Недавно прочитала новость — Московский зоопарк получил грант от Всемирной Ассоциации зоопарков WAZA в конкурсной программе «Единение с природой». К слову, уже самого членства в WAZA удостоены, кроме Московского, всего два российских зоопарка — Новосибирский и Санкт-Петербурга. Требования к соблюдению этического кодекса и обязательствам в отношении благополучия животных у Ассоциации не менее суровы, чем отечественная региональная действительность в области единения с природой.

Ну а грант, получается, — это прямо вишенка доверия к новой руководящей команде зоопарка, которая пришла в основанный еще в 1864 году и самый знаменитый в России музей природы пять лет назад и развернула довольно массовую просветительскую программу. Впрочем, отношение общества к зоопаркам все еще довольно неоднозначное. Многие до сих пор отождествляют зоопарк со зверинцем, в котором животное содержится в невыносимых условиях и исключительно на потеху публики.

Я воспользовалась поводом и тоже отправилась в зоопарк просвещаться.

— Наша команда пришла в зоопарк в самый разгар нового веяния, когда развлечения запустились повсеместно — в Парке Горького, на ВДНХ… Мы тоже подхватили волну — думали, что привлечем больше посетителей. Но быстро поняли, что люди приходят к нам не на праздники, а увидеть какое-то определенное животное, узнать, откуда оно приехало, какие у него повадки, характер. И вернулись к приоритетной миссии — просвещению прежде всего. Мы стали больше рассказывать о наших природоохранных и экологических проектах, программах по сохранению и размножению редких видов диких животных, — вспоминала директор Московского зоопарка Светлана Акулова в стильном, с приоткрытым на мороз окном кабинете. Признаться, смеющиеся глаза, длинные сережки от «Шанель» и безупречный «блонд» молодого директора произвели на меня довольно мощное первое «официальное» впечатление.

К «миссии» зоопарк вернулся с амбициями. Перечислить все нынешние проекты — дело затруднительное. Это и многочисленные кружки — от уже 93-х летнего Клуба юного биолога зоопарка, из которого вышли многие именитые профессора, до «Манулят» для совсем маленьких. Выставки — от проблем экологии до мимикрии у животных, мастер-классы, квесты, интерактивные экскурсии, экокультурные туры и программы для людей с ограниченными возможностями в рамках сотрудничества с Центром лечебной педагогики и детским хосписом.

Внушительная сеть волонтеров.

И, наконец, главное — первая в России Академия по зоопарковому делу, которая откроется в сентябре. Основной задачей заявлено повышение квалификации сотрудников зоопарков — от непосредственно работающих с животными киперов (от англ. Keeper — владелец, хранитель) до руководителей. Основой — школа киперов, которая существует в зоопарке с 2014-го.

— Я люблю учиться и вдохновляю на это наших сотрудников, — заметила эколог с красным дипломом, а ныне студентка 4 курса МФЮА и заочник-зоотехник Светлана. — Всем сказала: пишите, в какие командировки вам необходимо поехать. Меняется климат, деградируют местообитания, исчезают виды. Нужно всегда быть начеку, налаживать международные отношения, вести переговоры на английском, который у нас сейчас изучают 102 сотрудника. По многим редким и исчезающим видам животных ведутся международные программы по сохранению и разведению, которые курируются специалистами более чем из 100 стран. Животные почти всех крупных зоопарков мира внесены в глобальную компьютерную программу. Рожденную в Москве, например, обезьянку редкого вида сразу добавят в программу, куратор проверит, в каком зоопарке требуется такая кровь, найдет пару.

Цель — не допустить имбридинга, не ухудшить генетическое разнообразие и получить здоровое потомство.

Светлана призналась, что в просвещении нуждается и сторона противоположная, желательно с детства:

— Вот охрана приносит мне фото — люди берут маленького ребенка за ножки и опускают к волкам, чтобы он покормил их принесенной едой. Или засовывают ручку ребенка к лошади, когда «тетя волонтер отвернется». А лошадка кусает за пальчики не потому, что хочет навредить, а потому, что ребенок в ручке держит кусочек хлеба. Или вот сурок Арчи. Он был искусственно выкормлен, очень любит людей. Позовешь его: «Арчи, Арчи!», он подбегал, лапки ставил на сетку и тянулся к тебе носом. Но ему тоже стали совать ручки, которые он кусал, поэтому его постоянно отсаживали на карантин. Потом уже вольер огородили стеклом. Хочется людям показать животное максимально близко, сделать европейского типа зоопарк, но наши люди пока к этому не готовы. Хотя мы всегда обращаем внимание на эту тему максимально, и уже есть результаты.

