За 2017-й случилось многое. Я впервые была одна в другом городе, впервые работала вожатой, впервые купалась в речке и перестала общаться с когда-то важными для меня людьми. Прошла от Красной площади до школы, переходила Кутузовский проспект с закрытыми глазами в восемь часов вечера, потерялась в поселке на берегу Белого моря. Это было интересно, порой весело, порой страшно. Но большую часть времени мне было неспокойно и бывало сложно в полной мере ощутить настоящий момент, особенно если в нем не было печали или потерянности.

Некоторые воспоминания я могу назвать однозначно и сильными, и приятными. Например, на одной из остановок поезда Москва — Мурманск я вышла за газировкой. Остановка была недолгая, и большую часть этого времени я собирала цветы. Простые желтые цветы — из тех, что растут на каждой дороге… Была середина лета, и я как будто проснулась: мне снова стало важно все, что меня окружало. Собака, пробегающая между гаражей, колыхающаяся на веревках сохнущая одежда, запыленные рамы домов вокруг. Тогда я постепенно начала возвращаться к миру вокруг. А цветы я подарила одному из новых в этом году людей, и он сохранил их до сих пор.

В другой поездке я была совершенно счастлива. Мы ездили с классом в Грузию в октябре, катались по горам и ели вкуснейшие хачапури. Там я снова начала дружить с одноклассницей, с которой поссорилась и целый год не общалась. Один раз мы были в каком-то храме, стоявшем на вершине холма, мы с ней забрались на леса. Они качались под нашими шагами, а через прорехи между листами железа и подпорками далеко внизу виднелась земля, поля, горы вдалеке, река. Я сидела на самом краю площадки, свесив ноги в огромное море солнечного воздуха, и отчетливо ощущала, что живу. В этот же день, уже на закате, мы приехали в один из самых древних монастырей в Грузии. Все пошли смотреть разные постройки, а я случайно потерялась, зашла в какую-то большую и просторную постройку, устроилась там на широком бесстекольном окне, выходящем на соседнюю гору, смотрела на медленно появляющиеся звезды и слушала очень громких кузнечиков. Из-за них я вспомнила Мандельштама «Сегодня дурной день», и очень долго я сидела над колышущимися травами, на камнях, видевших бог знает сколько поколений монахов, читала вслух стихи.

И мне кажется, что за этот тяжелый для меня год я больше всего радовалась именно тогда, когда немного возвращалась в детство. Простые вещи — вроде прогулок по берегу моря или по вечернему городу, собирания цветов или лежания в траве, посиделок с близкими или с новыми знакомыми, длинных белых ночей на севере или коротких закатов на юге — заставляли меня по-настоящему чувствовать, что я существую.