Почему председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко вопрос о переименовании Волгограда в Сталинград предлагает вынести на городской референдум: «Нужно спросить жителей города. Есть как «за», так и «против». Почему ее поддерживает президент Владимир Путин: «В соответствии с нашим законом, это дело субъекта федерации и муниципалитета. В данном случае жители должны провести референдум, определиться. Как жители скажут, так и сделаем. Это не я отменял название Сталинград».

Такого не было даже при власти КПСС в 60—80-х годах — при Брежневе, Андропове и Черненко. Только при президенте Путине в России стали открывать музеи, мемориальные доски и памятники Сталину. Десятки (!) городов страны отмечены каиновой печатью.

При этом и Матвиенко, и Путин, и тысячи политиков и политиканов от федерального до муниципального уровня апеллируют к гласу народа.

О преступлениях народ не знает

В октябре 2017 года ВЦИОМ провел опрос: «Известно ли вам, что в СССР в 30—40-х годах XX века имели место преследования по политическим мотивам или вы слышите об этом в первый раз?»

46 процентов молодых людей от 18 до 24 лет ответили, что «слышат об этом в первый раз».

Мы профукали годы перестройки и гласности, годы свободы прессы. Газетно-журнальное бурление московской и ленинградской интеллигенции приняли за общенародный процесс. А кто-нибудь видел в 1988 году «Московские новости» или «Огонёк» в свободной продаже в райцентрах?

По ТВ показали два-три раза фильмы «Власть соловецкая», «А прошлое кажется сном» — и решили, что этого достаточно для страны с населением 290 миллионов. В США сюжет об избиении афроамериканца полицейскими, случайно снятый любительской камерой, почти все каналы крутили две недели. Чтобы до каждого дошло: власть — страшная штука, ее нельзя ни на минуту оставлять без контроля, на месте избитого может оказаться каждый.

То, что вдалбливали людям 70 лет, не вытравишь разом. Необходимы годы и годы. Они у нас были. Только прошли почти впустую. Надо было (и сейчас надо, да только кто позволит!) даже не столько документальные фильмы демонстрировать (фильм — это все же творческая интерпретация), сколько просто показывать кино- и фотохронику: лагеря, этапы, эшелоны из вагонзаков, горы костей в местах тайных захоронений НКВД. Как немцы постоянно показывают горы трупов в концлагерях. В Германии Бухенвальд, Дахау, Заксенхаузен, Равенсбрюк превращены в мемориалы. Сюда привозят на экскурсии школьников: «Смотрите, дети, это преступления наших дедов и прадедов».

# О расстрелах с 12 лет

Надо было, например, к каждому дню рождения Сталина, Калинина, Молотова и других «вождей» показывать детей ГУЛАГа. Каждый год несколько раз напоминать всем-всем-всем о подписанном этими «вождями» Постановлении ЦИК и Совнаркома от 7 апреля 1935 года: «Несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания». То есть вплоть до расстрела.

Здесь надо подробней. Потому что ныне интернет кипит от опровержений: «Клевета!», «Фальшивка!», «Разоблачение либерального мифа о том, что Сталин расстреливал детей!» и т.п. Приводится статья 22 УК РСФСР 1926 года: «Не могут быть приговорены к расстрелу лица, не достигшие восемнадцатилетнего возраста в момент совершения преступления».

Была такая статья. И потому после выхода Постановления ЦИК и СНК в республиках, краях и областях попросили разъяснений.

20 апреля последовал секретный циркуляр за подписями Прокурора СССР А. Вышинского и председателя Верховного Суда СССР А. Винокурова: да, имеется в виду «высшая мера уголовного наказания (расстрел)». А статья 22 отменяется, «отпадает».

Но, видимо, даже закаленные борцы с «врагами народа» все еще сомневались в чудовищности документа. И тогда 26 апреля на места ушло решение Политбюро ЦК ВКП(б), протокол заседания № 24, пункт 10:

Если бы в годы перестройки и гласности, в годы свободной прессы, телевидения, все факты преступлений сталинизма довели до сознания всех и каждого, сегодня, возможно, была бы другая атмосфера в стране. Но настоящей десталинизации не было. Коммунистическая власть вскоре после XX съезда испугалась, что критика сталинизма неминуемо обернется критикой системы. Нынче система вроде другая, но природа власти все та же. Тот же инстинкт и та же идеология — государство над народом. Власть не терпит никакого разговора о прошлом и нынешнем государственном беззаконном насилии. Потому что следом за ним естественным образом возникает вопрос о контроле общества над властью. Отсюда и публичные обвинения правозащитников. Государственное телевидение открыто называет их «пятой колонной» и «врагами нации». А Сталин этим же ТВ прославляется почти официально.

Памятники в законе

Памятники Ленину стоят у нас в городах? Стоят. А чем он лучше Сталина? Как раз он-то и начал террор. Вот его телеграммы августа 1918 года в Нижний Новгород и в Пензу: «В Нижнем, явно, готовится белогвардейское восстание. Необходимо произвести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города. Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению 1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц. 2) Опубликовать их имена. 3) Отнять у них весь хлеб. 4) Назначить заложников… Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков».

Или подробное письмо-инструкция Ленина членам Политбюро от 19 марта 1922 года — об изъятии церковных ценностей, о том, что делать с теми, кто сопротивляется: «Провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, безусловно ни перед чем не останавливаясь. Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше».

