В начале марта президент Казахстана Нурсултан Назарбаев встречался в своем рабочем кабинете с министром информации и коммуникаций Дауреном Абаевым. Речь в беседе вообще-то шла о цифровизации экономики, однако в какой-то момент Назарбаев заявил, что нужно расширять сферу применения казахского языка. «Процесс перехода на латиницу является исторически важным для нашего народа. Вместе с тем, необходимо продолжить работу по повышению статуса казахского языка. Деятельность Парламента и правительства должна осуществляться только на государственном языке. В то же время нельзя ущемлять права граждан в этом вопросе. Для этого есть возможности синхронного перевода», — заявил Назарбаев.

Сказано — сделано: уже на следующее утро заседание правительства прошло практически полностью на казахском языке. Пару фраз на русском языке сказал лишь министр образования Ерлан Сагадиев, за что тут же получил виртуальных «шапалақов» (в переводе с казахского — пощечина) от патриотически настроенного общества.

«Это же вообще нонсенс! Ситуация, как если бы в Госдуме России все время заседания велись бы на калмыцком или белорусском языках. Такое даже невозможно представить!» — объясняет возмущение казахов политолог Айдос Сарым.

На защиту правительства бросился министр Абаев: в стране политика трехъязычия — а значит, можно говорить и на казахском, и на русском, и формально даже на английском. «Этот вопрос будет решаться постепенно без зажима и перегибов на местах. Я могу массу примеров привести, когда человек не владеет казахским языком в совершенстве, но является истинным патриотом Казахстана и делает гораздо больший вклад в развитие страны, чем некоторые диванные критики», — заявил министр сразу после исторического заседания. К тому же, русский язык по-прежнему закреплен в Конституции: пункт 2 статьи 7 говорит о том, что «в государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским официально употребляется русский язык», хотя никаких других законов, регламентирующих его употребление, нет. И именно на этом основании русский язык является межнациональной «скрепой».

Ряд российских СМИ уже вышел с алармистскими материалами в духе «вы что, хотите, чтобы было как в Украине?». Статьи до того напугали представителей казахстанского истеблишмента, что они пошли на попятную.

Во-первых, из официальной версии речи Назарбаева исчезло слово «только» (можно разговаривать в правительстве и на других языках) — правда, если в интернете и в телесюжетах успели оперативно внести правки, то все газеты ушли с первоначальным вариантом цитаты. А во-вторых, с позиций защитника русского языка выступила дочь президента сенатор Дарига Назарбаева. «Русский язык никто не отменял, я сделала депутатский запрос на том языке, на котором мне было удобно, — заявила она журналистам. — Мы все стараемся исполнять поручения президента. Никто еще не отменял русский язык, этого, наверное, и не будет. Нужно уважать и других жителей, поэтому я считаю, что нельзя перебарщивать в этих вопросах».

После этого в обществе начали спорить уже о том, пошла ли Дарига Назарбаева поперек воли своего отца или, наоборот, транслирует его тактику «сдать назад».

«Наши власти героически и раз за разом начинают отыгрывать назад уже постфактум, — посмеивается Сарым. — За эту политтехнологическую ошибку спрос с нее должен быть отдельный». Но сам по себе процесс усиления позиций казахского языка в стране просто неизбежен, констатирует политолог. Надо сказать, это более чем логично: по данным последней переписи населения (пусть она проводилась в 2009 году, и деньги на нее были расхищены) казахов в стране — уже абсолютное большинство. Называются цифры в 64%, но очевидно, что за последнее десятилетие доля выросла еще сильнее. Они хотят разговаривать на своем родном языке.

Именно поэтому с министров спрос — повышенный. «Если отстраниться от других проблем, то межнациональная политика в Казахстане вполне толерантная, в том числе и в отношении тех, кто не знает государственный язык. Есть много сфер деятельности, где можно добиваться успехов. Но государственная служба — это немного иное, там есть общение с людьми, в том числе и казахами, которые хотят говорить и писать на родном языке. И, следовательно, каждый, кто хочет стать министром или депутатом, должен понимать сие обстоятельство», — говорит политик Амиржан Косанов.

Он сомневается, что в отношении министров, которые не знают языка, будут приняты какие-то меры — «тогда полправительства надо отправлять в отставку». Однако некоторые министры уже начали играть на опережение: казахстанский телеканал КТК выпустил 2 марта сюжет, в котором говорится о том, что

Сами члены Кабинета — а также председатель Нацбанка Данияр Акишев, — теперь дают комментарии не только о политике, но и о том, почему у них такое произношение. А депутаты парламента от партии «Ак жол» предлагают изменить законодательство, расширив применение госязыка по типу Норвегии (там он является обязательным, помимо прочего, в сфере добычи нефти, например).

Поэтому слегка непоследовательные заявления власти Казахстана на публикации в российских СМИ многих в стране раздражают — как раздражает и позиция России. «Достаточно нервная реакция российских СМИ имела место из-за того, что, к сожалению, в Первопрестольной некоторые связывают естественный процесс возрождения национального самосознания, возвращения к своим национальным истокам как некий, однозначный антироссийский, антирусский акт, — говорит Амиржан Косанов. — Надо уходить от такого извращенного, основанного на неоимперских замашках некоторых публичных российских политиков понимания ситуации и спокойно, цивилизованно относиться к этому процессу и событиям».

Дальнейшее вмешательство может привести к тому, что отторжение от России будет только усиливаться. В начале марта в интернете уже появилась онлайн-петиция, авторы которой требуют исключить из Конституции Казахстана статью о статусе русского языка. Большой популярности это предложение, правда, пока не вызывает. Впрочем, вполне вероятно это от того, что написана петиция тоже на русском.