Нынешнее состояние мало кого в Евросоюзе устраивает. Недовольны не только евроскептики, ультраправые и ультралевые, которые посещают Крым или ездят «наблюдателями» на российские выборы.

Первую публичную попытку составить схему размораживания отношений с Россией предприняли не маргиналы, но и не главные партии мейнстрима (консерваторы и социалисты). Сделал это Альянс либералов и демократов за Европу (АЛДЕ). Его фракция в Европарламенте сейчас четвертая из восьми по численности.

Ее лидер, бывший премьер-министр Бельгии Ги Верхофстадт, пригласил на брюссельский семинар депутатов Европарламента, маститых экспертов, например, председателя Мюнхенской конференции по безопасности Вольфганга Ишингера, дипломатов, но также преподавателей, аспирантов и студентов университетов.

О том, что происходит в России, рассказали Алексей Навальный, возникший на плазменных экранах по скайпу, глава Российского совета по международным делам Андрей Кортунов, член федерального совета Ассоциации в защиту прав избирателей «Голос» Станислав Андрейчук, профессор Евгений Гонтмахер, член политсовета партии ПАРНАС Дмитрий Андросов, муниципальный депутат Тимирязевского района Москвы Юлия Галямина.

Верхофстадт, представляя набросок стратегии, назвал ее «взаимодействием с оговорками» (conditional engagement). Слово «оговорки» здесь ключевое. ЕС не снимает своих условий, которые раздражают российскую государственную верхушку.

В какой-то степени проект возвращает нас в 70-е годы, к Хельсинкскому заключительному акту, к принципу «ты — мне, я — тебе», к осторожности в равновесии. Забудьте о подвижках к стратегическому партнерству, вымученных в период с 1994 по 2014 год, о «четырех общих пространствах» от Лиссабона до Владивостока. Крым и Донбасс разрушили тонкую паутину доверия, и европейские либералы ставят на нем крест, принимая принцип «друзьям — доверие, остальным — международное право».

Но это по государственной линии. А акцент его авторы ставят на взаимодействии с гражданским обществом России. Страны ЕС должны договориться об одностороннем облегчении выдачи виз россиянам, которые не числятся в санкционных списках, о возобновлении переговоров о безвизовом режиме, какой уже есть у Молдовы, Грузии, Украины.

Естественно, визовая либерализация обусловлена теми же реформами, что и для этих стран. Они, по крайней мере, обещали провести эти реформы и проводят. В России сегодня это отвергается как «западный диктат».

В остальном у каждого есть свои экономические интересы, двусторонние отношения с Кремлем. Яркий пример тому — строительство второй нитки газопровода «Северный поток-2». Но несмотря на столь конфликтную ситуацию с Россией, ЕС не только остается ее главным экономическим партнером, но и за последние годы увеличил торговый обмен с РФ почти на треть.

«Евросоюзу нужно нечто большее, чем общая позиция по санкциям, — сказал Верхофстадт. — Нам нужна стратегия вывода отношений из нынешнего тупика и мотивации России к более ответственному поведению. Мы должны быть жесткими к коррумпированным российским чиновникам, но следить, чтобы законопослушные граждане России не были наказаны санкциями, направленными против режима».

Вряд ли Москву устроят слова преамбулы проекта стратегии улучшения отношений. Например, «состояние демократии, верховенства права и прав человека в России продолжает ухудшаться». Или «путинская Россия бросает вызов согласованным международным правилам и нормам»… Вряд ли понравится условие, что «действующие санкции могут быть сняты, если Россия полностью подчинится международному праву», а ЕС «должен без колебаний вводить более жесткие санкции, если нарушения международного права будут нарастать». Но есть повод возобновить разговор.

Нельзя сказать, что в ЕС не представляют себе степень огосударствления экономики и общественной жизни в России и наивно верят, что с российским обществом можно широко контактировать, минуя Смоленку и Лубянку. Тем не менее проект предлагает активизировать культурные и научные обмены, контакты между общественными организациями, поддержку плюрализма в русскоязычном медиапространстве.