Подошла, похвалила мальчика…

Пойдет на эти цели и грант. Зоопарк выбрал простой путь и предложил вариант знакомства детей с природой с выездами в лесопарки Москвы и Подмосковья — строительство кормушек и домиков для птиц, правила поведения в лесу, «чтение» следов. Сумма гранта невелика — около 600 000 рублей, будут дополнять своими. 40 % доходов зоопарк получает от предпринимательской деятельности и платы за вход. Платит только четверть посетителей, остальные — льготники. 60 % — государственные субсидии.

— Зоопарк — это не бизнес-модель, — пояснила Светлана. — У нас огромные расходы. Это заработная плата — например, техника безопасности требует, чтобы за одним слоном ухаживали три человека в смену. У нас три слона. Это и расходы на коммунальные услуги, ведь для каждого животного должны быть созданы свои климатические условия. Плюс — закупка кормов. Это наш бич и беда — мы не можем просто выбрать хорошее мясо на рынке и купить его, мы должны разыграть поставщика на аукционе, и не всегда выигрывают хорошие. Для того чтобы объявить поставщика в черный список, проходит большое количество времени, а животное всегда хочет есть. Если не получается объявить быстрый конкурс, доходит до того, что скидываемся сами. У нас есть земля под Волоколамском, сейчас согласовываем собственный комплекс по производству качественных, безопасных для животных кормов. Хотим выращивать мышей, крыс, перепелок, зелень.

А животные в зоопарк продолжают прибывать. Спасенные из дикой природы — уже знаменитый медвежонок Умка с Колымы, за которым летали на военном самолете МЧС («Если до 2 лет медвежонок остался без матери, он погибнет в природе, его разорвут другие медведи…»), или попавший в капкан леопард Николай. Выброшенные на произвол судьбы животные из массово закрывающихся в связи с широко обсуждаемым новым законом о животных контактных зоопарков («Я вижу, что животное стоит в коробке, как в гробу, и говорю зоологам: принимайте, будем искать, куда пристроить, хотя это тоже нарушение»). Плюс конфискат — зоопарк работает ис департаментом природопользования, и с прокуратурой («У меня деньги выделены на животных в коллекции, а тут приходят еще 256 ящериц. Организовываем экспозицию, ставим минимальную цену»).

— И все-таки многие до сих пор относятся к зоопаркам негативно, — не могла не заметить я напоследок.

— Это стереотипы, которые постепенно уходят, — заверила меня Светлана. — В 80–90 годы зоопарки действительно были больше похожи на зверинцы по принципу чем больше животных, тем лучше.

Сейчас в приоритете — содержание исчезающих видов, краснокнижных животных. Изменились и стандарты. Если раньше в одном вольере сидело 15 животных, то сейчас их по стандартам три.

Плюс мы должны обогащать оборудованием и другими способами этот вольер. Наша медведица Роза постоянно выпрашивала у посетителей еду. Зоологи стали прятать от нее пищу — то под камушек положат мясо, то подвесят где-то. Она поняла, что может сама менять свою окружающую среду, появилось отвлекающее занятие, и посетители стали для нее не важны. Киперы учат хищников прыгать, разрывать еду, мастерят макеты козликов из ткани с мясом внутри.

Кстати, многие животные живут у нас гораздо дольше, чем в дикой природе.

Ну а потом я отправилась учиться тоже — в школу киперов, куда, как всегда, явилась вовремя — накануне итогового экзамена курса «Основы зоопаркового дела».

— Кто-то подумает — чему учить киперов? Покормил, убрал и все. Но концепция зоопарка изменилась и потребовала другого сотрудника, — рассказывала за чаем на подоконнике кандидат биологических наук, заведующая сектором научных исследований Московского зоопарка Елена Непринцева, — парты были заняты какими-то макетами, клеем, пластилином, красками. — Ты должен создать животному условия, которые позволят ему проявить и сохранить специфические нормы поведения, выработанные эволюцией. Часто это вопрос сохранения вида — некоторых животных из зоопарка уже некуда выпускать, потому что человек уничтожил природные места их обитания.

По словам третьего участника чаепития, руководителя Академии Ирины Работновой, кроме сотрудников зоопарков в Академии будут учить и преподавателей биологии — использовать зоопарк в качестве учебного пособия и организовывать выездные классы. А еще — владельцев домашних питомцев. Некоторым хотят объяснить, как правильно содержать животное в неволе, некоторых — отговорить вовсе.

