В мои студенческие годы сквозь шум радиопомех по вечерам мы пытались расслышать хоть что-то в передачах радио «Свобода», Би-Би-Си, «Голоса Америки» и прочих «вражьих голосов». Власть боялась их и тратила огромные деньги на глушилки. Тогда невозможно было себе представить, что когда-нибудь стороны могут поменяться местами.

Идеи свободы были настолько притягательны и бесспорны, что их не мог одолеть советский патриотизм, основанный на беззаветной вере в светлое будущее и коллективном подчинении «передовому авангарду». Притягательными были не только идеи, но и их вещественное воплощение: джинсы, колбаса, автомобиль…

Построенная на ложной идеологии система рухнула, не в последнюю очередь под влиянием информации, которую граждане получали из-за «железного занавеса».

Мир с тех пор сильно изменился. Глушилки бесполезны, а безликий и безответственный Интернет можно использовать для тиражирования какого угодно фейка. Новый российский капитализм создал общество потребления, почти такое, как на Западе, открыв более или менее успешным гражданам доступ к айфонам, иномаркам и теплым морям. При этом остался патриотизм, основанный на беззаветной вере и коллективном подчинении «передовому авангарду». Теперь больше «национальному лидеру».

Сочетание этих двух обстоятельств позволило в критический момент международной изоляции, когда все вокруг стали врагами, применить пропагандистское оружие.

В мою студенческую юность никто серьезно не думал, что оно может быть эффективно в широком смысле. Но на «военке» нам преподавали искусство морального разложения противника. У военных это вполне себе нормальная дисциплина, и там оправдано любое вранье, лишь бы оно служило победе.

На сессии Европарламента в Страсбурге комиссар ЕС Джулиан Кинг, курирующий в Союзе сферу безопасности, заметил, что российские власти не скромничают относительно целей развернутой против Запада кампании дезинформации. Принятое в военных кругах как законный инструмент распространение ложных данных и дестабилизирующей пропаганды стало в России частью общей, «гражданской», политики. Сегодня информация — это военное оружие, констатировал он.

Евросоюз, находящийся не в лучшей за свою историю форме, не был готов к такому повороту событий, будучи уверенным в своем главном оружии — «мягкой силе», заставившей молиться на него Центральную и Восточную Европу. Вера бывших узников социалистического лагеря в западные ценности поколебалась, как только экономический кризис истощил материальную подпитку с Запада. Выяснилось, что для кого-то ценности и не были так уж притягательны. И не только в Центральной и Восточной Европе. На Западе тоже очевиден откат к реалиям прошлого: национальной самоизоляции, ксенофобии, этатизму. Миграционный кризис сыграл еще более разрушительную роль в умонастроениях, чем экономический.

Когда «мягкой силы» оказалось недостаточно, Европа обнаружила, что ее пропагандистский арсенал в плачевном состоянии по сравнению с объявившем ей войну российским.

Христианский демократ из Испании Эстебан Гонсалес Понс, выступая на этой сессии Европарламента, подчеркнул, что у Кремля несравненно более солидный бюджет на пропаганду: миллиард евро в год государственных денег против миллиона в бюджете ЕС. У Кремля — многочисленная армия пропагандистов против 17 штатных сотрудников созданной два года назад оперативной рабочей группы ЕС по стратегической коммуникации (East StratCom).

«Мы практически беззащитны, — заявил испанец. — Это угроза демократии. Нужно реагировать более серьезно».

«Российские средства пропаганды хотят поляризовать дискуссии внутри ЕС, подорвать демократические дебаты и поддержать евроскептицизм», — считает христианский демократ из Австрии Отмар Карас.

«Кремль систематически поддерживает популистов, ультраправых или крайне левых в их пропаганде против ЕС, — отметил он. — У нас есть доказательства такого взаимодействия»…

Предлагаемых путей реагирования не так уж много. Во-первых, укрепление и расширение оперативной группы по стратегическим коммуникациям, увеличение ее бюджета. Вряд ли это сыграет решающую роль. Во-вторых, противопоставление свободы слова тем, кто «нападает на фундаментальные ценности ЕС». Далее — полная прозрачность финансирования политических партий и СМИ.

