Вернемся на 25 лет назад. Рок-революция конца восьмидесятых закончилась. Цой мертв. Стадионные концерты рок-звезд еще идут, но ходят на них уже реже, чем на «Ласковый май» и «Комбинацию». В стране еще толком нет музыкальной прессы и шоу-бизнеса в современном понимании слова. Почти ни у кого нет компакт-проигрывателей, компакты считаются причудой богатых.

А теперь сравним с 2018-м. Музыкальный бум нулевых закончился. Летов умер. Шоу-бизнес, конечно, есть, но работает с большим скрипом. Гонорары даже у звезд упали в три-четыре раза. Время пафосных стадионных шоу со спецэффектами и стеной аппаратуры прошло – слишком дорого, а денег ни у кого нет. Музжурналы и газеты закрыты из-за неокупаемости. У музресурсов в Сети посещаемость удручающе низкая. Компакт-диски стремительно исчезают. Зачем, если в интернете все есть. А для богатых — коллекционный винил.

Главное событие 1993-го – расстрел Белого дома. БГ откликнулся на него песней «Московская Октябрьская» («Вперед-вперед, плешивые стада…»), Летов спел «Вижу, поднимается с колен моя Родина!». Казалось бы, антиподы, но новая жизнь не нравится ни белым, ни красным.

Гребенщиков через полтора года выпустит мрачнейший альбом «Навигатор» («Поскорей бы солнце встало над кладбищем моей родины»), а Летов организует движение «Русский прорыв» и временно примкнет к тогда еще не запрещенной партии НБП.

Кстати, мем «встать с колен», который при Путине станет символом патриотического реванша, ввел в оборот вовсе не Летов, а лично президент Ельцин.

Но БГ с Летовым — скорее исключение, а не правило, рецидив восьмидесятых. С середины девяностых политика исчезает из русской музыки надолго. Новое поколение рокеров массово переходит на английский, рок по-русски воспринимается как проталкивание идеологии, а на идеологию, любую, у людей аллергия, и она еще не скоро пройдет. «Революция закончена, теперь дискотека», — как пела группа «Ноль» в 1992 году.

Общее настроение выразил рупор протестного рока Михаил Борзыкин, от которого успокоенности можно было ожидать меньше всего:

Это факты, это не жалоба –

Мир всегда принадлежал жлобам.

Просто он устроен так:

Кабак да зона, зона да кабак.

Не дать себя укатать

Спортивным штанам, ларьковым мечтам.

Война здесь не нужна –

Просто взять и послать этот мир на…

И думать о вечном…

Отказ от сопротивления, надежда на то, что рынок сам все разрулит, уход в духовные поиски – вот что произошло. Думы о вечном ненадолго прервутся предвыборным туром «Голосуй или проиграешь» (1996). По свидетельству Шевчука, который отказался в этом участвовать, за несколько концертов предлагали 120 тысяч долларов. Мало кто устоял. А пока рокеры путешествуют, читают книжки, предаются безобидным хобби и заработкам. У Макаревича, например, в 1993-м стартовала программа «Смак».

Песней года `93, по версии газеты «Я - молодой», стала шевчуковская «Осень». Вторым номером идет «Ля-ля-фа» Анжелики Варум. Третьим – «Мальчик мой» Светланы Владимирской. Все в одном флаконе, «ДДТ» пока лидирует, но тренд не переломить даже им. Пластинка года – «Для тех, кто свалился с Луны» кинчевской «Алисы». Кинчев все реже поет на концертах легендарную «Мы вместе» и звучит она фальшиво, потому что ясно, что никакого «вместе» уже нет, каждый сам за себя.

Мир раскалывается на полюса. В клубах молодые (они играют гораздо техничнее и интереснее, чем маститые рокеры) исполняют гранж, хардкор и электронную музыку. А в ночь с 1995-го на 1996-й на ОРТ стартует проект Константина Эрнста и Леонида Парфенова «Старые песни о главном». Страна, еще не отойдя от советского прошлого, начинает бешено по нему ностальгировать.