— Только что с Еленой обсуждали письмо от потенциального абитуриента, просится на ближайший курс «Птицы в вашем доме», — начала Ирина, и кандидат биологических наук очень выразительно вздохнула. — Его интересует содержание дома пингвинов. Люди смотрят кино и все воспринимают буквально. В «Гарри Поттере» видят бедную сову в маленькой клеточке и делают также. Или вот агама — как ухаживать, не знают, но хочется маленького дракончика дома. Я уж не говорю про змей. Конечно, будет отдельный курс и по мелким млекопитающим — от мышей и шиншилл до енота-полоскуна. Да-да, это все держат дома!

Я решила тоже готовиться к экзамену и присела за парту к добродушному молодому здоровяку, который сам вызвался раскрыть мне тайну дипломной работы. Кипер знаменитого жирафа Самсона Денис Кочатов мастерил зимний вольер для фламинго. Пернатые достались Денису по жеребьевке.

— Вот там позиция для дикобразов, вот птички сидят, но все еще будет доделываться, — кипер открыл спичечный коробок и показал мне целый выводок малюсеньких пластилиновых фламинго.

— В макетах все должно быть точно выверено в масштабе. Всей группой создали в компьютере схему небольшого зоопарка, придумали, как разместить вольеры, кафе, проложить дорожки.

— И как поможет в работе кипера такой макет? — спросила я.

— Во-первых, это важно для понимания пространства. Сейчас в зоопарке идет реконструкция, и архитекторы советуются в том числе с киперами — что будет удобнее для их работы. Раньше-то не спрашивали. Вот я бы, например, для Самсона дверь расширил. Но важно не просто требовать дверь в два метра, а знать, возможно это или нет. Плюс дизайн вольеров — мы же должны постоянно что-то переставлять, добавлять, чтобы разнообразить животному жизнь.

Денис признался, что по итогам двух курсов больше всего запомнились тренинги по непосредственной работе с животными и зоопсихология от преподавателя из МГУ.

(Зоопсихология — это не только про то, почему попугай вырывает из себя перья, но и про опасность перейти на короткую ногу с хищником, который не перестанет считать кипера человеком и едой даже спустя годы взаимной любви).

— А когда вы домой уходите, Самсон один остается, да? — не выдержала я, когда Денис про распорядок дня рассказал: с 9 до 18, а если школа — с 9.30 плюс освобождение от работы.

— Один, — признался Денис, — закрываем вольер, свет позже автоматически выключается. Если есть необходимость, остаемся, конечно. Но, вообще, у него сосед же есть — тапир, друзья они. Бывает, стоишь в подсобном помещении, невидимый, и слышишь звуки — жираф что-то скажет, тапир ответит. Правда, если тапиру внимание уделяешь, Самсон начинает фыркать, требует тоже. Ему сейчас скучно — посетителей мало, общаться с кем, а он это обожает.

Оставила Дениса подчищать последние перышки у фламинго, переместилась к «Животным России», которых лепили ветеринарный врач Анапского зоопарка Наталья и кипер из Екатеринбурга Сергей.

— Все интересно, — вынесла свое резюме Наталья. — И общая информация по группам животных — вот у нас в зоопарке, например, слонов или морских млекопитающих пока нет, полезно на будущее. И манипуляции с животным без стресса для него, и обогащение среды.

— Чтобы было ему уютнее, — скромно добавил работающий с хищными Сергей и повел меня показывать собственноручно слепленную по фото из Интернета рысь «с небольшим ожирением».

— После первого курса я кормление поменял у тигров, шалаш подвесной сделал, какие-то игрушки ввел. Раньше просто клал мясо в домик, а сейчас куда-нибудь на верхнюю полку закину или в колесо… Вот здесь еще надо песок насыпать, деревья посадить, — снова переключился на картонный вольер Сергей, намек оказался понят, и я отправилась к волонтерам, которые уже заждались меня на другом конце зоопарка.

— Основные функции волонтеров — консультации, навигация, дежурство в павильонах, чтобы посетители не фотографировали со вспышкой, не перелезали через ограждения, не подвергали опасности себя и животных, — рассказывала мне посреди просторного лектория руководитель отдела культурно-просветительских программ Анастасия Честина. — Плюс помощь в оранжерее или выездные проекты в музеях. А еще нам хотелось создать уютную, добрую атмосферу, настоящую команду, чтобы люди объединялись, находили новых друзей, а мы могли доверять нашим волонтерам.