«Европейские парламентарии требуют расследовать случаи финансирования Кремлем политических партий в странах ЕС, поддержки им антидемократических и антиевропейских сил в нашем обществе, — заявила автор обсуждаемого доклада, депутат Европарламента из Латвии Сандра Калниете. — Нужно лучше расследовать случаи отмывания денег компаниями и банками ЕС, сделать все, что в наших силах, чтобы помешать Кремлю вмешиваться в работу СМИ в Европе».

В России не секрет, что государство контролирует наиболее влиятельные СМИ и щедро оплачивает их пропагандистскую деятельность за счет налогоплательщиков. В Европе такой практики практически нет. Поэтому в докладе и выступлениях парламентариев четко прозвучало предложение материально поддержать качественную прессу в конкуренции с затролленными социальными сетями.

«Нужна журналистика, основанная на фактах, — считает докладчица Калниете. — Фейсбук заменил редактора на робота, чтобы зарабатывать миллиарды на «кликах». Нужно поддержать журналистику, иначе она исчезнет, уступив Кремлю и троллям, которые обучены работать в социальных сетях».

В поддержку России на сессии традиционно выступили парламентарии коммунистического толка, но еще больше ультраправые националисты и популисты, евроскептики, многие из которых демонстративно в знак презрения к Евросоюзу обозначают свои места в зале Европарламента национальными флажками. Это те самые силы, на альянс с которыми нацелена политика Кремля. У них одна цель: расшатать Евросоюз, отбросить Европу назад — в эпоху соперничающих наций.

Испанский коммунист Хавьер Коусо Пермуй назвал всю шумиху о российской пропаганде и кибервмешательстве «патетической паранойей», направленной на то, чтобы «помешать добрососедству ЕС с Россией».

Россию защищали в своих выступлениях Стив Бриуа из Национального фронта Франции, Джерард Баттен из партии ЮКИП, которая активнее всех режиссировала «Брексит». На волне кризиса эти партии, отвергающие европейские либеральные ценности, заметно усилили свое присутствие в страсбургском амфитеатре и надеются серьезно изменить состав представительной ассамблеи ЕС.

«Россия стала объектом всевозможных нападок, — заявил Йорг Мойтен из «Альтернативы для Германии», третьей по влиянию партии страны. — Тут много говорили о влиянии (России) на крайне правых, но это лицемерие, потому что в 2019 году пройдут выборы в Европарламент, и мы получим новых евродепутатов, которые принесут свою собственную правду».

Но усиление партий, которые раньше считались маргинальными, вряд ли результат российской пропаганды, и отношение к ней некоторых европейских политиков действительно близко к паранойе.

Представитель итальянских левых Барбара Спинелли заявила, что она не защищает режим в России, но против того, чтобы приписывать ему вину за все проблемы политической жизни ЕС. Многие обвинения о российском вмешательстве в выборы на Западе бездоказательны, отметила она.

Действительно, европейский избиратель голосует за «Брексит», за Марин Ле Пен или «Альтернативу для Германии» не потому, что насмотрелся передач Russia Today. Тому в Европе есть свои причины. Российская государственная пропаганда ложится на удобренную почву, потакает популистским силам как справа, так и слева, видя в них союзников против недружественно настроенного к Кремлю политического истеблишмента. Они расплачиваются демонстративными визитами в Крым, посылкой «наблюдателей» на выборы, выступают с заявлениями по поводу санкций.

Собственно, доклад Калниете и не претендует на описание полной картины влияния российской пропаганды на европейское общество, не приписывает ей всемогущей силы. По словам докладчицы, это лишь попытка обозначить проблему с целью привлечь к ней внимание общественности. Но, несомненно, Брюссель будет усиливать почти не существовавший ранее механизм разоблачения того, что он считает целенаправленной ложью и фейком.