должны были вырасти, сегодня является одним из самых слабых в экономическом плане регионов, который требует больших капитальных вложений и дотаций из федерального бюджета. С точки зрения экономики Крым до сих пор функционирует в чрезвычайном режиме, и эта ситуация сохранится надолго. В докладе не говорят о том, насколько она катастрофична, — речь идет об объективной информации, без оценок. Это цифры и тренды, которые позволяют думать о том, как можно реанимировать ситуацию.

В частности, если конфликт вокруг Крыма может длиться десятилетиями, то в отношении Донбасса развязка должна наступить быстрее. Если, условно, завтра горячая фаза конфликта завершится и вместо милитаристских обвинений придется реально заниматься территорией и людьми, то что это будет значить для России? А для России это очень важная проблема — Донбасс не безразличен нам даже чисто в экономическом смысле.

И встанет вопрос: а что там остается восстанавливать? Старая экономика, которая существовала на Донбассе с советских времен — угольная, металлургическая и химическая промышленность, — наверное, в прежней форме уже не восстановится. Человеческий капитал тоже очень сильно пострадал — многие люди просто уехали. Значит, нужно будет разрабатывать новый экономический профиль и искать пути восстановления Донбасса.

Еще одна тема, которая интересует авторов доклада, связана с созданием совместной российско-украинской платформы для экспертного обсуждения социально-экономических реформ, которые уже идут на Украине и которые в ближайшем будущем предстоят России: это реформы пенсионной системы и сферы здравоохранения, децентрализация власти, борьба с коррупцией и так далее. Мы ведь как страны довольно сильно похожи друг на друга с точки зрения стартовых позиций. К тому же Украина все равно остается нашим соседом, несмотря на все конфликты.

— Помимо отдельных докладов наша экспертная группа также выпускает ежеквартальный бюллетень о внутренней политике в Украине. Это связано с тем, что нам очень не нравится тот информационный фон, который сложился сегодня в России. Единственная тема для публичного обсуждения, по сути, сводится к ненависти к Украине как к суверенному государству: как они могут проводить другой курс и выбирать другое будущее, чем мы.

В этом информационном шуме в значительной степени преобладают эмоции. Я уверен, что люди, которые принимают решения в России, не знают о том, что реально происходит в украинской политике и экономике, — все ослеплены взаимными обвинениями. Однако мы считаем, что рано или поздно наши отношения с Украиной будут нормализованы.

Но разрешение конфликтов в Крыму и на Донбассе в любом случае потребует перехода к цивилизованной дискуссии на экспертном языке. Принципиально важно, чтобы к этому моменту у нас была картина того, в какой исходной позиции мы находимся. Мы как эксперты не обсуждаем высокую политику — что делать с Крымом или Донбассом. Пусть этим занимаются политики. Наша задача состоит в том, чтобы дать им аналитический материал для размышлений, который подтолкнул бы их к диалогу и взаимовыгодным решениям.