В общей базе волонтеров Московского зоопарка — около 2000 человек. В «рабочем» годовом активе — порядка 400. Возрастной ценз — от 18 и старше, верхнего потолка нет. Средний возраст — 27,5 лет. 85 % — женский пол. «Увольнения» за пропуски нет — можно приходить когда угодно, но желательно — хотя бы раз в месяц, чтобы быть в курсе жизни зоопарка. А еще — не во время сессии, здесь за этим строго следят. Путь к волонтерству в зоопарке проходит в несколько этапов: заявка на сайте, собеседование, тщательный инструктаж, особенно по технике безопасности.

Только потом — допуск на территорию, сначала — в сопровождении руководителя или опытного товарища.

— У нас ведь учреждение повышенной опасности, — напомнила руководитель службы волонтеров Ирина Федотова, которая сама начинала здесь обычным волонтером в 2013-м. — Плюс люди у нас любят человеку в форме каверзные вопросы задавать. Где у вас трубкозуб, например. А у вас есть динозавры? А почему нет? Как-то иду по территории — декабрь, минус 15. И мужчина мне: «Что такое! Животных нет, я ребенку элементарного медведя не могу показать!» Я ребенка спрашиваю: «А сколько тебе лет?» «Пять». «А мишка что делает зимой?» «Спит». Мужчина говорит: «Я все понял».

Потом мы тоже высыпали на морозную территорию. Экономист и временно работающая в типографии инженер макро- и микробиологии; художница декоративно-прикладного искусства из соседнего биологического музея и совсем молодой парень-блогер из бывших менеджеров по продажам.

— Я в «Ночной мир»! — застолбил темноту обучающийся гостиничному делу высокий симпатичный Владимир — в волонтерах с 2013-го.

— Тогда возьми с собой Ксюшу, — решила Ирина, и экономист-международник Ксюша расплылась в улыбке. — Девочки, тоже хотите? Нет, хватит там компании. Так, Аня и Юля к обезьянам, Даша, мне не нравится, что ты с голыми ногами. По территории — Лена, Женя, Вика. Идем, смотрим, чтобы у нас никто не курил, чтобы дети не терялись — особенно в мороз. Видите что-то необычное на территории или в вольере, малейшее сомнение — сразу сигнализируете охране или мне.

Чувствуете, что замерзаете — тоже сразу звоните.

— Иногда у нас волонтеры становятся свидетелями рождения детеныша — какое это для них счастье! — рассказывала по пути к контактному отсеку Анастасия, а от нашей процессии то и дело отделялись группки в салатовом — на свои участки вахты. — В прошлом мае родился замечательный шалун-слоненок, не так давно — горилленок. Мы потом дежурили месяцы у вольера, чтобы люди не стучали по стеклу — на малыша всем хочется посмотреть.

На контактной площадке на нас буквально напали козлы и овцы. Выскочили шерстяной гурьбой из зимнего вольера, лишь только заслышав звук открывающейся калитки.

— Гладьте, раз пришли, да?! — сюсюкала облепленная со всех сторон козочками девочка-волонтер.

— Только не по рожкам, а по бокам и спинке, — это уже мне. — Вы обратили внимание, что у них зрачок прямоугольный? Классно, да?

— Знают всех по именам, кто чья мама-дочка, — улыбалась своим волонтерам Ирина. — Иногда приходится метелкой и совочком поработать, чтобы посетители не разнесли и сами не измазались. Или ограничить очередь на вход, или проследить, чтобы не кормили чем ни попадя — некоторые могут запеканку из дома принести или бутерброд с колбасой. Можно же купить специальный корм за 50 рублей, вон аппарат стоит — там трава, листья, ветки спрессованные, это безопасно для пищеварения. Коза Красава научилась посетителей за куртки к аппарату подводить — даже не ради еды, а для развлечения, они ведь очень социальные животные. Любят, когда их гладят. И людям приятно. Пришел как-то папа с сыном, говорит: «Ну, я не буду гладить, это же для детей». А через полчаса сын его стоит, канючит: «Пойдем к слонам», а папа от козы оторваться не может.

К сожалению, мне тоже было пора к слонам — на тренинг. Оценить работу кипера в действии было решено на самом внушительном примере. В огромном зимнем павильоне больше похожий на борца, в прошлом повар элитного ресторана, но вот уже 8 лет как кипер Ренат Джумагалиев общался с огромным Памиром через массивную железную ограду. Просил подавать многотонные «ножки» длинным шестом, заливал в хобот воду.