Сталин продолжил дело Ленина.

На каком основании убрали памятники Сталину? На основании решений XX съезда КПСС. А они не имели и не имеют под собой судебной, юридической основы. Но любой нравственный приговор, когда мы говорим о преступлениях против человечности, должен подкрепляться приговором юридическим. Или — основываться на нем. Чтобы никаких «мировоззренческих» экивоков. Никто в Германии не выйдет на улицы с портретом Гитлера. В тюрьму посадят. Потому что был суд.

Новых слов толком не знаем, зато помним «Нас вырастил Сталин — на верность народу». Музыка все та же, а слова переписать легко.

Так стоит ли теперь удивляться, что именем Сталина оперируют публичные политики. И радостно подхватывает население. В июле 2017 года на вопрос социологов: «Надо или не надо размещать памятные знаки (памятные доски, цитаты, бюсты, картины), прославляющие государственные успехи Сталина?», 62 процента ответили: «Скорее, надо». Наибольшее количество сторонников установления памятников палачу среди молодежи 18—24 лет — 77 процентов.

Литературовед, историк, общественный деятель Мариэтта Чудакова с помощью библиотекарей Пермского края, Брянской, Кемеровской и Свердловской областей провела исследование. Подросткам 14 лет были заданы три вопроса:

• «Что вы знаете о Ленине и что о нем думаете?»,
• «Что вы знаете о Сталине и что о нем думаете?»,
• «Что вы знаете о Ельцине и что о нем думаете?»

Получено 100 письменных ответов. За исключением двух, ответы сводились к тому, что:

• Ленин — «хороший, добрый, заботился о людях, создал СССР»,
• Сталин — «да, у него были недостатки, некоторые его не любили, другие уважали, несогласных он отсылал в Сибирь, были репрессии, но он укрепил СССР, мы при нем выиграли войну, он был генералиссимус, полководец»,
• Ельцин — «развалил СССР».

Надо иметь в виду менталитет народа — его преклонение и благоговение перед государством. Века и века произвола вбили в плоть и в кровь, что государство имеет право на все. Государственное беззаконие, то есть преступление перед человеческой личностью, воспринимается как неизбежность, которую надо покорно терпеть, как привилегия и безусловное право опричников. В сознании наших граждан несовместимы понятия «преступление» и «государство». «Преступник» — это всегда частное лицо. Что бы ни совершалось именем государства, у нас называется как угодно, но только не «преступление». В сознание и в подсознание внедрены эвфемизмы: «злоупотребления», «превышение должностных полномочий», «нарушения социалистической законности» или, как говорил Сталин о насильственной коллективизации, высылке миллионов — «головокружение от успехов». И так — до сих пор.

Обычная практика — полицейских, применявших пытки, судят за «превышение полномочий» и приговаривают к условным или незначительным реальным срокам заключения. В рейтинге верховенства права (2017—2018 гг.), который составляет международная независимая организация World Justice Project, Россия на 89-месте из 113. За нами — Гватемала, Нигерия, Бангладеш, Кения, Гондурас, Пакистан, Зимбабве, Венесуэла.

В последние 20 лет все смешалось в общественном сознании. Закон стал игрушкой и дубинкой в руках госаппарата и приближенных к нему. Пропаганда агрессии, насилия разрушила и без того хлипкие рамки морали. И все это прикрывается якобы государственными интересами, борьбой с внутренними врагами. Когда люди с такими взглядами и моралью вещают с государственных трибун и экранов ТВ, то как откликается массовое сознание? Наружу вылезают потаенные низменные инстинкты, которые, оказывается, можно больше не прятать, не стесняться, ведь мы так себя ведем в интересах государства.

В таких людях таятся, прячутся, сосуществуют одновременно раб и тиран. Нынешнее преклонение масс перед Сталиным сформировалось из государственного поощрения мракобесия, ненависти к уму и таланту. То ли дело — встроиться в государственную идеологию, в вертикаль. Эта встроенность дает материальный достаток, душевный комфорт — только подчиняйся вышестоящему, а тебе так же будет подчиняться нижестоящий.

Пахан на зоне

Уголовные «авторитеты» 50—60-х годов прошлого века, люди, не обремененные образованием, тем не менее желали выглядеть лучше своей среды. В чем-то они действительно были выше, отличались от подельников более живым умом, восприимчивостью, тягой к книжному знанию. И чтобы показать себя, свой уровень, любили порассуждать о чем-то особенном, «умственном».

Вспоминая тех «авторитетов» уголовного мира, всегда представляю Сталина. Ведь типичный пахан, получивший неограниченную власть на зоне СССР.

Признаки одни. Посмотрите внимательней на Сталина. Игра, режиссура, поза, ухмылка, томительное молчание — типичные уголовно-зэковские повадки. Если есть где-либо снятые скрытой камерой эпизоды из жизни на «зоне» пахана старой воровской традиции, когда он вершит суд среди «фраеров», «мужиков» если эти кадры смонтировать встык с кинохроникой, с кадрами фильмов о Сталине — можно онеметь от изумления. Тягучая манера речи, долгие паузы (трепещите, сявки!), интонация, движения — все одинаково.

И если мы и сегодня согласны жить с государственной уголовщиной, значит, 5 марта 1953 года умер не Сталин, а всего лишь И.В. Джугашвили.

Сергей Баймухаметов —
специально для «Новой»