Все это на фоне чеченской войны. Артемий Троицкий вспоминает о тогдашней о неудачной попытке выпустить антивоенный рок-сборник. Его просто не из чего было составить, песен не набиралось. За исключением Шевчука пацифистская тема мало кого тогда волновала из музыкантов. Пройдет 25 лет, и экс-гитарист «ДДТ» Вадим Курылев уже во время украинской войны создаст проект «АнтиАрмия». На этот раз песен наберется достаточно, чтобы хватило на альбом и даже антивоенный фестиваль. Дело в другом – все это по-прежнему маргинально. Курылев констатирует: «Пацифистская тема прочно загнана в андерграунд обеими сторонами конфликта».

Это сейчас, а тогда дело было не в том, что одни за войну, а другие против, одни за либералов, а другие за патриотов. Об этом до самого конца нулевых задумывались немногие. В музыке, как и во всем обществе, возобладал тезис «Мы хотим просто жить». Люди, пережившие тяжелейшие девяностые, хотели с помпой отпраздновать это дело. И появился рокапопс, стиль, который как нельзя лучше подходил для праздника победителей: «БИ-2», «Мумий Тролль», Земфира, «Ночные снайперы»… Ближайший аналог его – британский глэм-рок середины 1970-х: T.Rex, Bowie, Queen… Гламур как он есть: сверкающие одежды, дорогие тачки, модные рестораны. А песни – о любви и экзотических странах. Характерный пример — «Невеста» Лагутенко: «Не с первого раза открываются тайны, а с тысячного рубля». Вечное, о котором пел Борзыкин, воплотилось во вполне конкретную вещь – деньги.

Об этом Шнур, у которого что ни песня, то гимн бесстыдству. «По какой-то глупости нам всем может повезти» — «Ленинград» сознательно работал над тем, чтобы избавить людей от комплексов по отношению тем, кто умнее, интеллигентнее, предприимчивее, трудолюбивее. Глупые, а везет! Иерархии нет, все равны, но не равенством коммунаров, а равенством мародеров. У каждого есть шанс поживиться. Да, мы ликующая гопота, и что? Ничего не умеем, не хотим, но деньги текут рекой, в «Ашане» распродажа, а съездить в Турцию вообще ничего не стоит.

Главный музыкант нулевых – «Наше радио», машина по производству и раскрутке не хитов даже, а новых групп. Идея у большинства из них – имитация кайфа и крутизны. Крутизна без особых причин, кайф без усилий. Каждой досталось по кусочку гламура, но даже изо всех вместе не сложишь одной Земфиры.

Когда в 2012 году дискотека закончилась, выяснилось, что русская музыка совершенно к этому не готова. Дело даже не в политической аморфности, а в отсутствии большого высказывания. Наступили времена ничуть не мягче, чем девяностые (война, репрессии, катастрофы, нищета, глухое недовольство по всей стране), а реагировать на них некому. Как выглядит хитпарад-2018? Альбом БГ «Время N», больше похожий на реквием по современной России. Мрачный и отчаянный альбом 442 Дельфина: «Нам говорят, что мы должны все свои жизни родине. Но мы же более чем сложны, вроде бы».

Дельфин, если кто не помнит, музыкант группы начала девяностых «Мальчишник». На подходе новый альбом «ДДТ», его ждут… Все это персонажи 1993 года. Они рулят. Остальные, при всем уважении к Оксимирону, Басте и Монеточке, может, и хороши, но на много порядков мельче.

Почему так вышло? Проблема не только в музыкантах, у нас по-прежнему появляется достаточно талантливых и искренних исполнителей.

Вовсе необязательно быть политическим активистом и ежедневно бороться с режимом или, наоборот, за режим. Но отсутствие большой цели и большого смысла, а именно это происходило с нами последние 25 лет, неизбежно приводит к неверию, к параличу воли. Какое уж тут искусство.

Скажем спасибо 1993 году и людям 1993 года, они напоминают нам, что можно жить чище, лучше, осмысленней. Они все еще с нами и борются за наши души. Жизнь сложилась так, что, кроме них, некому.