Подтянутая дама в сапогах на высокой шпильке громким шепотом говорит своему спутнику в солидной меховой кепке, которую он почему-то не снял в музейном зале: «Все-таки он ее не любил. Любил бы — не нарисовал бы ей эти усики».

Они рассматривают изображение Серафимы Лычевой, жены Александра Дейнеки. Художник прожил с ней с 1930-го по 1959-й. Портрет написан в 1935-м, так что в это время уж, наверное, любил. Так любил, вероятно, что и усики были ему прекрасны.

Это вообще захватывающее, но, разумеется, бесперспективное и даже глупое занятие — рассматривать выставку «Жёны», пытаясь разгадать отношения между теми, кто нарисован, и теми, кто нарисовал. Кого из своих жен (их было четыре) любил больше Фальк?

На все эти романтические вопросы невозможно дать прямых ответов, ясно только одно — жен рисовали много. По очевидным и часто совершенно не романтическим причинам. Например, потому что они позировали бесплатно, не настаивали на строгом исполнении сроков и не требовали (во всяком случае, не до такой степени, как заказчицы) приукрашивания и сглаживания.

Хорошенькая на вид и комфортная для зрительского глаза выставка «Жёны» — это, в первую очередь, памятник женскому терпению, самоотречению, невозможности для женщины выйти из тени мужа (многие из них были сами художницами или писательницами, или учеными, но помнят их как жен). И только потом — демонстрация смены художественных стилей, смены взгляда художника на натуру и даже смены мод.

При этом большинство работ (хронология выставки начинает отсчет в конце XIX века и быстро переваливает в послереволюционные годы) создано в то время, когда каждая кухарка, вроде бы, могла управлять государством. Вернее — демонстративно должна была.

В Советском Союзе — это всем известная статистика — на руководящих должностях было больше женщин, чем вообще где-либо на свете. В райкомах и обкомах в огромных количествах заседали тетки в картонных юбочных костюмах и с халами на голове. Но, как и большинство достижений советского так называемого равноправия, женское равноправие было вещью внешней — позволяющей женщинам укладывать рельсы, но никак не отменяющее презумпцию жизненного главенства мужчины. На лексическом уровне это презумпция прочно оформилась в полу (только в полу!) шутливые «все бабы дуры», «мытье посуды — не мужское занятие» и самым отталкивающим: «женщина — главное украшение мужчины».

Несмотря на множество социальных катаклизмов, с тех пор не изменилось примерно ничего. Не так давно один известный человек обмолвился во время интервью, что, уйдя с работы, он пару лет «искал себя», осваивал новую профессию и жил в это время за счет своей хорошо зарабатывающей жены. Надо было видеть, какую бурю это признание вызвало в соцсетях! Иначе как «альфонсом» его никто не называл, многие писали, что все заслуги этого человека для них теперь перечеркнуты. Но самое интересное даже не это. А то, что жена, позволившая себе «содержать» мужа, попала под еще большую раздачу.

Недостойно, писали раздраженные комментаторы (в основном, кстати, женщины), жить с мужчиной, который не зарабатывает. И не важно, что он там делает (занимается на общественных началах благотворительностью, пишет гениальные, возможно, стихи или даже сидит с вашими общими детьми, пока вы сами занимаетесь любимой работой), — все равно недостойно. А вот когда наоборот — даже если всем такая диспозиция в тягость — тогда, без сомнения, достойно. Художник (творец, работник, ведущий) — всегда мужчина, модель (подруга, муза, помощница и поддерживательница, но никогда не ведущая сама) — всегда женщина. На том стоим. Время идет, хорошая выставка «Жёны» проходит по линии практически «старого» и уж точно не современного искусства — а мы все на этом стоим.

Иногда кажется, что вот это распределение женско-мужских ролей в семье и вообще в жизни, — главная из имеющихся у нас скреп. Главное традиционная ценность, за которую мы держимся, которой не готовы поступиться. Мы готовы защищать чужестранного Харви Вайнштейна и его отечественного дублера, думца Леонида Слуцкого («А что плохого в том, чтобы похлопать женщину по заднице? Это ей только льстит»), потому что это не нарушает дорогой нашему сердцу диспозиции. Мужчина — хозяин жизни, а женщина… женщина — она по хозяйству. И все вроде бы исключения: от выбившихся в люди депутаток, грудью защищающих патриархат, до Ксении Собчак, одной из главных претензий к которой является то, что «не бабское это дело», только подтверждают правила.

Выставка «Жёны» совершенно прелестным — запечатленным Лентуловым, Кончаловским и Бурлюком — образом предъявляет эти правила. Общую картину портит только то, что с тех пор они никак не поменялись.