— У тренинга две цели — ветеринарная и социальная, — рассказывал мне Ренат полчаса спустя. — Открытие рта — смотрим состояние ротовой полости и зубов. Вода в хоботе — приучение к тесту на туберкулез, который мы проводим раз в год, предоставление для осмотра ушей — к взятию крови.

Поднятие ног — для обработки и чистки, потому что все болезни у слона начинаются с ног. Все это для того, чтобы ради процедур не обездвиживать животное наркотиками, а договариваться с ним, одновременно общаясь и проводя разминку — он же у нас еще на диете. По габаритам у него максимум 5100 кг, а когда я пришел, он весил 6300. Сейчас почти пришел в норму, но нервы помотал изрядно: притворялся больным, мертвым, гремел, ломал двери. Он ведь у нас хитрый слон. Меня им пугали очень — что он свирепый, злой, что к нему лучше не подходить. На самом деле все не так. Не сказать, чтобы добрый — все-таки он самец, но очень аристократичный. И не проявляет агрессии, если его не злить.

На этом месте я прямо подпрыгнула, потому что Памир пошел в очередную атаку на ограду — лбом.

— Домой хочет, в свой маленький вольер, — спокойно пояснил Ренат. — Проводит там большую часть дня — вот сейчас в три зайдет и только в 11 утра завтра выйдет, да и то с неохотой. Самцы ленивые. Даже в природе — если у него есть достаток еды и воды, он с места не сдвинется. В отличие от самок, которые группируются в сплоченные социальные группы и могут перемещаться на 50 км в день. У слонов ведь матриархат. Поэтому в неволе, по-хорошему, у самки обязательно должна быть женская компания — минимум две самки, если это сестры или мама с дочкой, или три, если они не родственницы. У нас вот мама с дочкой, еще и слоненок недавно появился.

— А почему он топчется туда-сюда? — спросила Рената, пристроившаяся к нам посетительница. — Ему что-то не нравится?

— Это стереотипия, ему просто заняться сейчас в большом вольере нечем, вот он и ходит туда-сюда.

— А чем он будет заниматься в своем вольере? — не отставала девушка.

— Просто стоять, — пожал плечами Ренат. — Это его уголок, его «диванчик», ему больше ничего не нужно. А летом обожает улицу. Слоны спят не стоя, как некоторые думают, а на боку. Из-за бивней не очень удобно для шеи, но в летнем вольере у нас песок, он зарывает в него бивни и спит, как на перине. Вот ураганы в Москве были — дождь, грозы, молнии бьют — ноль эмоций. Лежит, с места не сдвинешь.

— У многих, вот как у девушки, например, есть вопросы к содержанию слонов в неволе, — заметила я.

— Ну, сейчас же не 19-й и даже не 20 век, когда слонов цепями приковывали, — начал объяснять Ренат. — Сейчас по нормам на слона нужно как минимум 100 кв метров, в большом вольере у нас 500 кв. Стараемся максимально приблизить содержание к природе. Занимаемся и положительным, и отрицательным обогащением среды. Подвешиваем повыше бочки с кормами или подмажем где-то в углу перчиком, и слон туда больше не сунется — очень развиты вкусовые рецепторы. Когда самец летом начинает течь от избытка тестостерона, я обмазываю на улице валун эфирным маслом яблочка, и он этот валун катает туда-сюда в поисках яблок, тем самым разгружая себя от напряжения, потому что драться ему не с кем. К нам приезжали многие иностранные эксперты и все говорят о том, что у нас идеальные слоны. Вообще, показатель счастья слона — то, насколько активен слоненок. Мой растет как по учебнику. А Памир счастлив процентов на 80, я уверен. Ста в природе не бывает, — усмехнулся Ренат и отправился не злить своего аристократа.

А мы с представителем пресс-службы — к выходу из зоопарка, который уже вовсю готовился к теплу. Мимо застывших бок о бок рысей с переплетенными лапами: правая — самца и левая — самки.

«Очень правильный молодой папа, обычно самца отсаживают после того, как самка окотилась, но эти продолжают благополучно жить вместе с тремя маленькими рысятами». Птенца большого рогатого ворона, который понесся ко мне с другой стороны вольера, хлопая громадными ресницами. Пушистых детенышей пингвинов и крайне увлеченных друг другом енотов: «С детьми иногда сложно ходить в зоопарк». Так же, как и с некоторыми взрослыми. Впрочем, здесь ждут всех. Учащихся и очень необходимых в летний сезон волонтеров, весенние пары, бабушек с детьми. Только желательно без колбасы.